Наталья Александрова - Позолоченный ключик
— Что? — Водитель еще больше побледнел и попятился. — Что вы такое говорите?
— Что слышали! Валентин Прокофьевич Копыто утонул, между прочим, при героических обстоятельствах, спасая ребенка.
— Мало ли на свете однофамильцев… — проговорил шофер дрожащим голосом.
— Конечно, мало! Это же не Иванов или Кузнецов! Людей с фамилией Копыто и вообще-то раз-два и обчелся, но чтобы еще и имя-отчество совпадали… Колитесь — кто вы на самом деле? Или нет, можете ничего не говорить! Я вас задержу вплоть до выяснения личности, посидите в камере, подумаете…
— Не надо! — Водитель закрыл лицо руками и вдруг зарыдал, как ребенок.
Это было странно и неожиданно для такого спокойного и выдержанного человека. Время от времени сквозь рыдания прорывались отдельные слова:
— Что делать… он клялся, что это не выйдет наружу… моя жизнь кончена…
— Так… — Капитан Несгибайло, в котором нетрудно было узнать мошенника-виртуоза по кличке Маркиз, и сам удивился такой бурной реакции водителя, но он был мастером своего дела и знал, что железо нужно ковать, не отходя от кассы. — Так… — повторил он и взял рыдающего водителя за плечо: — Возьмите себя в руки! Вы же взрослый человек! Давайте сядем…
Водитель послушно дал себя усадить на заднее сиденье машины. Маркиз сел рядом и немного подождал. Наконец рыдания стихли, водитель положил руки на колени и уставился перед собой пустым немигающим взглядом.
— Итак, давайте начнем сначала, — проговорил фальшивый полицейский. — Начнем с того, кто вы на самом деле. Фамилия, имя, отчество! И не пытайтесь врать, помните, что я легко могу проверить ваши слова, — Маркиз выразительно взглянул на свою рацию.
— Михаил Юрьевич Лемешев… — проговорил водитель усталым невыразительным голосом.
— Хорошо, что не Лермонтов…
— Что?
— Да нет, это я так, не обращайте внимания. Продолжайте. Почему вы живете под чужим именем, откуда у вас документы покойного гражданина Копыто…
И водитель рассказал Маркизу свою историю.
Он родился и вырос в городе Трубинске. Старый красивый город, хоть и расположен недалеко от Москвы, жил тихой провинциальной жизнью. Одно— и двухэтажные дома, яблоневые сады, почти никакого транспорта. Михаил Лемешев унаследовал от родителей большой бревенчатый дом с садом и баней. Руки у него были золотые, и он отделал дом как игрушку — обшитый ровной вагонкой, с нарядными резными наличниками, дом выглядел как со странички путеводителя по Золотому кольцу. Особенно украшала его веранда с разноцветными стеклами. Внутри же Михаил все переделал по-новому — поставил газовый котел, оборудовал современную ванную комнату. Сарай переделал в хороший гараж, куда поставил машину — «Опель», не новый, но ухоженный и в отличном состоянии.
Работал Михаил водителем-экспедитором в небольшой торговой фирме — ездил на склад за товаром, потом развозил покупки по клиентам. Заодно мог починить что угодно. Деньги зарабатывал неплохие. Иногда выпивал, но не слишком. Правда, бывало, от выпивки у него случались провалы в памяти — придя в себя на следующее утро, он не мог вспомнить, где и с кем пил накануне.
Женился Михаил очень рано, сразу после школы. Жена его была тихая, незаметная, болезненная, мужа любила, занималась садом и хозяйством. Единственное, что огорчало обоих, — у них не было детей. Жена ходила по врачам, они ничего определенного не говорили, назначали разные процедуры, но так ничего и не получалось.
А потом в жизни Михаила появилась Анфиса.
Он привез и установил ей купленный в магазине холодильник. Анфиса ходила вокруг Михаила в коротком халатике, стреляла глазами, восхищалась его сноровкой, а когда работа была закончена, предложила пообедать. Михаил был нестарым, не устоял перед чарами кокетливой молодки, и обед закончился в ее постели.
После этого так и пошло — Михаил заезжал в гости к Анфисе чуть не каждый день. Однажды, когда жена уехала к врачу в областной город, он привел Анфису к себе. При виде его дома глаза у нее загорелись. Она ходила по веранде, по комнатам, трогала теплое дерево стен. А потом, недели через две, объявила, что беременна.
Тут же Анфиса настояла, чтобы Михаил поговорил с женой, потребовал развода.
Михаил потерял голову. Перед ним замаячил призрак новой жизни, с молодой женой, с маленькими детьми, бегающими по старому дому, по саду. Он в тот же вечер огорошил жену — бросал ей в лицо жестокие, оскорбительные слова. Мол, она и не женщина — и в постели пустое место, и родить не может…
Жена держалась за сердце, заслонялась от его слов руками, как от ударов, потом тихо плакала, пила какие-то капли. На следующий день снова уехала к врачу, и Михаил, уже не таясь, привел Анфису в дом.
Ночью он проснулся, услышав шаги. Анфисы в постели не было.
Михаил встал и нашел ее на кухне, возле холодильника.
— Что ты?
— Да пить захотела. — Она достала бутылку минералки, что-то поставила на боковую полку — Михаилу показалось, что это сердечные капли жены, но он подумал, что ошибся: зачем они молодой и здоровой Анфисе?
На следующий день был выходной. Анфиса ушла к себе, а жена вернулась — бледная, измученная, сказала, что ей, видимо, придется лечь в больницу.
Михаил наорал на нее: мол, хочешь меня разжалобить? Так не выйдет! Как выпишешься из больницы, немедленно подаю на развод! Жена еще больше побледнела, накапала в стакан своих капель, выпила.
Он вышел из дома, хлопнув дверью, и занялся в гараже своей машиной.
Только к вечеру вспомнил о жене, вернулся в дом, с порога крикнул:
— Мы сегодня будем ужинать или как?!
Жена не отозвалась. Михаил вошел в ее комнату. Жена лежала на диване и уже успела остыть.
Михаил почувствовал укол совести.
Врач «Скорой помощи», который приехал на вызов, ознакомился с историей болезни и констатировал смерть от сердечного приступа. Ни у кого не возникло каких-то вопросов и сомнений — жена Михаила давно болела, так что вскрытие делать не стали.
Михаил едва дождался, когда пройдет два месяца после похорон, и, несмотря на косые взгляды соседей и знакомых, женился на Анфисе — та каждый день повторяла, что их ребенок должен родиться в законном браке.
Однажды, недели через две после свадьбы, он вернулся домой и застал Анфису в слезах. Она сообщила ему, что упала с лестницы, доставая из подвала квашеную капусту, и потеряла ребенка. Михаил утешал ее, как мог.
После этого случая Анфису словно подменили — она резко охладела к мужу, даже спать стала в отдельной комнате, ходила вечно злая и недовольная, по любому поводу устраивала скандалы. Михаил стал чаще и больше пить, чтобы заглушить разочарование.
Прошел еще год.
К ним приехал дальний родственник Анфисы — то ли двоюродный, то ли троюродный брат Виктор. Был он старше ее, почти одних лет с Михаилом, очень веселый и разбитной мужик. В доме каждый день устраивались пьянки-гулянки, туда-сюда сновали какие-то посторонние, незнакомые люди. Зато Анфиса с появлением родственника снова ожила, повеселела, даже с мужем стала гораздо ласковее.
А потом случилось страшное.
Однажды вечером к ним пришел какой-то знакомый Виктора — кажется, они вместе служили в армии. Он был проездом в их городе, никого кроме Виктора не знал, принес много водки.
Сначала все выпивали вместе, потом Анфиса куда-то вышла, следом ушел и Виктор. Михаил остался один на один с гостем. Они еще выпили, потом о чем-то заспорили. Михаил не помнил причины, но оба горячились, что-то доказывали…
А потом Михаил отключился.
Пришел в себя посреди ночи. Над ним стояли Виктор и Анфиса, бледные, перепуганные.
— Что ты натворил? — спросила жена.
— А в чем дело? — Михаил приподнялся на локте. Голова трещала, во рту было мерзко, а руки… руки его были в крови.
От страха он быстро пришел в себя, поднялся — и увидел на полу, в углу кухни, сослуживца Виктора. Тот лежал бездыханный, в луже крови.
— Господи, да что же случилось? — пролепетал Михаил, глядя то на мертвого гостя, то на свои окровавленные руки.
— Это уж тебе лучше знать! — ответила Анфиса. — Не знаю, что вы с Толиком не поделили, но ты его убил…
— Ничего не помню! — простонал Михаил, схватившись за голову. — Совершенно ничего не помню!
— Пить меньше надо, — жестко ответила Анфиса.
— Что же теперь делать… что делать…
И тут заговорил Виктор — твердый, трезвый, собранный.
— Ты сейчас иди отмойся и переоденься, — сказал он. — Окровавленную одежду сложи в мешок, мы ее сожжем. Труп положим в другой мешок и, пока не рассвело, вывезем из дома и выбросим в озеро. Но рано или поздно Анатолия хватятся, он служил в какой-то серьезной конторе, так что тебе нужно исчезнуть…
— Как исчезнуть? — переспросил Михаил, ничего не понимая.
— Очень просто! Твои документы мы сожжем вместе с одеждой, а я через знакомого мента достану тебе новый паспорт. И с этим паспортом ты уедешь отсюда.
