Людмила Ситникова - Ядовитые стрелы Амура
Устроившись на стуле, Катка с интересом рассматривала неизвестное ей растение с причудливой формой листьев.
Внезапно послышались крики, дверь напротив распахнулась – и взору Катарины предстала грузная дама лет пятидесяти. Лицо толстушки пылало, а из накрашенного ротика летели проклятия в адрес какой-то Аллы.
– Она бездарность! – вопила разгневанная клиентка. – Сколько можно шить костюм? За это время я могла сто раз на Луну слетать.
Появившаяся хрупкая девица с личиком, напоминающим мордочку испуганного олененка, пыталась успокоить разбушевавшуюся бабу.
– Нина Евгеньевна, бога ради, не надо кричать. Аллочка ни в чем не виновата.
– Не виновата?! А как прикажете мне в этом костюме ходить? Да он на два размера меньше, чем требуется.
– Вы же сами отказывались приезжать на примерки.
– Неправда, я приезжала два раза. А ваши безмозглые швеи все перепутали. Алка неправильно сняла мерки, оттого и костюм мал.
Встретившись взглядом с Каткой, девушка решилась и выпалила:
– Вы прибавили в весе, вот истинная причина.
– Что? Так значит, это я во всем виновата? Я, а не Алка?
– Выходит, так.
– Это не ателье, это привокзальный лоток. Понабрали периферийных неучей, которые не в состоянии добротную вещь сшить. Я этого так не оставлю, я буду жаловаться! Где Вера Юрьевна?
– У себя.
– Я иду к ней.
Девушка натянуто улыбнулась.
– Я сразу предложила вам пройти к Вере, но вы отказались.
– Прекрати обвинять меня во всех смертных грехах, – дама зашагала по коридору. – Вы у меня узнаете, где раки зимуют, я вам такую встряску устрою, мало не покажется.
Катка вновь осталась в одиночестве. Но вскоре появилась Даша со словами извинения.
– Прошу прощения, я задержалась.
– Да я здесь не скучала, смотрела спектакль, устроенный толстушкой Ниной.
Даша сморщила носик.
– Отвратительная особа. Пожалуй, самая несносная клиентка. Делает заказы, потом отказывается приезжать на примерки, полагаясь на наше мастерство. А когда заказ готов, Нина является с пятью-шестью лишними килограммами веса и устраивает грандиозный скандал. Каждый раз одно и то же, не баба, а бронепоезд в юбке.
Хохотнув, Даша посерьезнела.
– Итак, я вас внимательно слушаю, кто вы и зачем я вам понадобилась?
Катарина начала ломать комедию.
– Даша, вы ведь внучка Знаменной Прасковьи Константиновны?
– Верно. А что случилось? – встрепенулась девушка. – Бабушке плохо?
– Нет-нет, с ней все в порядке. Скажите, вы что-нибудь слышала о ювелирном обществе «Диом»?
Дарья отрицательно замотала головой.
– Нет.
«Ну еще бы, – про себя усмехнулась Копейкина, – такого вообще в природе не существует».
– Меня зовут Наталья Васильевна, я заместитель директора вышеупомянутого «Диома».
– Очень приятно, – лепетала Дашка.
– Обратиться непосредственно к вам…
– Можно на «ты», – разрешила Дарья.
– …меня вынудило несколько причин. Во-первых, твоя бабушка наотрез отказывается иметь с нами дело, а во-вторых, кроме как от тебя – родной внучки, – нам, пожалуй, не от кого ждать помощи.
– О какой помощи идет речь?
– С Прасковьей Константиновной я познакомилась четыре года назад. И совершенно случайно узнала, что у твоей бабушки есть довольно-таки редкие ювелирные украшения.
Дарья напряглась.
– На что вы намекаете? И откуда вам известно про украшения?
– Так Прасковья Константиновна сама рассказала, более того, я лично видела ее шкатулку.
Даша сжала кулаки.
– Совсем из ума старуха выжила, никакой осторожности. Ну и к чему вы клоните?
– Среди украшений есть одна очень, я подчеркиваю, очень дорогая вещь. Ее стоимость колеблется в районе ста тысяч долларов.
Девушка покачнулась.
– Да ну?
– Мое удивление было гораздо сильнее твоего, когда я увидела вещицу. Это настоящее произведение ювелирного искусства – ей вообще место в музее.
– А зачем вы ко мне приехали? – осторожно спросила Даша, в головке которой уже роились мысли иного толка. Девушка думала о деньгах… больших деньгах.
– Мы готовы купить у Прасковьи Константиновны украшение и хотим заплатить названную сумму.
– Сто тысяч баксов?
– Именно!
– Так в чем проблема?
– Проблема в том, что твоя бабушка наотрез отказывается расставаться с ценностью. Даже за такие огромные деньги.
– Ерунда, – Даша облизала пухлые губки, – я ее уломаю. Только сначала сама отнесу вещицу на оценку ювелиру. Вдруг вы нас надурите, и после завершения сделки выяснится, что она стоит в десятки раз больше.
Катарина театрально оскорбилась.
– За кого ты меня принимаешь? Хотя, это твое право, отнеси брошь ювелиру, удостоверься. Ничего не имею против. Главное – не затягивайте с продажей.
– Какую брошь? – от крика Дарьи у Копейкиной заложило уши.
– Что с тобой?
– Говорите, какую брошь? – повторила девушка, ломая пальцы.
– Я имею в виду изумрудную брошь в форме кленового листа.
Девушка завыла от отчаяния.
– Черт! Черт! Я так и знала… знала.
Схватив Катку за руку, портниха с придыханием спросила:
– А скажите, в бабкиной шкатулке есть еще драгоценности, представляющие интерес для вашего общества?
– К сожалению, нет.
– Не может быть. Вы видели ее перстень с бриллиантом? А серьги, браслет?
– Я все видела. И меня заинтересовала лишь брошь.
Даша подбежала к окну.
– Подождите, я сейчас соберусь с мыслями, приду в себя.
– Не стоит так нервничать, Даш.
– Не стоит? А как бы вы повели себя, окажись на моем месте? Брошь-то у бабули украли.
– Как украли?
– Представьте себе.
– Ты шутишь?
– Ага, прям кайфую от этой шутки. Да я готова взорваться от злобы.
– Ограбили квартиру?
Дашка плюхнулась на стул.
– Из шкатулки пропала только брошь, – шептала она, уставившись в пол.
– Ничего не понимаю, объясни толком. Если грабители проникли в квартиру Прасковьи Константиновны, почему они не вынесли все украшения?
– Не было никаких грабителей, брошь сперла Валька Сабурова.
Катарина напряглась.
– Валька? Сабурова? Это еще что за птица?
– Вам известно, что бабуля написала книгу?
– Да.
– Писала она не сама, надиктовывала текст одной девке, которая сначала втерлась к старушке в доверие, а потом, улучив момент, стибрила брошь. И ведь знала, гадина, что ворует. – Даша обхватила голову руками. – Сто тысяч зелени, она по миру меня пустила.
– Вы в милицию заявили?
– Ни черта подобного! Бабка изображала из себя саму добродетель и твердила о невиновности Сабуровой. Но я-то знаю, что это Валькиных рук дело. Ой, бедная бабуля, представляю ее состояние. Она ведь мне про вас не рассказывала, наверное, не хотела расстраивать.
Катарина понимающе кивала, прося у Бога прощения за вранье.
«Господи, ты же знаешь, эта ложь необходима. Я должна, должна найти убийцу Сабуровой».
– Так, может, та девушка действительно не брала брошь?
– Брала! Кроме нее, некому. К тому же наш разговор подтвердил мои подозрения. Валька практически созналась.
– Ну-ка поподробней.
Дашутка прогудела:
– Сначала я сцепилась с Сабуровой в квартире бабушки, а потом, практически силой вытянув из нее адрес негодяйки, отправилась выяснять отношения. Подкараулила девку у подъезда, а она сразу в слезы. Ревет и бормочет, что брошь не брала, но готова расплатиться за пропажу. Со временем обещала полностью возместить ущерб. Как вам такой поворот событий? Если ты ни при чем, за фигом о деньгах говоришь? Да у нее столько бабла ни в жизнь не будет. Все это спектакль, игра на публику. – Даша закрыла глаза. – Я ее убью! Придушу! Мокрого места не оставлю!
– Ну-ну, ты в крайности-то не впадай. За убийство срок светит, и немалый. Или хочешь на нарах оказаться?
Девушка бормотала нечто нечленораздельное.
Катарина решила пойти на попятную.
– Конечно, я оценила стоимость броши на глазок… поэтому, возможно, сильно ее преувеличила.
– То есть?
– Окончательную цену можно озвучить только после заключения ювелира.
Дарья сверкнула глазами.
– Вы же уверяли, что она стоит целое состояние.
– Уверяла, но чего только не скажешь для красного словца. Нет, нет, ты не думай, она действительно дорогая… если на глазок, – повторилась Катка.
Дашка встала.
– А чего тогда тень на плетень наводите? Сначала о сотне тысяч говорили, теперь от собственных слов отказываетесь.
Дверь открылась, и в проеме нарисовалась недовольная мадам с торчащими в разные стороны волосами.
– Дашута, красота моя, у тебя совесть есть? Сколько можно трепаться? Ты же сказала, что на пять минут убегаешь.
– Уже иду, Клара Борисовна.
– Не уже, а сию минуту.
Дарья потопала на рабочее место.
В дверном проеме она обернулась.
– После ваших слов у меня неделю адреналин в крови бушевать будет.
– Извини, – у Катарины запылали щеки.
