Юрий Иванович - Бег по песку
— Всё! Это уже не игра! По крайней мере, не та, в которою мы начинали играть. Мне надоела роль участника, который просто наблюдает! Поплыли лучше к скале, поныряем!
И первая отправилась к месту, откуда мы прыгали в воду с Карлотой вчера. Мы как-то безропотно подчинились, и вяло поплыли в её кильватере. Не знаю как Карлота, но я пожалел о присутствии Терезы. Мне ведь не шестнадцать лет, когда хватает только прикосновений к обожаемому объекту твоей страсти. Мне бы хотелось хоть чуть-чуть большего. Тем более, что и мой обожаемый объект ни разу не высказался против и не отшил моих интимных поползновений своим острым язычком. И это меня радовало. Даже, несмотря на легкую досаду от присутствия Терезы, я был безмерно счастлив.
Фактически, весь оставшийся день так и прошёл для меня в волнительном томлении и ожидании чего-то сверхчудесного и прекрасного. Я даже стал рассеянным и молчаливым. Это заметили и прибывшие к нам в компанию мои друзья и решивший всё-таки искупаться, Фернандо. Заметили и не преминули этим воспользоваться. Но я только улыбался в ответ на их шуточки или изредка безобидно угрожал их сбросить в море.
Только две серьёзных вещи мне ещё удалось сделать до наступления сумерек. Первое — выслушать краткий рассказ Пабло о проделанной, по моей просьбе, работе. И второе — оставшись наедине с Фернандо, заключить с ним маленькую сделку. Тот, правда, вначале не мог понять, что я от него хочу.
Так как я видимо, слегка потерял и способность убеждать и разъяснять задуманное.
Но когда до него дошло он, с минуту подумав, засмеялся:
— Ладно! Ты мне помог выиграть забег, и я тебе тоже постараюсь помочь. Тем более — мне это ничего не стоит. Даже наоборот — получаю ощутимые выгоды.
— Видишь ты какой! — нашёлся я. — Нет, что бы оказать мне услугу просто так, как старому другу детства, так он ещё…
— Поймал! Виноват! Каюсь! — слёзно запричитал Фернандо, повиснув у меня на плече.
Карлота, вернувшаяся в этот момент из дома с тарелками, увидя эту сцену строго поджала губы и стала выговаривать:
— Папа! Ты опять начинаешь со своими шуточками? Оставь Андре в покое, он занят, а ты его отвлекаешь. Посмотри: он должен был нарезать колбасу и что? Лежит нетронутая!
— Да кто к нему пристает?! — удивился Фернандо и снова засмеялся, глядя, как я ретиво и усердно бросился нарезать твёрдую, но вкусную колбасу местного, галицийского приготовления. — Просто хочу его немного развеселить: парень то видно простыл в холодной воде, поник, видно жар у него. Смотри, как глаза то блестят!
— А ты режь, не отвлекайся! — остановила она меня, увидя, что я поднял голову, пытаясь заговорить. Но я всё-таки пробурчал себе под нос:
— Как скажете, как скажете!
— Да уж! — зафилософствовал Фернандо, удобно укладываясь на расстеленное полотенце. — Это болезнь очень опасная. Смотришь: был парень как парень, а потом вдруг раз! И не узнать его! Хорошо, что я не такой. Подобное заболевание мне не грозит, я уже человек солидный, рассудительный.
Карлота, прижмурив глаза, слушала отца с явной иронией, а потом вдруг сорвалась с места и радостно закричала:
— Ой! Мамулька приехала!
Как резво вскочил Фернандо! Как метушливо стал он поправлять на себе трусы и негустые волосы, обрамляющие его лысину. Весь вид его был испуганносчастливый, словно у маленького ребёнка который убежал от родителей, потерялся, а потом его к ним привели.
И этот ребёнок знает, что будет наказан за проступок, но, в то же время, и безмерно рад дернуться к папе и маме. Глаза Фернандо лихорадочно и долго обыскивали берег до тех пор, пока он не начал понимать, что его разыгрывают.
— Где? — спросил он недовольным тоном, с подозрением оглядывая дочь.
— Не знаю! — та сделала круглые глаза. — Может мама уже в Ное может ещё в Сантьяго, — увидя, что отец машет на неё пальцем, продолжила: — Но когда приедет, обязательно расскажу об одном человеке, очень «солидном и рассудительном»!
— Ну, это ты зря! — стал заискивать Фернандо. — Ты ведь моя дочь и прекрасно знаешь мою склонность над всем подшучивать и разыгрывать.
— А я что, против? — простодушно удивилась Карлота. — Если мама посчитает твои разговоры за шутку, я посмеюсь вместе с ней!
— Но так ведь нельзя! — он даже расстроился. — Так нечестно!
— А честно — эксплуатировать свою родную дочь, заставляя её работать целый день на кухне?! Да ещё, с помощью коварных подвохов! Вступив в сговор с малознакомыми личностями!
— Ха! Ты, наверное, забыла, что Андре — мой друг детства? Ну а что бы доказать свою честность и доброту, — он погладил себя по голове, добавляя при этом: — Безмерную! И показать свою к тебе любовь, я решил дать тебе завтра с утра маленькую поблажку… — он сделал короткую паузу, интригуя слушателей. — …Заказал для тебя с утра, на десять часов инструктора с виндсерфингом!
— Ой, папулечка! — она бросилась его целовать. — Это правда? Ты не шутишь?
— Какие могут быть шуточки? — делано заворчал её папаша. — Этот шустряк, я имею в виду инструктора, сдёр с меня порядочную плату. Ещё и убеждал, что на этой неделе большие скидки!
Карлота радовалась как ребёнок. Но потом взглянула на меня и спросила.
— А ты умеешь кататься на серфинге?
— Увы! — я сделал грустное лицо. — Нельзя объять необъятное.
— Вот завтра, вместе со мной, и научишься!
— Как жалко! — ответил я с явной досадой. — Завтра в десять утра я должен быть в Ное. Мой шеф, собиратель древней литературы, взял с меня обещание навестить его старого коллегу и взять у того некую допотопную книжонку. Но я думаю, справлюсь очень быстро. Пока ты получишь один-два урока, уже вернусь сюда и хоть посмотрю, как это делается.
— А может, мы тебя подождём? — предложила она.
— Зачем же терять оплаченное твоим отцом время? Нерезонно! — тут я увидел Пабло, Николя, Терезу и Лауру возвращающихся из ресторана на пляже Чаек, куда они ходили купить что-нибудь горяченького. — Ну, наконец-то! А то, я уже подумал, что вы пешком, словно пилигримы, подались в Сантьяго.
После, было славное застолье, прямо у моря. Опять купание, опять игры. Потом был праздничный вечер с концертами и дискотеками, а всё завершал красочный и продолжительный фейерверк.
А мы с Карлотой, когда все разошлись по домам, уединились в лесу, прилегающем к их дому, и целовались. И целовались всю ночь! Да так, что у меня даже губы заболели. (Я уже не говорю про всё остальное.)
Расстались мы только около пяти утра и то, потому, что Карлота вспомнила о предстоящих занятиях с инструктором и настояла на необходимости поспать. Дабы потом были силы управлять парусом и держать глаза открытыми. Как я не был этим опечален, но пришлось согласиться. Отдохнуть и мне не помешало бы. Да и времени на это у меня, в отличие от Карлоты, оставалось намного меньше. Хоть и по немного другим, отличающимся от её, причинам.
… и приключениям
Утро выдалось немного пасмурным и туманным. С берега дул ровный, упругий ветер, иногда прерывающийся кратковременным затишьем. Но было очень тепло, да и вода была в меру нехолодная. И ровно в десять Карлота стояла на самом высоком прибрежном валуне и всматривалась в сторону порта, из яхт-клуба которого и должен был явиться так давно ожидаемый инструктор с виндсерфингом.
А когда она увидела, вынырнувший из-за мыса парус, то запрыгала на месте, призывно замахала руками, привлекая в себе внимание. Увидя поднятую руку, облачённого в гидрокостюм инструктора, сбежала на пляж и принялась одевать такой же костюм на своё прекрасное тело. Заранее было оговорено, что у неё должен быть индивидуальный. А виндсерфинг тем временем, красиво и изящно подходил всё ближе к берегу. Вот он сделал последний галс, корректируя направление, запрыгал по набегающим на берег волнам и, вместе с ними, плавно, но стремительно выкатился на пляжный песок.
Карлота перестала одеваться, и даже улыбка постепенно сползла с её лица. С напряжением и удивлением она пристально пыталась рассмотреть физиономию инструктора, почти полностью скрытую под огромным козырьком противосолнечной шапочки. К тому же он, оттолкнув от себя парус на песок, шёл к ней низко наклоня голову, видимо глядя исключительно себе под ноги. Когда между ними оставалось всего два метра, она не выдержала, и первой громко поздоровалась:
— Доброе утро!
Вместо ответа, подходящий сделал два последних шага-прыжка и повалив её на песок, стал целовать в незакрытую ещё комбинезоном шею. И только потом Карлота расслышала приветствие:
— Доброе утро, моя сладкая!
За мгновение до того, она меня узнала и, вместо готовых сорваться с её уст криков и визгов, я услышал радостный и чарующий смех. Я попытался скрыть самодовольный вид и придать себе побольше строгости.
— Вообще-то девушка, мне платят не за то, что бы я смешил учеников на занятиях по парусному спорту.
