Пятница, когда раввин заспался - Кемельман Гарри
— Ну, чтобы не возвращалась одна поздней ночью. Я говорила, что на её месте не стала бы так делать. От остановки до дома всего два квартала, но там деревья и тьма кромешная.
— И все? Может, было ещё что-то?
— Куда уж больше? — Ее глаза снова увлажнились. — Она была молодая и ещё совсем наивная. Раньше у Серафино работала другая девушка, Глэдис, она лишь чуть-чуть старше Элспет, но я с ней никогда не дружила, хотя мы часто ходили вместе по разным местам. Глэдис была молодой да ранней, знала, что почем, а вот Элспет… — Силия помолчала и вдруг взволнованно спросила: — Скажите, когда её нашли, все было нормально? То есть, я хочу знать, изнасиловали её или нет? Я слышала, её обнаружили голой.
Лэниган покачал головой.
— Нет, следов домогательств не обнаружено. К тому же, она была более-менее одета.
— Хорошо, что сказали, — простодушно ответила Силия.
— Это все равно будет в вечерних газетах, — Лэниган поднялся. — Вы мне очень помогли и наверняка сообщите нам, если вспомните что-нибудь еще.
— Да, да, — воскликнула Силия и порывисто протянула руку. Лэниган подивился мужской твердости её рукопожатия и двинулся к двери, но тут в голову ему вдруг пришла новая мысль.
— Кстати, как к Элспет относился мистер Серафино? Не обижал?
Силия одобрительно, даже восхищенно посмотрела на него.
— Ну, наконец-то.
— Так-так?
— Он делал вид, будто ему плевать, жива она или нет. Почти не заговаривал с ней, но подглядывал, если думал, что его никто не видит. Он из тех мужчин, которые раздевают девушек глазами. Это мне Глэдис говорила. Но она считала, что он забавный, и даже поддразнивала его.
— И чем это кончилось?
— Миссис Серафино заревновала и спровадила Глэдис. По-моему, жены не ревнуют без причины.
— Но в таком случае ей следовало бы нанять женщину постарше.
— А где она нашла бы женщину постарше для такой работы? Шесть дней в неделю с детьми, да ещё не спать до двух или трех часов ночи.
— Понимаю.
— А кроме того, мистер Серафино сам решал, кого нанимать.
12
Лейтенант Ибэн Дженнингс был угловатым мужчиной без малого шестидесяти лет. Его голубые глаза обильно слезились, отчего он был вынужден то и дело промокать их платком.
— Чертовы зенки, с июня по октябрь реву в три ручья, — буркнул он, когда Хью Лэниган вошел в кабинет.
— Наверное, аллергия, — предположил начальник полиции. — Тебе надо бы пойти провериться.
— Да я проверялся года два назад. Врачи сказали, что я чувствителен к миллиону раздражителей, но ни один из них не действует в это время года. Может, у меня аллергия на отпускников?
— Вероятно, хотя они приезжают только в начале июля.
— Да, но есть такая штука, как ожидание беды. Узнал что-нибудь про девушку?
Лэниган бросил на стол фотографию, полученную от миссис Серафино.
— Это пойдет в газеты. Может, кто откликнется.
Дженнингс дотошно изучил снимок.
— А она ничего себе. Куда миловиднее, чем была нынче утром. Мне нравится такое сложение. Люблю, когда они крепенькие. Костлявых-то нынче развелось сверх всякой меры. Ты меня понимаешь?
— Понимаю.
— У меня тоже кое-что есть. Лаборатория прислала отчет, — Дженнингс протянул лист бумаги. — Прочти последний абзац.
Лэниган тихонько присвистнул.
— Она была на третьем месяце беременности.
— Это придает делу новый оборот, верно? Все, кто её знал, говорят, что девчонка была слишком застенчивая и не встречалась с мужчинами.
В этот миг открылась дверь, и вошел патрульный полицейский.
— Загляни на пару минут, Билл, — окликнул его Лэниган.
— Есть, сэр.
Патрульный Уильям Норман был молодым черноволосым парнем с серьезной и сосредоточенной миной. Хотя он знал Хью Лэнигана всю жизнь, и они обращались друг к другу по имени, Норман вытянулся во фрунт.
— Садись, Билл.
Норман устроился на одном из казенных стульев. Он был весь внимание.
— Извини, что не смог отпустить тебя вчера. Некем было подменить, вот и пришлось тебе дежурить в день помолвки.
— Ничего страшного, сэр, Элис все поняла.
— Чудесная девушка. Из неё выйдет замечательная жена. Рэмси вообще хорошие люди.
— Да, сэр, благодарю вас.
— Мы с Бадом Рэмси росли вместе, а Пегги я помню ещё с пеленок. Люди старой закваски, немного простоваты и строгих правил. Короче, соль земли. Они не только не возражали, но даже одобрили твой выход на дежурство вчера вечером.
— Элис говорит, гости вскоре разошлись. Полагаю, я мало что потерял. Насколько я понял, Рэмси рано ложатся спать, — он слегка покраснел.
Лэниган сверился с распорядком дежурств.
— Так-так, вчера ты заступил в одиннадцать часов.
— Да, сэр, но от Рэмси ушел в десять тридцать, чтобы успеть переодеться. Патрульная машина подобрала меня и довезла до площади Вязов. Это было без нескольких минут одиннадцать.
— Ты шел на север по Кленовой к Лозовой?
— Да, сэр.
— И должен был позвонить с Лозовой в час ночи.
— Так я и сделал, сэр, — Норман вытащил из кармана маленькую книжечку. — Позвонил три минуты второго.
— Не заметил по пути чего-нибудь необычного?
— Нет, сэр.
— Никого не встретил?
— Встретил?
— Да. Никто не шел на юг по Кленовой, пока ты шагал на север?
— Нет, сэр.
— Ты знаешь раввина Смолла?
— Видел то тут, то там.
— А вчера не видел? Он говорит, что встретил тебя по пути из храма домой. Где-то в половине первого или чуть позже.
— Нет, сэр. Проверив, хорошо ли заперты двери у Гордона, я больше никого не видел до самого звонка в участок.
— Любопытно. Раввин сказал, что встретил тебя, и ты поздоровался.
— Нет, сэр, это было не вчера. Пару дней назад я и впрямь встретил его, идущего из храма поздней ночью, и поздоровался с ним. А вчера — нет.
— Хорошо. Что ты делал после того, как дошел до храма?
— Проверил, заперта ли дверь. На стоянке была машина, я осветил её фонариком. Потом позвонил в участок.
— Не видел и не слышал чего-либо необычного?
— Нет, сэр. Эка невидаль, машина на стоянке.
— Хорошо, Билл, спасибо, можешь идти, — сказал Лэниган.
— Раввин говорил тебе, что видел Билла? — спросил Дженнингс, когда Норман ушел.
Лэниган кивнул.
— Стало быть, раввин врал? Что бы это значило, Хью? Может, он её и удушил?
Начальник медленно покачал головой.
— Раввин? Едва ли.
— Почему это едва ли? Он же наврал, что видел Билла. А значит, был в другом месте. Возможно, в таком, где ему быть не пристало.
— Зачем ему лгать, если нам ничего не стоит проверить его показания? Это не имеет смысла. Скорее, он напутал. Ученый человек, в голове — одни книжки. Когда Стенли сообщил раввину о прибытии заказанных книг, у него в гостях сидел президент храма. Но раввин все равно помчался в храм и до полуночи пробыл в своем кабинете, читая эти книги. Такой человек вполне мог напутать, говоря о случайной встрече с полицейским, имевшей место несколько дней назад. Должно быть, он просто запамятовал, что было позавчера и днем раньше, и думал, будто встретил Билла вчера ночью. А на самом деле это было чуть ли не неделю назад.
— По-моему, он поступил несколько странно, оставив гостя, тем более президента храма. Раввин говорит, что занимался, но почем нам знать? Может, он принимал ту девицу у себя в кабинете. Вспомни обстоятельства дела, Хью. Эксперт говорит, что она умерла в час ночи плюс-минус двадцать минут. Раввин признает, что как раз тогда был в храме.
— Нет. По его словам, без двадцати час он вернулся домой.
— А вдруг он малость темнит? Накинул пять или десять минут. Никто его не видел. Сумочка девушки лежала в его машине. И ещё одно, — Дженнингс поднял указательный палец. — Нынче утром он пропустил службу. Почему? Может, не хотел вертеться в храме, когда найдут тело?
— Но ведь он раввин, божий человек!
— Ну и что? Человек ведь. Вспомни того священника в Сейлеме, отца Доматопулоса. Пару лет назад он попал в переплет из-за девки.
