Елена Логунова - Секретная миссия Пиковой дамы
Пока я медлила, не зная, что предпринять, туша ожила. Она пошевелилась и сказала жалобным голосом:
— Что смотришь? Помоги мне!
— Ирка? Это ты?! — я удивилась и даже немного рассердилась.
Сказала же ей сидеть в машине и не рыпаться!
— Какого дьявола ты торчишь на ветру? Хочешь вдобавок к перелому заполучить пневмонию? А ну, быстро в машину!
— Не могу! Он застрял! — воскликнула Ирка со стервозными интонациями Кролика, в норе которого застопорился объевшийся Винни-Пух.
— Кто застрял?
— Гипс!
Я поднялась по лестнице до самого верха, где намертво приваренным турникетом растопырилась подруга. Руками она крепко держалась за перила, одной ногой стояла на площадке, а вторая нога, гипсовая, высовывалась в просвет между балясинами перил. Очевидно, угодив в этот капкан, Ирка дергалась и пыталась освободиться, потому что ее гипсовый ботинок зацепился за балясину, как крюк.
— Стой спокойно, кавказская пленница! Наклонись немного вперед… Держись крепче, я сейчас разверну твою костяную ногу… Теперь подайся назад и потихоньку вытягивай ее, я поддержу… Все! — Я успешно вызволила подругу из капкана и помогла ей развернуться. — Скачи в машину!
Ирка безропотно заковыляла к «шестерке».
— Объясни, зачем ты вообще вылезла из машины? — спросила я, помогая ей усесться.
— Пошла тебя спасать, — обиженно сказала Ирка.
— Спасать меня?! Это от кого же?
— А я почем знаю? Тебе виднее, — пожала плечами подруга, шумно захлопывая дверцу.
Я проворно обежала машину и заняла место за рулем.
— Признавайся, что там произошло? Ты визжала как резаная! У меня волосы дыбом встали! — Ирка вздрогнула.
— Я визжала? А, правда, было такое, я едва не свалилась в воду и с перепугу слегка взвизгнула, — немного виновато припомнила я. — Разве это было уж так громко?
Ирка надула щеки:
— Уф-ф! Помнишь, как Коля сидел за компьютером, а ты стояла у него за спиной? А потом он подвинулся назад вместе с табуреткой и ее ножка попала тебе на палец?
— Я два дня хромала, и ноготь потом слез, — кивнула я.
— Так вот: тогда ты визжала тише! — заключила Ирка. — Тогда ты визжала, как кошка, которой прищемили хвост. А на этот раз ты визжала, как сумасшедший птеродактиль из «Прогулок с динозаврами»!
— Ладно, хватит обсуждать мои голосовые данные, — оборвала я этот неприятный мне монолог. — Слушай, вот что было на самом деле…
Я быстренько отчиталась перед подругой за истекший период времени, с момента нашего расставания на набережной до встречи на лестнице, и торжествующе показала свой трофей.
— Полагаю, об отпечатках пальцев и речи быть не может? — предположила Ирка, поглядев на пыльный и грязный тюбик.
— Думаю, ты права.
Кивнув, Ирка достала из «бардачка» бумажную салфетку, протянула ее мне, и я тщательно протерла тюбик со всех сторон. Выбросила в окошко грязную салфетку и уже хотела открыть помаду, как вдруг Ирка коршуном кинулась на тюбик и вырвала его у меня из рук.
— Смотри! — возбужденно закричала она, потрясая помадой перед моим носом так, что я при всем желании не могла бы сфокусировать взгляд на тюбике. — Ты это видела?!
— Перестань трястись, как эпилептик! — рассердилась я. — Что — это?
— Да вот же, вот! Сюда смотри, тетеря слепая, на тюбик! Видишь этот волосок?
— Твой или мой? — Я присмотрелась к светлой волнистой волосинке.
— И не твой, и не мой! — замотала головой подруга. — Его крышечкой защемило! А мы еще не открывали тюбика! Значит, волосок оставила та баба, которая последней пользовалась этой помадой! Причем не рыжая, как я, и не русая, как ты, а настоящая пепельная блондинка!
— Крашеная, наверное, — проворчала я.
— Да какая разница?!
Ирка снова деловито полезла в «бардачок» и достала оттуда маленький рулончик скотча.
— Дай что-нибудь плотное, — велела она мне. — Какую-нибудь картонку или что-нибудь в этом духе.
Я вынула из кармана книжечку служебного удостоверения.
— Годится! — обрадовалась подруга. — Подержи!
Она приложила вытянутый из-под крышечки тюбика белокурый волос к красной коже моей «ксивы», я придержала его пальцем. Ирка ловко приклеила поверх волоска полоску скотча.
— Теперь не потеряется! — удовлетворенно сказала подруга.
Я сняла с тюбика крышечку и внимательно посмотрела на карандаш помады. Он был грубо стесан и имел весьма неаппетитный вид.
— По-моему, этим не губы на морде рисовали, а граффити на кирпичной стене! — заметила Ирка.
— Или иероглифы на туалетной бумаге, — добавила я.
Мы переглянулись. Ирка хищно улыбнулась и потерла ладони:
— Мы идем по следу, как пара гончих!
— Ты не похожа на гончую, — заметила я. — Ты скорее сенбернар.
— Кстати, о парочках. — Ирка о чем-то вспомнила. — Не пора ли нам ехать за Никой? Вырывать его из противоестественных объятий «Голубых волн»?
Я посмотрела на часы и отрицательно покачала головой:
— Нет, еще рано, мы условились встретиться через три часа, а прошло всего сорок минут!
Ирка вздохнула. Подумала немного и оживилась:
— Давай, пока суд да дело, найдем какое-нибудь приличное кормежное заведение, ресторан или кафе. Посидим там, отдохнем, поужинаем, заодно и время скоротаем!
От бутербродов, приготовленных Иркой в дорогу и съеденных еще на пути в Лорис, остались одни воспоминания, поэтому я одобрила этот план без возражений. Правда, реализовать его оказалось не так просто. Мы проехали из конца в конец две поселковые улицы, а потом наугад поколесили по переулкам, но ни одного открытого предприятия общепита не нашли. Вывески кафе и баров попадались одна за другой, но, похоже, работали эти увеселительно-питательные заведения только в летний сезон, когда население поселка за счет курортников увеличивалось впятеро.
Отчаявшись найти какую-нибудь открытую кормушку в самом Лорисе, мы вернулись на трассу, проехали пару километров в сторону «Голубой волны», и тут — о чудо! — за поворотом нам открылось чудесное видение. Расписной бревенчатый терем, увенчанный стилистически чуждой готической башенкой, на шпиле которой, покачиваясь, как флюгер, красовалась золоченая вывеска «Шашлычная «Огонек»!
Огоньков на этом архитектурном сооружении и вокруг него действительно было предостаточно. Неоново сияли присобаченные к резным карнизам вывески: «Кафе», «Бар», «Гостиница», «Сауна», «Автомойка». Мощно светил прожектор, направленный на подъездную дорожку. Ярко-желтые фонарики подсвечивали стены снизу, а на высоких соснах рядом с теремом поблескивали разноцветными лампочками новогодние гирлянды.
— Забегаловка с претензиями, — сказала Ирка. — Как это мы ее не заметили, когда ехали в Лорис?
— Было еще светло, они не успели включить иллюминацию. Ну что, пойдем? — Я с сомнением прислушивалась к звукам, доносящимся из терема.
В общей какофонии различимы были радостные гортанные возгласы, ритмичные хлопки, мерный топот и звуки лезгинки, странно микширующейся с брейк-битом.
— Свадьба там, что ли? — Ирка тоже медлила выходить из машины. — Хотя нет, была бы свадьба — у подъезда стояли бы машины с лентами…
— Пошли, — решила я.
Мы покинули «шестерку» и пошли к терему, то и дело оглядываясь на свой уютный приют на колесах.
— Жди здесь, я пойду на разведку, — сказала я подруге, кивая на резную деревянную лавку в псевдорусском стиле.
Полукруглые окошки в голубых наличниках были забраны темным стеклом, поэтому заглянуть в терем с улицы я не могла. Пришлось открыть дверь с накладными металлическими петлями и кольцом-стучалкой и сунуться в зал.
В тереме было жарко, накурено и очень шумно. Острые белые огоньки, мечущиеся по залу, как сумасшедшие светляки, мешали толком рассмотреть происходящее, но я успела увидеть толпу, буйствующую в пьяном хореографическом угаре. Чихнув, я поспешно захлопнула дверь и вернулась к Ирке.
— Там какая-то плясовая вакханалия, дискотека или вроде того, — сообщила я подруге. — Без окошек, без дверей, полна горница людей, чад, смрад, а едой и не пахнет.
— Едой пахнет там, — Ирка показала пальцем куда-то за терем.
Шевеля носом, я резвой рысью пробежалась по брусчатке и обнаружила за декоративной каменной горкой с водопадом самый заурядный железный мангал. Рядом с примитивным очагом топтался носатый чернявый парень в несвежем переднике. От очага пахло жареным мясом — как сказал бы Ника, пахло просто упоительно и восхитительно.
— Здравствуйте, извините, пожалуйста, — затарахтела я. — Скажите, можно купить у вас шашлык?
— Па-ад са-асною, па-ад зе-еленою, есть посади-и-ите вы ме-еня! — запела ковыляющая сзади Ирка, коверкая фольклорную «Калинку-малинку».
Это прозвучало немелодично и зловеще, как куплет сказочной Бабы-Яги: «Покатаюся — поваляюся, Ивашкиного мяса поевши!» При этом гипсовый голеностоп вполне мог сойти за необходимую для полного образа костяную ногу. Я поежилась, а парень у мангала и ухом не повел.
