Елена Логунова - Руссо туристо, облико морале
Он сокрушенно вздохнул и снял с рукава невидимую пушинку. Я правильно оценила взгляд, которым одарил рассказчика наш гневливый капитан, и предупредительно спросила:
– Достать еще лед?
– Не надо, я так, – буркнул Кулебякин и подступил к Зяме с кулаками. – А ну рассказывай толком!
– Рассказываю, – мой отважный дизайнер ничуть не устрашился. – Я проснулся рано-рано утром…
– В начале десятого, – уточнил капитан.
– Для меня это как раз раннее-раннее утро, – с достоинством сказал Зяма. – Обычно я сплю до одиннадцати. Аллочка, подтверди!
Я подтвердила и стыдливо покраснела.
– Обычно я не встаю в такую рань, но на этот раз у меня была некая потребность, – продолжил Зяма. – Удовлетворив ее, я хотел вернуться в постель, но сначала должен был задернуть поплотнее шторы, потому что в щель между ними проникал солнечный луч. Свет падал как раз на мою подушку! Я подошел к окну, машинально выглянул на улицу и вдруг увидел – кого бы вы думали?
– Памелу Андерсон! – брякнула я.
– А она здесь, в Вене? – оживился Зяма.
– К черту Памелу! – рявкнул Кулебякин (и я была согласна с ним всей душой). – Кого ты там увидел?
– Двух весьма интересных молодых людей, одну малопривлекательную барышню и нашу Дюху! Они вышли из гостиницы с чемоданами и пошли в ту сторону! Я мгновенно оделся и побежал за ними! – Зяма мастерски ускорил темп повествования.
Мы с Кулебякиным слушали его, разинув рты.
– Они вошли в метро, я – следом! На контроле мне пришлось немного притормозить, чтобы купить билет, а у них билеты уже были, так что в один вагон с ними я не успел, сел в следующий. Чуть-чуть не прозевал, когда они вышли, пришлось прорываться на платформу в самый последний момент, едва не застрял в дверях. Проскочил! Смотрю – где оранжевая куртка? Вижу – по эскалатору поднимается. Я бегом! Скакал по подъемнику через две ступеньки, вылетел на улицу – где они? Стоял на тротуаре минут десять, вертел головой, как филин, – нету нигде оранжевой куртки, хоть ты тресни!
– Упустил! – Кулебякин в сердцах стукнул кулаком по коленке.
– Подожди, это еще не все, – успокоил его Зяма. – Оранжевую куртку я действительно больше не видел. А Дюху все-таки высмотрел! Только курточка на ней была уже не рыжая, а зеленая, точнее даже, цвета лайма, симпатичненькая такая, знаете, рукав реглан, воротник высокий козырем и пуговицы большие, как блюдца…
– Короче, блюдце! Где твоя сестра?! – не выдержал капитан.
– А черт ее знает! – Зяма развел руками. – Она в универмаг вошла, а там полным-полно народу, пять этажей и четыре выхода, я бегал, бегал – не нашел.
– А покричать ей ты разве не мог? – Я рассердилась, как Кулебякин.
– Так я кричал! «Инка! – кричал, – Дюха! Индия Борисовна! Гражданка Кузнецова!» Я даже Кулебякиной ее называл, а она на все призывы – ноль эмоций!
– Может, ты тихо кричал? – огорчилась я.
– Это я-то тихо кричал? – обиделся Зяма. – Вот я сейчас покажу, как я тихо кричал!
Он сделал глубокий вдох, покраснел и заорал так, что задребезжали стекляшки люстры:
– Ин-ди-я-а-а-а!
По коридору затопали каблучки, дверь распахнулась, и в номер сунулась горничная в кружевном кокошнике. Она встревоженно залопотала по-немецки, Кулебякин что-то сказал, получил в ответ укоризненный взгляд, длинную фразу и захихикал.
– Что такое? – заподозрив, что смеются над ним, надулся самолюбивый Зяма.
– Она спросила, почему мы кричим, и я ответил, что мы ищем Индию. А она посоветовала нам поменять туристическое агентство, потому что это, если кто не знает, совсем другая страна. Называется – Австрия! – сквозь смех объяснил Кулебякин.
Потом он перестал хихикать, встал и серьезно сказал:
– Все, закончили веселиться, едем к тому универмагу, будем искать Инку. Зная, как она делает покупки, думаю, что пяти этажей ей хватит надолго. Прочешем весь универмаг снизу доверху и где-нибудь ее обязательно найдем!
– А смысл? – спросил Зяма, не тронувшись с места. – Я не успел сказать вам главное: Дюха меня видела, но сделала вид, будто не узнала, и отвернулась. Ребята, она просто не хочет, чтобы мы ее искали!
Он сочувственно посмотрел на Кулебякина и добавил:
– Особенно ты. Извини, друг, но с ней такие парни!
– Какие? – в один голос спросили мы с капитаном.
– Как в «Плейбое»! – с откровенной гордостью за сестрицу ответил Зяма. – Один – знойный мачо с черными кудрями, другой – сероглазый викинг.
– Ой! – пискнула я. – Она все-таки сделала это!
После этой моей опрометчивой реплики Денис бросил пытать Зяму и снова прицепился ко мне. Пришлось рассказать, что Кузнецова с самого начала положила глаз на эту парочку – брюнета и блондина, только не могла определиться с выбором. Капитан слушал меня, и лицо его белело и твердело, как быстро застывающая гипсовая маска. Мне было очень неловко, что я причиняю боль хорошему человеку, и в душе я сто раз прокляла и любвеобильную Кузнецову, и себя, трусливую паникершу. Зачем я подняла шум? Очевидно, Инка так увлеклась новым романом, что напрочь забыла предупредить меня о своих изменившихся планах. Она бы погуляла и вернулась, и никто бы ничего не узнал, а я взяла и взбудоражила чуть ли не всю российскую общественность! Вот идиотка!
– Вот идиотка, – сказал и Денис. – Значит, вы считаете, что искать ее не нужно? Понятно.
Он встал с дивана, вышел из номера и даже дверью не хлопнул, закрыл ее аккуратно, почти нежно.
– Вот это мужик! – с уважением сказал Зяма. – А? Кремень!
– Сестрица твоя тоже тот еще камешек, – заметила я.
Мне еще хотелось добавить, что удар кремня о кремень высекает искры, но не хотелось думать о повышенной пожароопасности ситуации. Я надеялась, что Денису Кулебякину хватит ума не устраивать погони и дуэли, а подождать, пока загулявшая Кузнецова сама вернется к нему, поджав хвостик.
Наверное, я слишком плохо знаю мужчин: я ошиблась.
5
Андрей Палыч Горшенин невыносимо страдал. Муки его имели сложносоставную природу: после вчерашнего болели голова, сердце и натруженные ноги. Таким образом, страдание распределилось по организму Андрея Палыча более или менее равномерно, и непросто было решить, с чего начинать лечение.
– С головы! – авторитетно посоветовал друг Андрея Палыча – Василий Никитич Пряхин. – Потому что рыба гниет с головы!
– Я не рыба, – подумав, довольно уверенно возразил Андрей Палыч.
– Жаль, – веско сказал его друг и звякнул пивными бутылками в пакете.
Андрея Палыча звон бутылочного стекла не взбодрил. Они со старым другом Васей и с разными новыми друзьями и подругами пили всю ночь, да так крепко, что даже буйные пляски не выгнали из потеющих организмов алкогольные токсины. Для Андрея и Василия дискотечная феерия закончилась в чилауте, где оба спали, как сурки, до самого утра, не реагируя на простые реанимационные процедуры, организованные для перебравших гостей персоналом клуба. К счастью, бумажники остались при них, хотя денег в них катастрофически убавилось. Василий смутно помнил, что Андрей вплоть до отбоя убедительно демонстрировал иностранному контингенту клуба прославленную широту русской души, заказывая выпивку для всех присутствующих. Сам Андрей не помнил ни этого, ни многого другого. Его продырявленная многочисленными «дринками» память сохранила одно-единственное воспоминание: пленительный образ русской красавицы, присутствие которой и вдохновило его на купеческий загул.
Девушка была прекрасна, как сон, который и разлучил с ней Андрея. Неодолимая дремота напала на него в тот самый ключевой момент, когда галантный джентльмен уже мог бы спросить прекрасную даму: «К тебе или ко мне?», не особенно рискуя схлопотать нетвердой ручкой по мордасам. Увы, в результате джентльмен пошло уснул, а дама пропала в неизвестном направлении, тем самым разбив сердце влюбленного вдребезги, как пустой стакан.
– Не волнуйся, она не пропадет, одна не останется! – «утешил» друга толстокожий Василий.
Это Андрей и сам понимал, более того, он даже вспомнил, что красавица пришла в клуб не одна, а в сопровождении других кавалеров. Это воспоминание только усиливало сердечную боль несчастного.
Более устойчивого к женским чарам Василия больше заботило другое: он не нашел в своем кармане ключ от роскошного гостиничного номера, который им с Андрюхой организовало родное газодобывающее предприятие. Вообще-то, Василий Никитич и Андрей Палыч прибыли в столицу Австрии по важным делам, а в ночной клуб забрели просто так, по пути в гостиницу.
– А что, мил-человек, нельзя ли нам с Андреем Палычем по-быстренькому дубликатец ключика организовать? Шестьсот пятнадцатый номерочек у нас, – облокотившись на ресепшен, с барскими интонациями и размеренной икотой спросил Василий портье. – Сдается мне, мы вашу карточку потеряли. Но ущерб, ясное дело, компенсируем!
