Татьяна Луганцева - Жена №5
— Я не думал об этом в таком ракурсе, — серьезно ответил Рустем, — а сколько стоишь ты?
— Я? — Яна резко мотнула головой, чуть не вывернув шею.
— Ага! — спокойно ответил он.
— Ты хочешь купить меня?!
— Если хватит денег.
— Боюсь, что не хватит, — ответила Яна, чувствуя, как мурашки пробежали у нее по спине.
— Это из той серии, что не все можно купить за деньги? — усмехнулся Рустем.
— А ты серьезно думал, что все?! — удивленно посмотрела на него Яна. — Боюсь, но ты читал не ту литературу.
— Или встретился не с той девушкой.
— Может быть… Осторожно, поворот!
— Вижу, я немного пришел в себя.
— Я рада.
— А ты — кремень! Ни капли жалости к юродивому.
— Ты уже сам себя пожалел за себя и за того парня. А потом, что мне тебя жалеть-то? Не родственник, не любовник…
— Так мы можем исправить… я имею в виду второе? — стрельнул в ее сторону глазами Рустем.
— Как не стыдно приставать к взрослой тете, — покачала головой Яна.
— Гормоны, — пояснил Рустем.
— Бьют в голову? — уточнила Яна.
— Точно!
— А я могу дать по голове, и она займется не дурными мыслями, а самолечением! — пообещала она.
— Понял! Исправлюсь!
— Надеюсь, — хмуро добавила Яна, помня глаза актрисы Молочной, полные любви и боли.
— А я ведь видел, как этот следователь пускал слюни, глядя на тебя, словно кот на сметану, — буркнул он.
— Ну и что? А ты думал, что я нравлюсь только тебе? — ответила Яна.
Ездил Рустем очень хорошо, похоже, что до своего заточения он был просто «профи» в этом вопросе. Поэтому и выбрал гоночную, спортивную модель автомобиля. Только лицо его было сверхсосредоточенным, бледным, а взгляд напряженным.
— Это как в компьютерной игре, просто едешь по дороге и стараешься никого не задеть. — Он хмурил темные брови и, казалось, сам себя уговаривал.
— Да уж, постарайся не задеть, — попросила его Яна, доставая телефон. — Пожалуй, придется моей маме прервать свои архиважные репетиции и приехать в Москву, если она хочет похоронить старинную подругу.
Телефон соединил Яну с ее мамой, живущей в Твери. Не так, впрочем, и далеко от Москвы. Уже много лет Янина мама работала актрисой в Театре юного зрителя. После небольшой перепалки из-за того, что звонок Яны прозвучал, как всегда, не вовремя, последовало оправдание дочери — как всегда, нестандартное.
— Если человек не хочет, чтобы его посадили в тюрьму, он не совершает правонарушений! А если человек не хочет, чтобы ему звонили, на фига он ходит с телефоном?! Логично? Очень логично!
После небольшой перепалки Яна все-таки сообщила основную грустную цель своего звонка. Потом выслушала мать, помолчала с минуту и заорала не своим голосом:
— Стой!! Стоять!!
Если до этого кто и пугал Рустема, то это были только цветочки. Теперь от этого вопля он нажал все педали сразу. Со страшным визгом машина резко остановилась. Сработали подушки безопасности.
— Ух! — перевела дух Яна. — А можно теперь убрать эту хрень назад?
— И это все, что ты хотела сказать?
— А что я должна сказать?! Ура, мы спасены! Или, например, почему ты так резко тормозишь, как ненормальный?
— Это потому, что ты так резко орешь прямо в барабанную перепонку!
— А ты у нас нервный?
— А ты это только сейчас узнала? — переспросил Рустем, с трудом вылезая из машины.
— Мне надо срочно к Лебедеву! Назад, в следственное управление! — заявила Яна.
— У меня до сих пор круги перед глазами, — сказал Рустем, трясущимися руками пытаясь собрать волосы на затылке.
— А эти круги помешают тебе поехать назад?
— Надо было тебя сразу оставить у следователей. Что я о тебе-то беспокоился? Это о них надо было подумать. Слышь, Цветкова, тебя подозревают в убийстве, а даже не арестовывают и подписку о невыезде не берут. Лишь бы ты к ним не попала. Что такого ты хочешь сообщить бедному Лебедеву, из-за чего чуть не стала виновницей ДТП?
— Оказывается, подруга моей матери Изольда Игоревна Литвак умерла! — гордо заявила Яна с горящими глазами.
— Да ты что! — всплеснул руками Рустем. — Так кто же из нас сумасшедший?
— Ты! — авторитетно заявила Яна.
— Я вот как раз в этом начал сомневаться, — ответил Рустем. — Ты только сейчас поняла, что нашу соседку убили?
— Это ты не понял. Моя мама, человек очень разумный и рассудительный, в отличие от нас, спокойно сообщила мне, что похоронила свою подругу пять лет назад. А еще моя мама сказала, чтобы я завязывала со спиртным или прекращала экспериментировать с марихуаной. А что она еще могла подумать? Если я приглашаю ее на похороны человека, который давно похоронен? Нелогично получается, ты не находишь?
Они молча уставились друг на друга, понимая, что ни у кого в голове нет ни одной мысли на этот счет.
Глава 10
В последнее время Яна больше всего болела душой за Василия Николаевича Лебедева. Никто ничего не понимал, и он в том числе, но ему по долгу службы надо было разбираться. Другие имели полное право поохать, поахать, мол, какое запутанное дело! И разойтись по домам. А вот Василий Николаевич не мог так просто отделаться, он был обязан докопаться до истины. Причем слово «докопаться» оказалось очень уместно в этой ситуации. Целую неделю творилось бог знает что. Была вызвана из Твери мама Яны, указавшая место, где пять лет назад захоронили ее подругу. Также она прошла опознание трупа Изольды Игоревны номер два и сказала, что ей эта женщина незнакома и не имеет никакого отношения к ее покойной подруге. На вопрос, почему эта женщина называлась этим именем и жила под документами Изольды Игоревны, мама Яны тоже ответа не знала. Эксгумировали тело захороненной пять лет назад настоящей Литвак и по стоматологической карточке, поднятой из архива, получили еще одно подтверждение, что это и впрямь первая Изольда Игоревна. Кто была вторая покойница, оставалось загадкой.
Яна сидела в неизвестно чьей квартире, завещанной на ее имя, и тихо сходила с ума. Дело в том, что до этого она жила мыслью о том, что рано или поздно хозяйка вернется. Эта мысль придавала ей сил. Теперь она точно знала, что чуда не произойдет, и это пугало ее еще больше.
«Что я тут сижу? Зачем? И что мне делать дальше?» — тоскливо думала она. Оптимизма не прибавляли даже ярко-красное домашнее платье и тапки, огромные и пушистые, ярко-розовые, каждый с двумя ушами спереди. Теперь уши, казалось, тоже расстраивались вместе со своей хозяйкой, повисая и едва вздрагивая.
Вместе с ней в теперь уже ее квартире сидели Рустем в черном костюме (такое впечатление, что костюм был одет на голое тело) и актриса Нелли Молочная собственной персоной. Она несколько дней как вышла из больницы и маскировала свою бледность обильным слоем румян, а порезы на руках — длинными рукавами нежного красивого платья с кружевом и воланчиками.
— Что делать будешь? — спросила Нелли у Цветковой.
— Сама себе задаю этот вопрос и ответа пока не нахожу, — ответила Яна.
— А что делать? Живи здесь! Мы же дружные соседи! — подмигнул ей Рустем.
Яна словно не слышала его.
— Черт! — крутилось у нее в голове и на языке.
— Что? — откликнулся Рустем.
— Ты откликаешься на слово «черт»? Интересно! Я же теперь должна гулять с Томми всегда?! Томми на мне пожизненно?! — От этой мысли у Яны зашевелились волосы на голове.
— Это самое ужасное для тебя во всей истории? — удивился Рустем и тут же предложил: — Если тебя это смущает, то я могу взять песика. Мне кажется, что из всех нас мне он доверяет больше.
— Ты возьмешь собаку себе? — удивилась Яна вместе с Нелли.
— А что? Мне нравится эта добрая псинка. — Рустем, если и шутил, то делал это совершенно виртуозно.
— Шутишь? Это злобный карлик! Но погибнуть я ему, конечно, не дам, поэтому забирай. Только учти, его надо не только кормить, но и выгуливать.
— Если я не умер за рулем с тобой, то во дворе своего дома продержусь как-нибудь, — ответил Рустем, — а корм всегда можно заказать по Интернету.
— Я рада, что ты снова идешь на улицу, — пискнула актриса, всеми силами пытавшаяся привлечь его внимание.
— А у меня уже мелькала шальная мысль, не специально ли ты избавилась от несчастной толстухи, чтобы сбагрить на меня собаку? Этим и вылечить меня от затворничества? — В глазах Рустема заплясали веселые искринки.
— Велика честь! — фыркнула Яна.
— Я вам не мешаю? — обиженно поджала губы Нелли.
— Прости, мы отвлеклись, — вспыхнула Яна.
— Я вижу, — ответила актриса, и Яна не могла не почувствовать укол ревности с ее стороны. Вернее, не укол, а прямо-таки удар топором.
— Мы ведь просто шутим, — объяснила она Нелли.
— Чем ты сейчас будешь заниматься? — спросил Рустем у Нелли, чтобы оторваться от разговора с Яной. Он повернул к ней голову, но глаза его не выражали никаких чувств, которые хотела бы увидеть в них Молочная.
