Татьяна Луганцева - Капли гадского короля
— Только пока ты говоришь об убийстве.
— Нужны доказательства, я их достану! — склонил голову Герман, разглядывая носки своих кожаных ботинок.
— Ну, так что в милиции? — напомнил ему Семен.
— Следователь, что называется, не для протокола сообщил мне, что тоже чувствует, что здесь что-то не чисто, но ему нужны доказательства. А их нет, ни одного! Эту фирму проверяли вдоль и поперек, ни одной зацепки, — грустно сообщил Герман. — Но я так просто не сдамся. К тому же я намерен подключить к расследованию тебя как частного детектива, раз официальные власти не в силах нам помочь.
— У тебя есть план? — усмехнулся Семен.
— А как же! Мы поймаем их на живца.
— Нашел какую-нибудь смелую старушку?
— Одного бодрого старика, — подмигнул ему Герман и вдруг как-то сгорбился, уменьшился в размерах, закашлялся и заговорил старческим голосом: — Так о чем ты спрашивал, милок? Что-то я запамятовал, склероз, знаете ли…
Семен оторопело смотрел на него.
— Прикольно… у тебя даже мимика изменилась, ты и вправду стал похож на старика.
— Вот-вот! А представляешь меня в соответствующем гриме?
— Так ты сам хочешь быть подсадной уткой? Гера, ты с ума сошел! Тебя раскроют в две минуты.
— Ты больше боишься, что меня раскроют или что мне причинят вред?
— Я боюсь и того, и другого, а уж если тебя раскроют, то тогда точно причинят вред, я уверен, — ответил Семен, который был трусоват для частного детектива.
— Это единственный шанс, насколько я понимаю, они всех стариков доводят до сердечного приступа.
— Почему? — поинтересовался Сеня.
— Я побывал в морге — не смотри на меня так — у одного патологоанатома и поинтересовался негласной статистикой, от чего умирают старики? Бутылка дорогого виски и хороший закусон из ресторана сделали свое дело. Кощунство, но мы ели прямо на металлическом столе для вскрытия. Серега порылся в своих записях за несколько лет работы, и путем нехитрых математических вычислений мы пришли к выводу, что пятьдесят процентов стариков умирает от сердечно-сосудистых заболеваний, тридцать процентов — от онкологии и двадцать процентов от чего-то другого: травмы, цирроз, диабет, почечная недостаточность, инфекционные заболевания, осложнения от ОРЗ и так далее. Я думаю, что примерно такое же соотношение наблюдается и в остальных моргах, ведь морг Сереги ничем не отличается от других, он ничем не примечателен.
— Ну и что?
— Что ты, Сеня, за сыщик? Никакой смекалки! Что да что? Я навел справки, от чего умирают подопечные «Ангелов с поднебесья», не спрашивай как. Есть каналы. И результаты меня поразили. Все старики умерли от сердечного приступа. Не кажется ли тебе это странным? Вот я и подумал, что им помогают отправиться на тот свет. Как? Не знаю. Может, они их пугали до смерти или заставляли принимать какие-то лекарства? Второе, конечно, вероятнее. Вот и проверим. У меня есть квартира в центре Москвы, эта фирма любит именно этот район. Я буду неким Иваном Федоровичем и буду ждать своей гибели.
— Типун тебе на язык!
— Ну, или вроде того… Придется сориентироваться на местности, так как мы сейчас не знаем, как они действуют. — Герман был явно в ударе, его глаза горели решимостью.
Семен тогда согласился с ним по двум причинам. Первое, Гера был все-таки его друг, и, второе, Сеня был уверен, что Германа сразу же раскусят, и весь план с треском провалится.
Семен знал Германа давно и понимал, что он не отступится. Герман в образе Ивана Федоровича стал жить в квартире, куда его друзья завезли какие-то вещи из реквизита. По поддельному паспорту он оформил соглашение с «Ангелами с поднебесья» и стал ждать своей участи.
— Ты не боишься, что тебя посадят за поддельный документ?
— Прежде я разоблачу преступную группировку, и мне будут скидки, я на это надеюсь, — ответил Герман.
Иван Федорович уже при подписании договора предъявил справки от врачей о своем больном сердце, естественно, тоже липовые. И поэтому к нему уже на второй день пригласили врача Екатерину Григорьевну, которая должна была приходить и делать уколы. Играл сердечного больного так убедительно, что его даже не стали проверять.
Герман тут же сообщил Семену, что ему будут делать уколы.
— Видимо, причина в них, — сказал Герман, и они приняли решение, что после каждой инъекции препарата «Ангелов с поднебесья» Герман будет сам брать у себя кровь из вены и наполнять пробирку для исследования.
Семен приходил к нему каждый день, и Герман быстро передавал ему свою кровь, которую Семен относил своим знакомым ребятам судмедэкспертам. Кровь он брал сразу после укола Кати, так как друзья боялись, что преступники колют какое-то быстрораспадающееся вещество, которое уже будет невозможно обнаружить при анализе.
Вечером Герман звонил Семену и спрашивал о результатах.
— Пока ничего…
— Я точно ощущаю, что после инъекции у меня учащается пульс.
— Может быть, ты просто выдумываешь все? Или боишься уколов, и происходит собственный выброс адреналина.
— О чем ты говоришь, Сеня?! Я не боюсь уколов, и делает их Катя совсем не больно. Кстати, чудная девушка, я и думать не хочу о том, что она может быть как-то замешана в злодеяниях. Я даже теряюсь перед ней и очень рад, что спрятался под маской сварливого старика. Она очень прямолинейна, добра, умна, без тени кокетства и лукавства.
— Перед кем кокетничать? Перед стариком Иваном Федоровичем?
— Все равно, Сеня, я раньше с такими женщинами не общался. Она очень строгая… мне не хочется думать о Кате плохо.
— Ты еще влюбись! — проворчал Сеня. — Завязывай ты с этим! Даже не знаю, как ты будешь рассчитываться с «Ангелами»? Если только откупишься деньгами…
— Еще не время паниковать, дай походить Кате ко мне. Кто же меня убьет на второй день? Это обычно происходит на втором-третьем месяце, а то и через полгода, чтобы не вызвать подозрений. Сейчас ей надо к «старику» привыкнуть, а мне не вызвать подозрения.
— А мне иногда кажется, что ты просто хочешь общаться с этой врачихой, и это очень глупо с твоей стороны, так как именно она и делает тебе уколы, от которых ты себя плохо чувствуешь. Или тебе настолько нравятся ее чудные глаза, что ты готов ей простить убийство, причем свое? — спросил друг.
— Не утрируй, Семен, я еще разбираюсь…
Дальнейшие события показали, к великой радости Германа, что Катя действительно не причастна ко всему странному, происходящему в фирме «Ангелы с поднебесья», так как сама же высказала все претензии к их руководителю в его присутствии.
Липовый Иван Федорович по-настоящему испугался за Катю.
«Что она несет, дурочка? Она не понимает, с кем связалась! Если это действительно правда, то от нее мокрого места не оставят».
Тогда он предпринял отчаянную попытку закрыть рот Кате, выгнав ее восвояси. После этого к нему на дом стала ходить другая милая доктор и делать уколы, но Герману уже было неинтересно, он откровенно скучал по обществу Кати. Ему было тяжело днем изображать немощного старика, а вечером мчаться на мотоцикле на съемочную площадку, при этом Семен совсем его не поддерживал, скорее наоборот, требовал прекратить этот цирк и вернуться к нормальному образу жизни. Когда Катя появилась у Германа на съемочной площадке, он сначала растерялся. Герман и предположить не мог, что Катя, желая спасти Ивана Федоровича, может зайти так далеко и найти его внука. Герман нарочно предстал в образе нахала, циника и пофигиста.
И вот сейчас он сидел в комнате Семена и паниковал.
— Она не бросила свою идею спасти своего подопечного. Она мне так и сказала, и я за нее боюсь, если Катя снова полезет в это дело, ее могут просто убрать.
— Герман, ты стал параноиком, тебе все кажется, хотя…
— Что?
— Я хотел сказать тебе завтра, но ты меня разбудил…
— Что?
— Да погоди, не торопи. Дело в том, что вчера вечером позвонили ребята из лаборатории. С твоей кровью творится что-то не то, эритроциты теряют способность… как же они выразились? А… связывать кислород, вот… это может в какой-то момент привести к острой сердечной недостаточности.
— Вот! — обрадовался Герман. — Вскрытие покажет.
— Вскрытие ничего не покажет. Эритроциты теряют эту способность на время, а потом вся картина восстанавливается. У старых людей часты заболевания сердца и органов дыхания, никто и не обратит внимания, что плохой анализ.
— Значит, мы идем правильной дорогой, товарищи? — голосом Владимира Ильича произнес Герман. — Ведь до этого у меня со здоровьем было все тип-топ, и эритроциты, уверяю тебя, связывали кислород очень даже хорошо.
— Ты думаешь, что говоришь? Ты на грани смерти, надо прекращать все это. Ребята не могут найти вещество, вызывающее эту временную цепную реакцию. Возможно, оно сразу же распадается при поступлении в кровь!
