Елена Логунова - Дефиле озорных толстушек
– Благодарю, – я коротко, чтобы не свалилась чуток великоватая шляпа, кивнула и пошла к двери.
– Ин, может, подождешь меня? – крикнула из кухни обжора Трошкина.
По голосу чувствовалось, что ей хочется услышать отказ, поэтому я ответила:
– Нет, я спешу, увидимся позже! – и вышла из квартиры.
Лифт опять барахлил, и я бодро двинулась вниз по лестнице, но без приключений дошла только до пятого этажа. Под дверью трошкинской квартиры в последнее время образовалась зона опасной турбулентности, вроде Бермудского треугольника! На сей раз на роковом пятачке переминался с ноги на ногу бледный юноша в очках с ядовито-желтыми стеклами. Необычный цвет окуляров придавал молодому человеку неприятное сходство с пресмыкающимся. Вдобавок желтоглазый юноша был тощ и вертляв, как молодая медянка.
– О, это ты! – вскричал он, завидев меня, и без разбега прыгнул на три ступеньки вверх.
– Эй, руки прочь! Что вам нужно?! – Я отскочила, не позволив странному юноше заключить себя в объятия.
– Ой, прошу прощения! – присмотревшись, парень тоже попятился. – Вы не Алла!
– Я ее подруга, Инна, – подтвердила я.
– Кошмар! – Желтоглазый неврастеник схватился за волосы, и без того не слишком густые.
– Да ладно! – обиделась я.
Возможно, после бурной ночи в «Райском птахе» и в костюме мексиканской бомжихи я выглядела не лучшим образом, но уж не настолько, чтобы восклицать: «Кошмар!» Этот желтоглазый настоящих кошмаров не видел, надо его с нашей мамулей познакомить, пусть почитает ему свое новое произведение с наркотическим зомби Варфоломеем в главной роли!
– Кошмар, – убежденно повторил парень и дернул себя за жидкие кудряшки. – Она и подругу в это втянула!
– Вы про Алкино нездоровое увлечение природничеством говорите? – смекнула я. – Так этот кошмар уже кончился! Если вам интересно, скажу, что примитивная жизнь в гармонии с родной природой Трошкину уже не увлекает. Во всяком случае, ячменные проростки и брюквенный силос она больше не ест.
– Правда? – желтоглазый неподдельно обрадовался. – Тогда я пошел!
– Идите! – легко разрешила я, даже не подумав выяснить направление его движения.
Юноша коротко кивнул и с грохотом посыпался вниз по лестнице. Я еще немного постояла, слушая производимые им шумы и пытаясь вспомнить, знаком ли мне этот своеобразный тип. Должно быть, это и есть Алкин единственный кавалер, юноша компьютерной ориентации, не помню, как его Трошкина величает – рыбоед, что ли…
Лестничные перила перестали вибрировать, широкие шаги желтоглазого Ромео стихли, и я продолжила свой путь. Стуча деревянными подошвами, я спустилась во двор и пошла к троллейбусной остановке.
Детишек у меня пока нет, у Зямы тоже, так что малышей я наблюдаю нечасто и, как правило, на безопасном расстоянии. Соответственно и магазины детской одежды меня прежде не интересовали, так что я никогда не пыталась запомнить их расположение. Честно говоря, я смогла припомнить только один дорогой центр младенческой экипировки, и то только потому, что он соседствует с солярием, который я регулярно посещаю в осенне-зимний период.
В данный момент я могла похвалиться естественным загаром, который превосходно сочетался с мексиканскими мотивами моего наряда. Спасибо Зяме, я производила именно то впечатление, к которому стремилась! Продавцы-консультанты магазина «Пух» встретили меня радушными улыбками и взглядами, исполненными надежды.
– Здравствуйте, девочки, – сквозь зубы проронила я, устремляясь к стойке с одеждой для мальчиков.
Меня интересовали незабываемые розово-зеленые костюмчики, но ничего похожего на вешалках не было. Для отвода глаз я пощупала какую-то детскую маечку – зелененькую, в прелестных оранжевых кляксах – и заодно посмотрела, сколько эта непритязательная одежонка стоит. Ну, скажу я вам! При взгляде на ценник я сама позеленела и едва не покрылась кляксами! И заподозрила, что магазин назван не именем медвежонка Винни-Пуха, а словечком, передающим звук выстрела: «Пух!» – и особо нервный родитель, увидев счет, застрелится!
– Вас что-то интересует? – ласково проворковала продавщица. – Я могу помочь?
– Сомневаюсь, но попробуйте, – желчно процедила я и так круто развернулась к услужливой барышне, что раскачивающийся на бусах керамический идол ацтеков и инков, догоняя меня, свистнул в воздухе, как обыкновенная глиняная свистулька. – Я хочу найти такой же костюмчик, как у сынишки моей приятельницы. Это импортный трикотажный комплект, штанишки-капри и фуфайка с коротким рукавом. Ткань очень яркой расцветки, в розовую и салатовую полоску, на фуфайке аппликация из короткошерстного искусственного меха зеленого цвета – изображение какого-то чудища, похожего на Шрека. Есть у вас такие костюмы?
– Увы, таких нет и не было, – сокрушенно ответила продавщица. – Но я могу предложить вам другие, не менее интересные комплекты…
– Другие мне неинтересны, – оборвала я. – Хотя…
Я придумала, как узнать адреса других детских магазинов. Понятное дело, неглупые продавщицы так просто не отправят платежеспособного клиента в конкурирующую фирму, но я знаю, что нужно сделать, чтобы мне выдали адреса других салонов списком и с поклоном проводили до порога! Использую-ка я опыт Макса Смеловского!
Максим – мой старинный приятель, бывший однокурсник и вечный поклонник. Сейчас он работает на телевидении и пользуется большой популярностью у зрителей местного канала. Правда, при тесном контакте с Максом народные симпатии зачастую быстро превращаются в антипатии, потому что Смеловский, такой обаятельный и жизнерадостный на экране, в реальной жизни вечно всем недовольный нытик. Особенно страдают от Максового занудства продавцы-консультанты. Покупая, к примеру, туфли, Смеловский сначала на личном опыте удостоверяется в широте модельного ряда, потом последовательно примеряет пар десять-пятнадцать симпатичной ему обуви, причем напяливает оба башмака и долго топчется в них на коврике, задумчиво шевеля бровями и прислушиваясь к своим ощущениям. Обстоятельно расспрашивает тихо звереющих продавцов, каковы технологические особенности производства и сырьевой состав изделия, дотошно выясняет условия гарантии, после чего с легким сожалением говорит:
– Нет, что-то мне сегодня ничего не нравится! – и оставляет утомленных до одури работников прилавка в бессильной ярости кусать локти и топтать ногами коробки.
Мне случалось видеть, как при появлении Макса у витрины магазина продавцы, знакомые с его манерой делать покупки, быстренько задраивают люки, ложатся на дно и разворачивают табличку на двери той стороной, на которой написано «Закрыто».
– Пожалуй, я посмотрю, что у вас есть, – милостиво сообщила я улыбающейся продавщице и приступила к изучению ассортимента по методу Макса Смеловского.
Чтобы дойти до белого каления, персоналу магазина-салона «Пух» понадобилось чуть более часа. За это время я успела оголить половину вешалок и перемешать содержимое полок не хуже миксера. Платьица и штанишки я выворачивала наизнанку, долго возила носом по швам, вслух комментировала информацию на ярлыках, мяла в руках ткань и громогласно рассуждала о перспективах носки: сядет – не сядет, вытянется – не вытянется. А кнопки не оторвутся? А «молния» не сломается? А тесемочки крепко пришиты или так, на соплях держатся?
Девушки, увешанные забракованными мной одежками, держались из последних сил. Добил их мой нездоровый интерес к чулочно-носочной продукции. Когда я потребовала вынуть приглянувшиеся мне носочки (восемь пар) из целлофановой упаковки и разрезать скрепляющие их ниточки, а потом начала придирчиво рассматривать каждый в поисках спущенных петель, терпение продавщиц лопнуло.
– Пух! – шумно выдохнули девушки. – К сожалению, мы должны сообщить вам, что магазин закрывается. Сегодня у нас короткий день!
Я посмотрела на часы: два часа пополудни!
– Таким коротким день бывает только в тундре! – нарочито недовольно сказала я. – Что ж, есть и другие магазины детской одежды, пойду туда! Адреса не подскажете?
По лицам торговых работниц было видно, что они с удовольствием подсказали бы мне один короткий адресок, да воспитание не позволяет! Удержав рвущиеся с губ ругательства, барышни спешно накатали для меня списочек конкурирующих салонов. При этом на их лицах постепенно проявилось новое выражение – бескорыстная радость людей, которые видят, что у других неприятности.
– Спасибо! – вежливо поблагодарила я, принимая фирменный буклетик магазина «Пух», красочную обложку которого продавщицы безжалостно исчеркали, написав на ней нужный мне cписок.
При этом адрес собственно салона «Пух» был тщательно вымаран чернилами. Думаю, девушки были бы счастливы, если бы я забыла его навсегда.
