Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке
Я вернулась назад и доложила:
– Сейчас принесут пульт.
– Остановите дрянь!
– Жесть, жесть!
– Отличная работа, девочка, – похвалил меня Сидя. – А теперь помоги мне встать... О-о-о... моя спина...
С крайней осторожностью я подхватила Исидора с пола, вернула его в кресло и уставилась на входную дверь. Где же Мотя?
– Остановите дрянь!
– Жесть! Жесть!
– Зачем вы все тут собрались? – удивился Исидор. – Идите в кухню. Верушка, организуй чаек. Павлик, открой бутылочку шерри, ликер тебя успокоит.
– Но как же? – растерялся Брыкин. – Нельзя же оставить эту дрянь в прихожей!
– АТМУ работает в заданном режиме, – отрапортовал Сидя, – я наблюдаю за экспериментом, вам лучше покинуть площадку испытаний.
– Действительно! – опомнился вдруг Павел. – Вера, пошли, все нормально.
– Ты считаешь обычным делом бешеный агрегат, работающий гейзером в холле? – возмутилась невеста.
– Дорогая, займись чаем, – велел жених.
– Не смей мне указывать!
– Не злись.
– А ты не дергай меня за плечо.
– Ты устала.
– Нет! Нет! Нет!
Павел схватил невесту за руку и утянул прочь.
– Вера хорошая женщина, но не умеет владеть собой, – укоризненно заметил Сидя. – Помню, в пятьдесят седьмом у нас на полигоне...
– Сидя, – прошипели из коридора, – сейчас я попытаюсь включить пульт.
Я вздрогнула и обернулась – из темноты выступил Мотя, одетый в темную тужурку с атласными лацканами. Я обалдела: каким образом физик очутился во внутреннем коридоре этой квартиры? Я не заметила, чтобы входная дверь открывалась. Или меня отвлекла перебранка между Верой и Павлом?
– Обратный отсчет пошел, – голосом диктора объявил Сидя. – Девять, восемь, семь, шесть, четыре...
– Ты пропустил «пять», – встрял Мотя.
– Неважно. Три, два...
– Очень даже важно! Начни сначала.
– Хорошо, – согласился неконфликтный Сидя. – Девять, восемь, шесть, пять...
– Стой!
– Что опять не так? «Пять» на месте!
– Ты забыл «семь».
– Сделайте одолжение, воспользуйтесь пультом, – взмолилась я, – пусть АТМУ наконец остановится.
– Ноль! – гаркнул Сидя.
– Пуск! – подхватил Мотя. – Ну, давай, контора, заканчивай писать!
«Кастрюля» всхлипнула и заткнулась.
– Это все? – с опаской осведомилась я.
– Да, – кивнул Мотя. – Однако, Сидя, АТМУ живо! Может, зря мы его забросили? Нужно доработать!
– Пошли чай пить, – приказал Исидор. – Деточка, помоги мне встать.
Я взяла математика за руку и воскликнула:
– Вам надо переодеться, вы насквозь промокли!
– Действительно, – согласился Сидя.
– Матвей, а вы? – я повернулась к физику. – Принести вам сухой халат?
– На тужурке нет ни капли, – заверил старик, – и брюки в порядке.
– Хватит болтать, – оборвал друга Исидор, – направляемся в спальню.
Я осталась убирать «полигон» и провозилась около двух часов. В квартире постепенно затихала жизнь. Сначала ушел домой Матвей, слегка замочив обшлага брюк в еще не вытертой мною гигантской луже. Потом скрылся в своей спальне Исидор. Через некоторое время из кухни выскочила взбудораженная Вера, за ней шел сердитый Павел. Путинкова пробежала мимо меня, не забыв сделать замечание:
– Не размазывай грязь, собирай тщательно!
Павел подождал, пока невеста исчезнет в одном из нескончаемых коридоров, и бормотнул:
– Накануне свадьбы все женщины нервничают.
– Торжество состоится? – забыв о приличиях, поинтересовалась я.
– Да, очень скоро. Мы сегодня отправили приглашения.
– Вы не боитесь?
– Чего?
– Проклятия.
– Нет, – усмехнулся Павел. – Это лишь сказка, которая в моей семье передается из поколения в поколение. Вы ведь не дворянка?
– Не могу похвастаться благородным происхождением, мой отец из крестьян, а мама родилась в семье прачки. Но у нас тоже имелось предание.
– Да? И какое? – заинтересовался Брыкин.
– Мой прадедушка потерял ключ от дома, пришлось ломать дверь, и с той поры все потомки носят связку на колечке, прикрепленном либо к ремню, либо к сумке.
– Забавно, – улыбнулся Павел.
– Действительно, – кивнула я, – не знаю, как звали того родственника, но история с потерей ключей застряла в памяти, мама рассказывала...
– А у нас, потомственных дворян, легенда о проклятии, – перебил меня Павел. – Однако мы с Верой здравомыслящие люди и не собираемся менять свои планы.
– Несмотря на смерть Клары?
– Она просто упала. Думаю, причина ее кончины не криминальная, – неуверенно произнес Брыкин.
– И все же нехорошо устраивать праздник почти сразу после похорон жены друга детства, – вырвалось у меня.
Павел пожал плечами.
– Мне нравилась Клара – спокойная, очень умная, достойная женщина. Но она скончалась, а жизнь продолжается. Почему Вера должна страдать, отодвигая бракосочетание? И мы с Гришей вовсе не друзья детства.
– Да ну? Я слышала, как он рассказывал кому-то на дне рождения, что учился с вами в одном классе.
– Верно, – не стал отрицать Брыкин, – только я пришел в школу на последнем году обучения. Мои родители работали за рубежом, отец служил дипломатом в Анголе. Я вернулся в Москву в шестнадцать лет. Пошел в столичную школу, вот тогда впервые и увидел Селезнева. Парадокс, он учился лучше меня и подавал огромные надежды, но успешный бизнес основал троечник Брыкин...
– Бывает, – кивнула я.
– Паша, принеси мне снотворное, – закричала Вера из спальни, – возьми в аптечке таблетки. Поторопись! И прихвати воды, чтобы запить лекарство.
– Уже иду, – откликнулся жених.
Глава 13
Наведя в прихожей порядок, я прошлась по коридору, в задумчивости осматриваясь по сторонам. Затем попробовала пошевелить книжные полки, но они, очевидно, были намертво прибиты к стенам. Собственно, то, что я вознамерилась найти, не могло находиться в общем помещении. Тогда где? Прихожая исключается, туалет тоже. Гостевая комната? Уже теплее, но маловероятно. Ведь там часто находятся посторонние люди, гостя могут поселить надолго. А вот библиотека!
Я осторожно толкнула тяжелую дверь, щелкнула выключателем, где-то высоко под потолком затеплилась слабая лампочка, практически не осветив темную комнату.
– Гав... – тихо сказала Плюшка, лежавшая на ковре.
– Тихо, – прошептала я, поднимая собачку, – лучше молчи. Хоть ты сейчас обсохла и категорически не похожа на крысу, думаю, не следует злить Веру. Надеюсь, она выпила снотворное и задремала. Давай подумаем, где это может быть спрятано? Под ковром? Сомневаюсь, он прибит к паркету небольшими гвоздями. Тот, кто велел это сделать, боялся, что палас поедет, а идущий по нему упадет и сломает ногу. И я, кажется, могу назвать имя человека, которому абсолютно наплевать на чистоту, но жаль собственное здоровье, это стопроцентно Исидор...
Вот так, прижав к груди Плюшку и бормоча себе под нос, я в полутьме стала расхаживать по библиотеке. Если здесь спрятано то, о чем я думаю, тогда понятно, почему Клару убили именно в этой комнате. Преступник специально заманил сюда жертву. Хотя нет, он ведь ошибся! Значит, Клара вошла в библиотеку... Зачем? Да за книгой. Может, любимой жене Григория надоел шум, ей захотелось провести несколько минут в тишине и покое.
Я стала ощупывать полки, но через минуту реально оценила количество книг и приуныла. Если моя догадка верна, потревожить придется каждый том. Хотя... Я огляделась по сторонам. Надеюсь, память меня не подводит, и я действительно видела здесь свечу и коробок спичек. А вот и они – мирно лежат на небольшом столике у просторного кресла.
Когда фитиль занялся дрожащим пламенем, я приблизилась к первому шкафу и присела на корточки.
– Хорошая мысль, – прозвучал спокойный голос.
Я чуть не уронила подсвечник.
– Кто здесь?
– Не нервничай, деточка, – донеслось из глубины комнаты.
Потом послышался тихий щелчок, вспыхнул еще один тусклый светильник, и я увидела на диване в противоположном углу библиотеки завернутого в плед Сидю.
– Что вы тут делаете? – прошептала я.
– Поджидаю тебя, – мирно сообщил Сидя. – А ты умная девочка! Заметила оплошность Моти?
Я кивнула. И пояснила:
– Он умудрился остаться сухим, войдя в квартиру. На его куртке и брюках не было ни капли воды. Можно было счесть физика сверхаккуратным, но, уходя домой, Матвей замочил обшлага брюк. Сразу возник вопрос: как он прошел в квартиру и сохранил штаны в первозданном состоянии? И я не заметила, чтобы входная дверь открывалась!
– И ты поняла, что между нашими квартирами есть проход, – уточнил математик.
– Верно. И вход в него явно расположен в библиотеке.
– Почему? – вскинул брови Сидя.
– Ванная и туалет отметаются по понятным причинам, коридор слишком на виду, в гостевой в любой момент мог оказаться посторонний. Методом исключения я добралась до книгохранилища.
– Молодец, – одобрил Сидя. – А сейчас ты подумала, что никакая дверь плотно не захлопывается, всегда остается щель, пусть даже и крохотная, оттуда потянет сквозняком, и пламя свечи отклонится.
