Театр марионеток - Александра Столярова
Егор, обычно не утруждавший себя сочувствием и тактом, вдруг тонко уловил мое настроение, помалкивал и старался не отсвечивать: молча и аккуратно вел машину и даже не курил, видимо, чтобы не нервировать меня.
Было уже совсем темно; фары выхватывали из темноты фрагменты каких-то построек, лес вдоль обочины, припаркованные на ночь около постов ГАИ машины. Я завороженно смотрела в окно, не сознавая, где я, и на каком свете нахожусь, и очнулась только, когда пространство стало искажаться и оплывать, как раскаленный на огне пластик. Глаза у меня слезились от встречных фар, голова была тяжелой и, казалось, только дотронься — и она загудит, как колокол.
— Если увидишь гостиницу, останавливайся, — сказала я Егору. — Надо поспать, а то я уже не человек.
— Можешь спать в машине, я поведу, — предложил он. — Я не устал, и готов еще ехать.
— Если хочешь, ночуй в машине сам! — довольно резко ответила я. — Лично я предпочитаю выспаться в гостинице, на настоящей кровати.
Он ничего не ответил. Обиделся? Ну и Бог с ним, я и без того измотана до предела, чтобы еще следить за тончайшими нюансами настроения этого приблудившегося ко мне, как бездомная псина, мальчишки.
Я была раздражена и утомлена, в таком состоянии могу легко наорать на кого угодно: совесть моя уже давно уснула, ворочалась и сладко похрапывала. Нет, отдых, отдых и еще раз отдых. И плевать, что время совсем детское — всего девять часов, в конце концов, встала я в пять утра, это вам на шуточки! А мое драгоценное семейство там, в Славино, пусть отдохнет от меня еще одну ночку.
Вскоре я увидела рекламный щит: «Гостиница. Уютные номера. Ресторан 24 ч.», а следом за ним появилось и само здание — вычурный, стилизованный под европейскую готику, дом с башенками и черепичной крышей. Все, ночлег найден! И я велела Егору:
— Вот сюда заезжай!
Он свернул с шоссе, припарковался на стоянке; я без лишних слов выскочила из машины, достала из багажника сумку и утомленно поволокла ее ко входу в этот чудесный, почти натуральный средневековый мини-замок. Егор растерянно меня окликнул:
— Стась! Ты хочешь тут заночевать?
— Если ты не возражаешь, — ядовито ответила я, оборачиваясь.
— А как же я?
— А что такое? Деньги у тебя есть, возьми себе номер, в чем проблема? Ты уж извини, но я очень спать хочу. Пока!
К счастью, свободных номеров было в избытке, и мне выделили самый спокойный и тихий, с окнами, выходящими на густой и сказочный лес — настоящий, не то что наши хилые подмосковные рощицы. Я быстро зарегистрировалась, попросила, чтобы утром меня разбудили в половине седьмого — хотелось пораньше приехать к семье, взяла ключ и потащилась по лестнице на второй этаж. Интерьеры даже в коридорах и на лестнице были вполне на уровне: все чистенько и красиво, вкусно пахло какой-то парфюмерией и свежестью. Ну и отлично, потому что я люблю и ценю комфорт и не смогла бы ночевать в вонючем грязном клоповнике. Меня бы просто вывернуло от брезгливости.
Номер оказался просторный, с широченной двуспальной кроватью и мягким ковром, по которому сам бог велел ходить босиком. Я скинула надоевшие кроссовки, сумку поставила у кровати, прошлась по комнате, заглядывая во все углы и открывая дверцы всех шкафов. Все было отлично, я сразу повеселела и нашла, что жизнь прекрасна, несмотря ни на что!
На прикроватной тумбочке стоял телефон, рядом лежала кожаная папочка с перечнем услуг и списком гостиничных телефонов. Я нашла в списке обслуживание номеров, позвонила и попросила через пятнадцать минут принести мне чай. А потом отправилась в душ.
В ванной все сверкало и сияло, и я, скинув одежду прямо на пол, нырнула под струи очень горячей воды. Господи, хорошо-то как! Я сразу почувствовала себя человеком: тело оживало, расслаблялось, перестали ныть руки, ноги и спина, которые от долгого сидения в одной позе в автомобильном кресле уже грозили отвалиться. И в голове прояснилось, мысли перестали скакать очумевшими белками, и можно было спокойно обдумать все странности, происшедшие со мной сегодня…
Но мне было лень. Странности подождут, а сейчас я хочу просто отдохнуть.
Я выключила воду, лениво вытерлась роскошным полотенцем размером с футбольное поле — очень уютные, надо и себе таких купить. На крючке висел белый махровый халат, но я не стала надевать его и вышла из ванной как была, голенькая и розовенькая.
И тут же пожалела об этом. Потому что на моей кровати сидел печальный Егор и задумчиво щелкал телевизионным пультом. При виде меня у него вмиг вспыхнули глаза — восхищенным, одобрительным блеском. Задушенно пискнув, я метнулась обратно в ванную комнату.
А этот нахал поцокал языком и, как ни в чем не бывало, прокомментировал:
— Станислава, ты прекрасна!
Завернувшись в халат, я свирепо прошлепала к входной двери, рывком ее раскрыла и театральным жестом вытянула руку.
— Вон отсюда!
— Стась, ты что, обиделась? Ну извини пожалуйста, я ведь не хотел тебя оскорбить! Ты и правда очень красивая, честное слово!
— Пошел вон, маленький мерзавец! — прошипела я разъяренной змеей. В коридоре послышались шаги, и Егор пулей метнулся под кровать. Он так стремительно это проделал, что я сначала не сразу поняла, куда он делся и продолжала стоять, тупо вытянув руку. Молодая горничная с подносом, на котором исходила паром тонкая фарфоровая чашечка, удивленно уставилась на меня.
— Вот… Пожалуйста, ваш чай, — сказала она с недоумением. — У вас все в порядке?
— Что? Ах, да, — я смутилась и спрятала руку за спину. — У меня все хорошо. Спасибо большое.
— Вам что-нибудь еще нужно?
— Пока нет, благодарю, — ответила я, забирая поднос. Горничная профессиональным цепким взглядом заглянула в комнату поверх моего плеча и удалилась. Недоумение выражала даже ее спина. Проводив девушку взглядом, я вернулась в комнату, захлопнула дверь и для верности заперла ее на ключ.
— Что там? — Егор высунул физиономию из-под кровати. — А, чайку принесли? Прекрасно, а то у меня в горле пересохло.
— Вот тебе, — показала я ему
