Убийца 20 лет назад - Александр Михайлович Расев
Не знаю, к чему бы привели мои расследования, если бы вскоре не пришли запыхавшиеся, про-куренные насквозь и жутко встревоженные Наталья с Зойкой. Они побросали в прихожей сумки, скинули сапоги и куртки и влетели в кухню.
– Костик, прелесть моя, я поставлю чайник. Продрогли насквозь. Ты нас не осуждай. Такая по-года – мерзкая. А тут еще троллейбусов нет. Правда, был один, но мы не сели, он ехал через коль-цо, это лишних полчаса, и мы остались ждать следующего, а тот сломался, и мы так и стояли на остановке, как две дуры. И не покурить в такую погоду, ни спрятаться. Уж лучше бы ехали через кольцо. Словом, мы замерзли, и будем пить чай. Зойка прихватила печенье, а у меня есть шоко-ладка. Чудом ухватила в буфете последнюю. Так что ты нас не осуждай и рассказывай как твои дела? Отец нашелся? Да ты не волнуйся, он, наверное, просто вышел куда-нибудь и скоро появит-ся, и мы поедем к одному приятелю пить пиво. Слушай, а это не будет поздно? Я обещала предкам к двенадцати появиться, да и лекции завтра, никак утром проснуться не могу, представляешь, еха-ла сегодня к Толь Толичу на зачет, мне бы, дуре, учить, а я спала, как не знаю кто. Ладно, билет простой достался, а то бы прямо не знаю. – Наталья как всегда говорила сама для себя, громко, нимало не заботясь о том, слушают ее или нет, не требовала и не ждала ответов, да и сами вопро-сы задавала, как другие матерятся – для «связки слов». Мы к этому привыкли и не очень обращали внимание. Человек она была добрый, компанейский, и когда лет через пять мы расстались, оказа-лось, что ее стало здорово не хватать.
Я достал чашки, тарелку под печенье, выплеснул старую заварку и насыпал свежей. Впрочем, я, видимо, все же слушал Наталью чуть внимательнее, чем обычно, потому что спросил:
– Так ты была в универе?
– Как это, интересно, я могла не быть?
– И не пила утром пиво?
– С ума сошел? У меня зачет. Вчера весь вечер об этом талдычила. Причем не просто зачет, а сессионный, то есть если я его сдаю…
– Подожди, не тараторь. Так ты мне не звонила где-то около половины одиннадцатого?
– Куда? Я твоего рабочего телефона не знаю. Кстати, ты бы записал, а то мало ли что, и позво-нить не знаешь куда. Вот тут однажды у нас такой случай был…
– Остынь, – я ее снова остановил. – А ты Игоря знаешь?
– Какого?
– У нее каждый пятый Игорь, – хохотнула Зойка.
– Ну, в очках, с длинными волосами, – ничего более конкретного я сказать не мог.
– Да нет, наверное, не знаю. Среди моих Игорьков ни одного очкарика.
– А что случилось-то? То какие-то звонки, то Игорь, – Зойка уже разливала свежезаваренный чай и высыпала кулек с печеньем. Я рассказал историю с телефонным звонком. Все, и даже Ната-лья, замолчали на какое-то время.
– А почему он на меня сослался? Что я – хуже всех что ли? Прямо как алкашка какая с утра со-бутыльников собираю. – Наталья встала со стула, подошла к форточке и достала сигарету.
– Ты что, здесь же не курят! – воскликнула Зойка.
– Это раньше не курили, а сейчас, – Наталья махнула рукой.
– Что – сейчас? – Зойка даже поднялась.
– Что? А то: Костька, может, один остался. Совсем. – Наталья похлюпала носом и прикурила. Я молчал, ошарашенный ее логикой.
– Охренела совсем. Ему и так несладко, а ты… Да нормально все, Костик, нормально. Не слу-шай ты ее. Дура, она и есть дура. – Зойка гладила меня по спине, а другой рукой доставала сигаре-ту из пачки. Она, как видно, тоже решила, что сейчас уже можно и курить. – Я одного только не поняла, зачем ты этому Игорю свой адрес дал?
– Я? Да не давал я адреса!
– А как же он пришел?
– Не знаю! И как телефон узнал, кстати, не знаю тоже. Сначала я думал, что это Натальин ха-халь.
– Ага, – поперхнулась дымом Наталья. – Каждый придурок непременно мой хахаль. Я, вообще, может быть, только тебя одного и люблю.
– Да люби, пожалуйста. Я разрешаю, – вздохнула Зойка. – Только телефонов и адресов никому не давай.
– Не давала я никому! Тем более что на память я и не знаю, а книжку записную потеряла.
– Потеряла? Книжку? Когда?! – Я закричал, наверное, слишком громко, так как девицы перепу-гались, потушили свои сигареты и уселись на стульях, как прилежные ученицы, сложив руки на коленях.
– Да дня два. И не помню как. В транспорте, наверное.
– А ты вспомни, вспомни.
– Подожди, сейчас попробую. Вчера уже книжки точно не было, я хотела позвонить одному ло-ху, сунулась и не нашла.
– Какому лоху? Я его знаю? – проявила любопытство Зойка.
– Не знаешь, я позавчера его только и увидела. В электричке вместе ехали. Мест было мало, я сидела впритык к нему, колени в колени.
– Как романтично, – вздохнула Зойка.
– Ну, вот, ля-ля-ля, тополя, зеленые ветки. Короче, я достала книжку, он записал туда свой те-лефон… Дура!!! Я – дура!
– Чего орешь? Тоже мне открытие, – пожала плечами Зойка, но Наталья ее не услышала.
– Он не вернул мне книжку. Точно. Не вернул. Дебил. Дебил и есть. Руки черные, сигареты не-докуренные потрошит.
– Кто? Он потрошит сигареты?
– Он. Мы курить в тамбур вышли, ну, покурили, он целоваться полез, я сигарету выкинула, а он, представляешь, одной рукой обнимает, а в другой бычек между пальцами разминает.
– Твой тип был в очках? С темными линзами? И волосы такие, длинные. – Я уже понял, с кем познакомилась Наталья.
– Ну. Ты думаешь, это – он?
– Натка, я все поняла! – подпрыгнула на стуле Зойка. – Он тебя ищет. Для этого и Костика дос-тает. Ты ему понравилась. Точно! Как интересно!
Что ж, может быть, все было именно так. Игорь нашел в книжке мой телефон, вероятно, там был и адрес, а приходил, чтобы я свел его с Натальей. И хотя ничего подобного никогда со мной не происходило, я воспринял все как само собой разумеющееся.
– Ладно, девки, идите домой, или куда вы там собирались. Я отца буду искать. – С моими друзьями не
