Дарья Донцова - Фанера Милосская
– Не похож? – засмеялся пенсионер и вынул визитку.
– Доктор наук, профессор, академик Зарицкий Иван Петрович, – прочитала Беатриса. – А вы что-нибудь слышали о болезни Сомари – Вильсон?
Глава 13
Академик поднял брови:
– Я-то о ней знаю. А вот ты откуда в курсе?
– Подруга заболела, – осторожно ответила Беатриса.
– Ясно, – кивнул Иван Петрович и неожиданно схватил певичку за руку. – Что у тебя здесь?
– Где? – вздрогнула она.
– Красные пятна на сгибе локтя. Откуда отметины?
– Не знаю… не видела. Наверное, аллергия, – предположила Беата.
– Рот раскрой, – приказал Зарицкий.
Беатка стиснула зубы, но старичок нажал девушке на какие-то точки за скулами, и ее нижняя челюсть сама по себе отвисла.
– Эге, – удовлетворенно отметил Иван Петрович, – ясна картина. Тошнит?
– Постоянно, – шмыгнула носом Мальчик.
– Скачешь ночами в прокуренном помещении! – возмутился Зарицкий. – Не спишь, плохо питаешься. От такого образа жизни кони дохнут!
– Не хочу умирать в постели, – уперлась Беатка. – Лучше – бах, на сцене отдать концы.
– А почему ты не лечишься? – поразился Зарицкий.
– Сами знаете, лекарства нет.
– Вот это неверно, – улыбнулся Иван Петрович. – В Москве есть один человек, зовут его Равиль, он справляется с любой болезнью.
– А как к нему попасть? – оживилась Беата.
Старичок вынул телефон и продиктовал цифры.
– Прямо с утра звони, скажи, я послал. Но сразу хочу предупредить, Равиль странный.
– Он поможет? – с безумной надеждой спросила Беатка.
– Стопроцентно, – кивнул Зарицкий – вот только все непросто.
– Что? – испугалась Мальчик. – К нему очередь? Запись на год вперед?
– Сама поймешь, – загадочно пообещал Иван Петрович. – Но он тебя вылечит.
– И вы поехали к Равилю? – спросила я.
– Побежали, – кивнула Кристя. – Позвонили ему и тут же договорились о встрече. Ну я вам скажу, с левой резьбой врач! Но Беатке сразу стало легче. Он рекомендовал бросить болеутоляющее, навыписывал кучу лекарств.
– Каких?
– Да самых простых. Прямо смешно: активированный уголь, еще какие-то таблетки копеечные, названия я забыла. Представляешь, язвы у Беатки во рту мгновенно зажили.
– Потрясающе!
– Но совсем хорошо ей не стало, анализы были плохие. И Равиль сказал: «Тело пытается выздороветь, а душа гниет. Надо на ментальном уровне измениться».
– Интересно, – процедила я.
– Необходимо совершать добрые поступки.
– Ага!
– Раздать деньги нищим.
– Понятно. Можно подумать, у вас миллионы! Нажили состояние нечестным путем? Украли, ограбили, наворовали? – обозлилась я.
– Равиль сказал, что мы в своем клубе способствуем похоти, поощряем низменные инстинкты. Мужские взгляды аккумулируют негатив, и он оседает на нас, – заученно повторила Кристя.
– Ловко.
– От этого Беатка вся в болезни, как в паутине.
– Но ты тоже работаешь в клубе и здорова, – напомнила я.
Кристя тяжело вздохнула.
– Так фишка легла, Беатрисе не повезло. А еще Равиль сказал, что образ ребенка, выбранный ею, сильно ослабляет духовный иммунитет.
– Глупости! Полная бредятина!
– Нет, – уперлась Кристя, – просто люди еще не доросли до правильного понимания вещей.
– А вот я, кажется, подтянулась до этого уровня и могу тебе сказать, что было дальше. Равиль принялся выкачивать из Беатрисы деньги.
– Он их совсем не брал! – возмутилась Кристя. – Лечил бесплатно.
– Да ну? Но ты меня встретила на пороге заявлением: долг Беатрисы на подругу не переходит. Значит, она одолжила у кого-то денег? Зачем?
– Еще до болезни, – пояснила Кристя. – Она машину купила, у барыги взяла под проценты, а отдать не успела. Теперь он, сукин сын, на меня наезжает, свою крышу на меня натравливает, я думала, ты от них. Хотела предложить: по завещанию Беаткина машина моя, пусть заберут ее и отвалят!
– Ладно, разобрались с этой ситуацией, – кивнула я. – Давай дальше про Равиля. Денег он не брал, но, полагаю, все же попросил нечто за услугу.
– Ну да. Он так обрадовался!
– Чему же?
– «Ты избавлена от материального зла, осталось только принести жертву божеству здоровья, и тогда наступит полнейшее исцеление», – повторила чужие слова Кристина.
– Звучит угрожающе. Чего он захотел? Чтобы она убила животное?
– Что ты! – снова возмутилась стриптизерша. – Равиль добрейший человек, буддист! Он мухи не обидит, таракана не тронет. Беатке предстояло совершить доброе дело.
– И какое?
– Она должна была купить в магазине «Поль» белый свитер с цветными полосками, размер XL. Ночью пойти, чтобы никто не знал.
– На свои деньги? Однако дорогая цена у хорошего поступка!
– Нет, – шлепнула ладонью по столу Кристя, – он дал ей бабки.
– Равиль?
– Ага.
– А дальше? Сделай одолжение, излагай события внятно. – Я начала злиться.
– А потом она должна была помочь, – заторопилась Кристина, – Павлу… фамилию забыла. Мужик такой, под глазом родинка.
– Краминов?
– Точно! Откуда знаешь?
Надо было напомнить стриптизерше начало нашего разговора, но я не стала этого делать.
– Продолжай, пожалуйста.
– Значит, Беата покупает свитер, отдает его Павлу, а потом ходит с ним по городу, изображая его возлюбленную, – закончила Кристя.
– И она так поступила?
– Да.
– А что дальше?
– Беатриса очень старалась…
– И потом?
– Павел перестал ей звонить и просить о свидании.
– Ну?!
Кристина заплакала.
– Мы опять приехали к Равилю, он угостил нас чаем, пообещал, что Беатка доживет до ста лет, только надо из Москвы уехать, очень быстро. Она жутко обрадовалась… и… и… и… умерла.
– Когда?
– Ночью, – шепотом ответила Кристина. – Я ее домой проводила, хотела остаться, а она сказала: «Езжай, все уже закончилось». Утром меня будто что-то стукнуло – проснулась в девять, звонила ей, звонила, а она не отвечала. Помчалась к ней на квартиру, открыла дверь, у меня ключи есть, а Беатка… возле унитаза лежит, ее сильно рвало.
– Ты, наверное, вызвала милицию!
– Да, – кивнула Кристина. – Вернее, сначала «Скорую», думала, Беату еще спасти можно, мне показалось, что она дышит. А врачи на меня наорали и в ментовку звякнули.
– И что сказали спецы?
– Отравление, – простонала Кристя. – На столе банка из-под рыбных консервов осталась, пустая, Беатка ее содержимое целиком съела. Никаких следов насилия, все на местах, ничего не взято.
– А было что брать?
– Нет, – чуть не плакала Рыбникова, – у нее ничего не было. Один долг за машину. Уж не знаю, откуда барыга мой телефон раздобыл и ну бабки требовать, угрожать: «Отдай, а то хуже будет!» Я ему сначала спокойно сказала: «Я ничего у вас не брала, отвяньте». А тот заявил: «По условиям договора долг переходит на поручителя, а им ты записана, гони лавэ. Я на хозяина работаю, приедут к тебе от него, вот тогда запищишь!»
– Когда я позвонила, ты решила, что я являюсь тем самым лицом, и все же пригласила к себе? Очень глупое поведение.
– Я думала, посмотрит человек вокруг и поймет, что из меня вытрясти нечего, – зарыдала Кристя. – К тому же я решила предложить забрать тачку, если он не сжалится. Я Беатку одна хоронила. Никто из «Королевы Марго» не пришел. Хозяин девкам запретил ее имя упоминать, испугался, что клиенты про смерть услышат.
– У тебя сохранились координаты Равиля?
– Клиника называется странно. «Имар», нет, «Итар». Или «Исар»? – Кристина всхлипнула. – Адрес был у Беатки, название улицы я забыла, вроде там рядом Москва-река.
– Ладно. А Зарецкого как найти?
Кристина стала вытирать лицо руками.
– У Беатки где-то визитка лежит. Можно поискать.
– Сделай одолжение, непременно ее найди, потом позвони мне, – велела я. – И последний вопрос. Девушка была одинокой, ты не знаешь, почему милиция пренебрегла формальностями? Квартира Кристины не опечатана?
– Там висела бумажка, – заявила стриптизерша, – но ведь надо было вещи взять для похорон. Хоть и кремировали тело, но в ночнушке-то в гроб не положишь, я ту бумажку с двери и сдернула. Это нарушение закона?
– Не самое ужасное. А кому теперь достанется квартира?
– Мне, – коротко ответила Кристя и добавила: – Едва Беатка про болезнь свою узнала, тут же завещание составила.
– Похоже, подруга тебя любила, – отметила я.
– Очень, – согласилась Кристя. – Мы были родней сестер, как теперь жить – не знаю.
– Думаю, тебе нужно использовать шанс, предоставленный Беатрисой, – вздохнула я. – Сколько еще у шеста провертишься – год, другой? А потом куда? Через шесть месяцев тебя признают официальной наследницей, сдай квартиру и иди учиться. Беатриса будет счастлива, глядя на тебя с небес.
Кристя снова судорожно зарыдала и кинулась в ванную.
– Господи, – донеслось до меня, – Беатка, прости, прости, прости! Я не думала, что все так ужасно! Смерть – это навсегда! Она не лечится!
