Илья Фальковский - Подсвечник Чпока
Они прошли в дом. Ху Фэй заварил чай.
— Это все Старый Цай, — начал он. — Он подговорил меня. Сказал, что так будет дешевле. Зачем покупать трупы, если можно убивать. Так и денег много не нужно. А труп вон сколько стоит. Я знал одну проститутку. Она была умалишенной. Молодая. Ее звали Лин Мэйли. У нее и родственников никаких не было. Хозяйка с ней намаялась. Убираться за ней, ухаживать. И клиентов почти нет. Кому она нужна. Рассказал про нее гробовщику. Старый Цай пришел к хозяйке и сказал, что возьмет ее к себе. Это, мол, доброе дело. Хозяйка ему еще доплатить должна. Но он такой хороший, даст ей тысячу юаней. На тысячу она, конечно, не согласилась. Сторговались на пару тысяч. Ну вот. Потом Старый Цай привел ее ко мне и попросил убить. Я задушил ее здесь во дворе. Цай дал мне еще тысячу юаней. А затем увез ее труп. Что было дальше, я не знаю.
Ху Фэй замолчал. Он выговорился и, казалось, стал спокойнее. На лице его не было никаких эмоций. А Чпок пытался представить, как Ху Фэй душит во дворе Лин Мэйли. Она молча смотрит на него. У Чпока перед глазами всплыло ее лицо, когда он зашел в гостиницу. Белое как снег с широко раскрытыми от ужаса глазами. Наверное, таким оно было и в тот последний миг во дворе магазина жертвенной утвари.
— Как зовут хозяйку публичного дома? — спросил он Ху Фэя.
— Чжан Хун.
По пути к Чжан Хун Чпок, наконец, решает нормально поесть. Видит табличку с надписью «Ресторан». Но ресторан почему-то оказывается закрыт. У входа Чпок знакомится с еще одним посетителем. Это крепкий мужчина с гладко выбритым затылком. Он говорит, что в городе всего один ресторан. Приглашает Чпока к себе домой на обед. Чпок с радостью соглашается. Мужчина подает на стол жареное мясо, бамбук и рис. Мясо очень нежное, с арахисовой подливой. Мужчина рассказывает, что работает главным врачом больницы этого города. Говорит, что раньше жил с женой. Но догадался, что жена изменяет ему. Любовником оказался начальник городского управления полиции.
— Я не дурак, я очень хитрый, — рассказывает врач. — Я послал любовнику сообщение с телефона жены. Пригласил от ее лица на свидание. А жену сам отослал к родственникам в деревню. Когда начальник полиции пришел ко мне в дом, я открыл дверь. Мы были давно знакомы. «Заходи, — сказал я, — есть разговор». Начальник полиции не испугался.
Человек он был не робкого десятка. Да и чего ему было меня бояться, мы же старые приятели. Думал, наверное, поговорим и разойдемся. Ведь любую, даже самую неприятную ситуацию, можно уладить. Так что он спокойно вошел в квартиру.
Не буду рассказывать в деталях. Думаю, подробности окажутся вам неприятны. Не важно, как я это обустроил. Но факт остается фактом. Я убил его. Перерезал ему горло. Отделил голову. Вырезал глаза, нос, уши. Я очень хороший хирург. Я сделал все аккуратно. Расчленил тело начальника полиции. Ноги спрятал на горе за домом, а руки выбросил в реку. Голову закопал в лесу. Остальное порубил. Срезал мясо и разделал на тонкие кусочки. Затем убрал в холодильник. И теперь все время жарю его и ем. Жарю, и ем. Я думаю, так моя месть покажется ему сильнее. Его мучения продлятся дольше. Начальник полиции больно умирал в мире вещей. Но и в мире духов ему будет по-прежнему больно. А вы как думаете? Не правда, ли вкусно?
Чпок попытался проснуться, но не сумел. Он не мог вырваться из этого сна. Сон продолжался дальше.
Он подошел к публичному дому.
— Я хочу расспросить вас о Лин Мэйли, — сказал он хозяйке. — Я ее родственник. Хозяйка, пожилая женщина, недоверчиво покосилась на Чпока.
— Странное дело, — сказала она, — недавно уже один молодой человек тоже интересовался Лин Мэйли. И тоже назывался ее родственником.
— А как он выглядел? — спросил Чпок.
— Да так же, как и ты. Худой и высокий. Про Старого Цая я ему уже рассказала. Что ты хочешь знать?
— Как она попала в ваш дом?
— Лет десять назад. Совсем еще юной девочкой. Ее привезли к нам из Шэяна. Она совсем ничего не умела, и я взяла ее в дом из жалости. Она казалась такой напуганной и все время мочала. Только глядела на меня и тихо скулила, как щенок. Я думаю, она не всегда была такой. Не с рождения. Наверное, с ней что-то стряслось. Может, она пережила насилие…
— Ничего себе жалость, — сказал Чпок, — вы же заставляли ее обслуживать клиентов!
— Жить-то как-то надо, — с ходу возразила Чжан Хун. — Да и мало кто из клиентов ей интересовался. Если только из любопытства…
— Кто вам продал ее?
— Да Лю Хайфэн из городка Шэян. Он прислуживал в доме богача У. От него много девочек поступало.
Когда Чпок был уже на пороге, Чжан Хун окликнула его:
— А как она сейчас?
Чпок обернулся:
— Сейчас? С ней все в порядке.
Шел сильный дождь, и на дороге образовалась большая лужа. Несколько человек ловили в ней что-то сетью. Может быть, это река разлилась, подумал Чпок, но тут же отогнал нелепую мысль. Никакой реки поблизости не было.
— Откуда вода? — спросил он у людей.
— С неба, — ответили они.
— А что вы в ней ловите?
— Рыбу.
Чпок покачал головой и двинулся дальше.
Большой дом богача У Ванфа возвышался над остальными на улице. Чпок позвонил в дверь. Открыл пожилой мужчина. Одет просто, явно не хозяин. Наверное, прислужник.
— Вы не Лю Хайфэн? — спросил Чпок.
— Нет, Лю больше здесь не работает.
— У Ванфа дома? — спросил Чпок.
— А вы кто?
— Я его знакомый по делу, я должен с ним поговорить.
— Вы опоздали, — ухмыльнулся мужчина. — У Ванфа уже неделю как умер.
— Как это случилось?
— Кто-то ночью залез в дом через окно, пока все обитатели спали. Я проснулся от шума голосов. Двое мужчин кричали друг на друга. Потом был звук ударов. Я бросился наверх в спальню хозяина, но опоздал. У Ванфа валялся на полу в луже крови с ножом в животе. Тот второй сиганул в окно и ловко слез по стене. Потом перебрался через забор и был таков. Я видел только его спину.
— А полицейские что-то раскопали?
— А что полицейские? Воров-то здесь много. А дом сразу видно, богатый.
— А как мне найти Лю Хайфэна? — спросил Чпок.
— Он живет через улицу, в маленьком доме за огородом, — сказал мужчина.
Когда Чпок вошел во двор, Лю Хайфэн стоял на коленях на земле с зажатой в руках курицей. Он как раз собирался отрубить ей голову и запечь в земле на обед.
— Не бойся, Лю Хайфэн, — не откладывая дела в долгий ящик, начал Чпок. — Тебе терять уже нечего. У Ванфа мертв. Я знаю про девочек. Расскажи мне, что происходило в вашем доме.
Лю Хайфэн долго молчал. Чпок не торопил его. Пусть соберется с мыслями. Наконец, он начал:
— Хозяин был плохой человек. Это он во всем виноват. Я просто выполнял его приказания. Он верил, что ему нужны девственницы, чтобы достичь бессмертия. Наверное, вы знаете эту легенду. В ней сказано, что тот, кто лишит невинности сто девушек, обретет вечную жизнь. Мы нанимали женщин и посылали их в деревни. Они ходили по домам бедняков и покупали девочек. Родители, как правило, не задавали лишних вопросов. Не интересовались, куда отдают своих детей. Наверное, они догадывались, что их не ждет ничего хорошего. Потом У Ванфа насиловал девочек. После этого они были ему больше не нужны. Мы пристраивали их в публичные дома. Вот и все.
— А ты помнишь девочку по имени Лин Мейли? — спросил Чпок.
— Их слишком много прошло через наш дом. Всех не упомнить.
— Но она была особенная! — закричал Чпок. — С ней что-то случилось. Она переживала сильнее других!
— Да была одна такая. Все девочки плакали. Наши женщины дарили им конфеты. Со временем боль затихала. А эта… Ушла в себя. Перестала говорить. Сделалась как умалишенная.
— Где вы купили ее? — спросил Чпок.
— Где и многих. В одной из трех деревень через гору отсюда, — ответил Лю Хайфэн.
И Чпок ушел. Чпок ушел, думая не о Лин Мэйли, а о богаче У, который столь усердно искал бессмертия и не хотел попасть в другой мир, а вот теперь лежит в гробу с глубокой дырой в животе.
В обычной жизни ты играешь, ездишь на машине, строишь дом, но то и дело случайно, сам того не замечая, просовываешь руку в этот соседний мир. С тобой часто происходит что-то необычное, но когда оно случается, ты отгоняешь мысль о его необычности. Ты пытаешься объяснить эту необычность в рамках обычной логики. И у тебя почти получается. Вскоре ты забываешь об этом необычном происшествии, и забывчивость твоя длится ровно до следующей необычности. Но о прошлом случае осталось лишь смутное воспоминание, слабый отпечаток в памяти, почти не вызывающий никаких эмоций. И он не приходит тебе на помощь при новом происшествии. И это новое ты также укладываешь в рамки привычной логики, стараясь и его поскорее стереть из памяти. И оно подчиняется. От него остается лишь легкий нехороший осадок, подобный вкусу вчерашнего тегуаньиня. И лишь изредка в беседе с приятелем, криво ухмыльнувшись, ты вдруг вспомнишь что-то и скажешь:
