Ирина Хрусталева - Чумовая ночь под Рождество

— Ах вы, заразы бесстыжие! Вы только посмотрите на них, люди добрые, — обмерла Софья Адамовна, глядя на голых подруг.

— Мы не заразы, и уж тем более не бесстыжие. У нас одежда испачкалась, мы приняли душ, а одеться было не во что, — скороговоркой завела Наталья. — Мы собирались позвонить Валерию, чтобы он принес наши вещи из раздевалки, а тут неожиданно вы нарисовались. Когда услышали ваш голос, я сильно растерялась, а Марго не придумала ничего другого, как залезть к вашему мужу в постель.

— Вот кошки драные, а, — всплеснула Софья Адамовна руками. — Вы только гляньте на них, ведь даже и не скрывают своего бесстыдства. В постель к моему мужу они залезли! Совсем совесть потеряли? Кидаетесь на все, что шевелится?

— Да вы посмотрите на него, он же пьяный в стельку! — закричала Маргарита. — Что у него там шевелиться-то может, когда он в полном отрубе?

— Вот именно, — пискнула из-за ее спины Наташа. — И прошу не обобщать, я к нему в постель не залезала, больно надо. И вообще, вы не имеете права нас оскорблять. Мы что, похожи на проституток, которые спят с кем попало?

— Проститутки и есть! — гаркнула Софья Адамовна. — Я с вами еще разберусь, — погрозила она им кулаком. — Ни стыда, не совести, хабалки бесстыжие! Глаза б мои на вас не глядели, — злобно прошипела она и, коршуном налетев на супруга, начала беспощадно хлестать его по щекам. Тот беспорядочно махал руками, что-то пьяно бормотал, но просыпаться категорически не желал.

— Он что, и правда пьяный? — растерялась Софья Адамовна.

— А вы думали, что мы пошутить с вами решили? — ехидно прищурилась Наташа.

— Ему же нельзя, у него слабое сердце, гипертония, а еще гастрит, цистит и простата.

— Ну, раз до сих пор не помер с таким букетом, значит, цирроз ему уже не страшен, — проворчала Маргарита, закатывая глаза.

— Я знаю, вы его специально напоили, потаскухи! — грозно сдвинув брови, взревела Бобрикова.

— Да как вы смеете? — встала в позу Наташа, но тут же снова спряталась за Марго. — Вы не имеете права...

— Молчать! — топнула ногой жена начальника. — И не смейте мне перечить, иначе я за себя не ручаюсь. Скажите спасибо, что мне нужно срочно спасать мужа, а то я бы вам показала кузькину мать. Надеюсь, что у вас здесь есть дежурный врач? — строго спросила она, повернувшись к Валерию.

— Да, есть, — ответил тот. — Вас проводить, Софья Адамовна?

— Без провожатых обойдусь, — отмахнулась она. — Сиди здесь и смотри у меня, — погрозила она Валерию кулаком. — Если с Иваном Ивановичем что-нибудь случится, я тебя... Где кабинет врача?

— Кабинет в административном крыле на первом этаже, только вы его вряд ли там найдете, — смущенно улыбнулся Валера.

— Что значит, вряд ли найдете?

— Сегодня праздник, и доктор наверняка в ресторане вместе со всеми встречает Рождество.

— Как встречает Рождество? — опешила дама. — А если кому-нибудь станет плохо, что тогда?

— Ну, я не знаю, — пожал Валера плечами. — Можно же «Скорую помощь» вызвать, если что. Доктор ведь — тоже человек, вот и отмечает праздник.

— Вертеп! Притон! Содом и Гоморра! — процедила сквозь зубы Софья Адамовна. — Если, не дай бог, с моим мужем что-нибудь случится, я вас по судам затаскаю, профурсетки, — обратилась она уже к подругам и ядерной торпедой вылетела из номера.

Валерий еле успел отскочить от двери, чтобы она не протаранила его, как незапланированное препятствие.

— Девчонки, может, вы мне объясните, что происходит? — спросил он у подруг. — Я ничего не понимаю. Что с вашей одеждой? Почему вы голые?

— Бобрик нас облевал, вот и пришлось все стирать, — ответила Наталья, бросив смущенный взгляд в сторону Маргариты. Та закатила глаза, но возражать не стала.

— А как вы попали в этот номер?

— Ты нас сам возле него оставил, — пожала плечами Наташа. — Мы услышали, как по лестнице кто-то идет, вот и пришлось запихивать сюда Бобрика и самим тоже...

— Валер, давай мы потом тебе все расскажем, а сейчас сбегай, пожалуйста, в раздевалку, принеси наши вещи, — попросила его Маргарита, перебив подругу. — Здесь такой дубак, что еще немного, и мы с Наташкой превратимся в сосульки. Я вон уже вся гусиной кожей покрылась.

— А у меня зуб на зуб не попадает, — поддакнула Наташа. — Валерочка, если можно, то пошустрее сбегай за вещами.

— Сейчас принесу, — кивнул тот. — Слушайте, а действительно, почему здесь так холодно? — насторожился Валера.

— Да окно было открыто, — махнула Маргарита рукой. — Я его уже закрыла, но пока толку мало, воздух не успел прогреться.

— Кто додумался зимой окна открывать? — удивился Валерий. — На улице минус двадцать семь.

— Покойник, кто же еще?! — фыркнула Наташа, но, сообразив, что ляпнула не то, тут же кисло улыбнулась. — Я и говорю, морозильник прямо, как в покойницкой.

— Странные вы какие-то, девчонки, — хмыкнул Валерий.

— Тут не захочешь, станешь странной, когда такие дела творятся, — огрызнулась Маргарита. — Этот напился до бесчувствия, спит себе и в ус не дует, а мы за него отвечай перед его дражайшей супругой. Ни за что ни про что оскорбления выслушивай. Правду говорят — благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Ты совершенно права, Марго, — поддакнула Наталья. — Не делай добра, не получишь зла. Мы хотели как лучше, а получилось... черт-те что получилось. Нужно было оставить Бобрика в ресторане, пусть бы все увидели его в таком состоянии, а мы бы посмеялись, — кивнула она на директора. — После этого получил бы под зад коленом и летел бы без пересадки на пенсию. Вот тогда я бы посмотрела, как его Софья Адамовна закукарекала.

— Кукарекала, — засмеялась Маргарита.

— А я что сказала?

— Кукарекала.

— А, да какая разница? — отмахнулась Наталья. — Ты же видела эту мадам Бобрикову, она теперь пока нас не закопает, не успокоится.

— А давайте мы Бобрика в чувство приведем, — посоветовал Валерий. — Она вернется, а он уже в норме. Думаю, что искать доктора ей придется до утра, он такой тепленький, мама не горюй, я своими глазами видел, — захохотал он. — Так что у нас достаточно времени, чтобы отрезвить нашего глубокоуважаемого «непьющего» директора.

— Каким образом ты собираешься это сделать?

— Сейчас отнесу его в ванну, откроем холодную воду, он сразу и очухается. Для гарантии я сбегаю к себе и принесу нашатырь.

— Ой, и правда, нашатырь — ведь первое дело для отрезвления, — обрадовалась Наташа. — Нужно будет ему виски натереть, дать понюхать и вдогонку напоить водой с небольшим количеством нашатыря. А в тандеме с холодным душем это будет именно то что надо. Через полчаса Бобрик станет, как огурчик. Валера, ты гений, беги скорее за нашатырным спиртом.

— Уже бегу.

— Погоди, сначала отнеси Бобрика в ванную, — остановила его Маргарита. — Пока ты сходишь за нашатырем, пусть он уже отмокает, время — деньги.

Валерий подошел к кровати и уже хотел нагнуться, чтобы взять начальника на руки, но, посмотрев себе под ноги, испуганно шарахнулся в сторону.

— Ох ты матерь божья, — выдохнул он, глядя на пол у кровати округлившимися глазами. — Что это такое?

— Что с тобой? — спросила Маргарита.

— Там... там чья-то рука, — прошептал парень.

— Где? — задала Наташа глупый вопрос, хотя прекрасно все поняла.

— Вон, из-под кровати выглядывает, — снова прошептал Валерий. — Как вы думаете, кто там может быть?

— Кто, кто, конь в пальто! — выпалила Маргарита. — Там жилец этого номера.

— И что он там делает?

— Йогой занимается, — брякнула Наталья и. увидев еще более округлившиеся глаза Валерия, встала в позу: — А что ты на меня так смотришь? Я очень часто под кроватью йогой занимаюсь, пожала она плечами. — Это называется... э-э-з. концентрацией подсознания в замкнутом пространстве и выходом клубьего тела в астрал. Короче, полная нирвана, и все по барабану.

— Валер, ты чего замер, как статуя? Хватай Бобрика да тащи его в ванну, — поторопила Маргарита. — Наши клиенты что хотят, то и делают в своих номерах, и мы не имеем права вмешиваться в их личный распорядок дня.

— Сейчас вроде ночь.

— А в личный распорядок ночи — тем более! — рявкнула Маргарита. — Может, он не один там, под кроватью?

— Вот именно, — поддакнула Наталья. — Может, он не один ушел в нирвану, а с подругой?

— Ой, девчонки, что-то вы мне совсем мозги запудрили, — ехидно прищурился Валерий. — Разве я похож на идиота?

— Нет! Нет! — почти одновременно заверили его они. — Валер, мы прекрасно знаем, что ты умный парень, только давай сначала приведем Бобрика в чувство, а уж потом мы все расскажем, — серьезно попросила Маргарита. — И еще тебе нужно усвоить одно условие.

— Что за условие?

— Пообещай, что все, о чем узнаешь, дальше тебя не пойдет.

— Настолько все серьезно?

— Ты понял постановку вопроса или...

— Нет-нет, я все понял, дальше меня это никуда не пойдет!