Татьяна Луганцева - Силиконовое сердце
Ева представила свою мать-пенсионерку, получившую заманчивое предложение выкупить свою дочь за несколько тысяч долларов, и содрогнулась. «Вот уж не ездила раньше никуда и сидела бы себе дальше», — подумала она.
Их всех обыскали наглыми, потными и противными до омерзения руками и грубо затолкали в трюм другого корабля, кидая связанными колбасками на твердый, грязный пол. Несколько человек при падении повредили себе кости: кто — ребра, а кто — ноги.
— Ты как? — обратился Дима к Еве.
— Нормально… если в нашей ситуации так вообще можно выразиться, — сказала она, отползая в дальний угол.
Довольная рожа бандита заглянула в проем люка.
— Ну что, куропатки, круто вы попали? Учите текст, который наболтаете богатым родственникам, и не надо лить слезы, что неимущие. Приехали на курорт, значит, уже не бедные.
— Я — единственный состоятельный родственник этой женщины и готов внести за нее любую сумму, — снова подал голос Дмитрий, указывая на Еву, — если вы ее отпустите.
— Ты, пианист, действительно очень прыткий, а то, что богатый, так это хорошо, — хмыкнул бандит и захлопнул тяжелую крышку люка.
Помещение трюма, пахнущее гнилыми веревками, сыростью и плесенью, погрузилось в полумрак, только рассеянный свет пробивался сквозь щели. Люди молчали, каждый погруженный в свои мрачные мысли. А может быть, кто-то уже составлял текст обращения к родственникам. Некоторые туристы еще не до конца осознали ситуацию, в которой оказались, то есть пребывали в шоковом состоянии. Несколько женщин билось в истерике, девушка, у которой вырвали серьгу, тихонько раскачивалась из стороны в сторону, засохшая кровь щедро украшала ее шею и футболку.
— Надеюсь, вы не думаете, что наша фирма причастна к этому? — проблеяла Зоя.
Кто-то истерически засмеялся. На корабле завели мотор, и люди почувствовали, как судно поплыло.
— Что будем делать? — жалобно спросила одна девушка.
— Ждать, — невозмутимо ответил ей капитан, — нас обязательно станут искать, найдут и вызволят.
Настоящие артисты и члены команды этого корабля валялись здесь же в трюме, избитые, в кровоподтеках, связанные и в нижнем белье.
— Совершенно верно! — воскликнул Глеб неожиданно для своей комплекции высоким голосом. — Главное, не злить их и выполнять все требования. Тогда, я уверен, они ничего нам не сделают!
— Я в этом не уверен, — возразил ему Дима.
— Что вы имеете в виду? — испуганно спросила одна из женщин, державшаяся правой рукой за область сердца.
— Во-первых, я сужу по тому, как отлажено они действовали, как вели себя. Эти «пираты» — действительно профессионалы и настоящие отморозки. Во-вторых, такие люди не оставляют свидетелей. В-третьих, они уже убили как минимум одного человека. Что помешает им проделать то же с остальными?
Воцарилась зловещая тишина, и Дима понял, что надо пояснить.
— Не слушайте его! — заорал Глеб. — Он накликает на нас беду. Они пообещали, что пустят его в расход первым, вот он и пытается спасти свою задницу!
— Когда к нам подплыл пиратский корабль, я заметил первое несоответствие. На борт нашей шхуны полетели абордажные крюки, которые оставляли в обивке грубые повреждения, а до этого борт был в идеальном состоянии… Я сделал вывод, что такие абордажные крюки использовались в первый раз, — начал свой рассказ Дима.
— Я тоже это заметила, — подтвердила Зоя, — но решила, что теперь шоу захвата судна будет происходить более реально. В любом случае, команды артистов менялись, каждая вносила что-то свое, и каждое представление отличалось от других… Элементы импровизации, знаете ли.
— Второе несоответствие я заметил, когда началась драка. Конечно, могут быть реально поставленные драки, но не до такой же степени, что слышен звук лязгающих зубов и ломающихся костей.
— Мы тоже поняли, что сегодня работает другая команда артистов, — подал голос один из матросов, принимавших участие в шоу-программе, — в принципе нам все равно. Но когда я ощутил сильный удар в челюсть, то сразу предупредил нападавшего, чтобы он был поосторожнее. Вместо этого вторым ударом он вообще меня вырубил.
— Это тоже насторожило меня, — согласился Дима, — если планировался захват как шоу, то драка должна быть показательная и длинная, с трюками, с переворотами и эффектными падениями. Наши матросы имеют спортивное телосложение и способны на различные акробатические кульбиты. Вместо этого все представление, вся драка закончилась двумя-тремя сокрушительными ударами, и все матросы валялись без чувств. Их просто вывели из строя.
— Что же ты сразу не сказал нам об этом? — не унимался Глеб.
— Потому что я ничего не смог бы сделать, — ответил Дмитрий и продолжил. — Раз, так как заметил, что у них настоящее оружие, два, когда рядом со мной упал матрос, я сделал вид, будто уронил что-то на палубу, нагнулся и незаметно потрогал пульс на самой артерии… так вот, пульса не было.
В темном, закрытом пространстве мгновенно стало душно и жарко.
— Что?!
— Парень был мертв, — сухо повторил он, — поэтому его и не кинули вместе с нами, чтобы сразу не посеять среди нас панику.
— Ой, — заплакала девушка, раньше разносившая шампанское, — Иво… я тоже заметила, что Иво среди нас нет. Иво, они убили Иво!
Гнетущая тишина окутала пленников. Надежда на спасение, даже за деньги, таяла с каждой секундой. Действительно, если бандиты пошли уже на одно убийство, что может остановить их от повторного? Да, и свидетели им явно не нужны, это стали понимать все пленники. Ева лежала в неудобной позе и продолжала думать о том, что не ездила она раньше никуда и лучше бы и оставалась дома. Пот от напряжения и духоты тек по ее вискам. Дима, согнувшись пополам, сказал ей что-то, чем вывел из оцепенения:
— Ева, достань мне нож.
— Что?! А автомат Калашникова и пару гранат не надо? Где я тебе его достану? Нас обыскали и отняли даже заколки из волос, и к тому же руки связаны за спиной.
— Люди, помогите… — раздался жалобный стон из противоположного угла. — Я страдаю диабетом, и мне что-то нехорошо…
— Ева, у тебя зубы хорошие? — снова обратился к ней Дима.
— У тебя один вопрос страннее другого. Ты головой случайно не стукнулся? Зубы у меня нормальные, то есть не вставные!
— Да этот парень ненормальный! — зычно гаркнул Глеб. — Да он с ними в сговоре, больно уж много знает!
— Ева, когда я понял, что матрос убит и что перед нашими глазами разыгрывается настоящая трагедия, а не развлекательное шоу, то решил что-нибудь предпринять. Я, как оказалось в дальнейшем, правильно предположил, что нас возьмут в заложники, а следовательно, будут обыскивать. У меня есть привычка носить с собой складной ножик-универсал. Я вложил его себе в руку и замотал бинтом. Подумал, что бандиты могут обыскать мои карманы, снять ремень, проверить ботинки. Но вряд ли будут перематывать бинты, они же не сестры милосердия. Поэтому, Ева, прошу тебя, разорви мне бинты на запястьях и достань нож.
Так как связанные руки у Димы находились ниже спины, он, усмехнувшись, заранее извинился за несколько неудобную ситуацию.
— Ты несносен! — вздохнула сестра и, изогнувшись, уткнулась лбом в его спину, вцепилась в бинты зубами.
— Что вы задумали? — забеспокоился Глеб. — Не надо ничего предпринимать, вы навлечете на нас гнев захватчиков.
— Похоже, парень знает, что делает, — возразили ему остальные заложники.
— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — произнесла девушка с порванным ухом.
Ева вошла в раж и перекусывала и перекусывала нитки бинта. Нитки были везде: у нее во рту, на губах, между зубами, но скоро ее язык коснулся металлического корпуса складного ножа. Она ртом передала его в ладонь Димы и зубами нашла выемку, которая выдвигала лезвие.
— Смертельный номер! — прокомментировал Дима, на мгновение перестав дышать. — Выступают артисты цирка брат и сестра Дроздовы-Парамоновы.
Ева на самом деле рисковала, одно неверное движение, и она могла перерезать губы, язык или отсечь кончик носа. Девушка старалась об этом не думать, у нее появилась цель, и она шла к ней ценой титанических усилий. Нож был открыт. Дима повернул его лезвием вверх и перерезал на себе веревку, связывающую руки, затем распутал сестру.
— Я свободен! Ты — молодчина, Ева! Возьми ножик и развяжи остальных!
— Нет!!! — заорал Глеб. — Не трогайте меня! Что вы наделали! Так бы у нас еще был шанс остаться в живых!
— Не было у нас этого шанса, понимаешь, не было! — ответил Дима.
— Мы только напрасно разозлим бандитов! Что натворил этот дохляк?! Если отморозки увидят, что он освободился, то его убьют, а нас всех изобьют и снова свяжут!
— Да заткнись же ты! — не выдержала Кристина.
— В общем, кто хочет, тот пусть и освобождается, — миролюбиво ответил Дима.
