Дарья Донцова - Монстры из хорошей семьи
– Лучше подохнуть! – в запале заорала Вера. – Так и знай: если пойму, что окончательно с ума съехала, то покончу с собой. Я не желаю оказаться в психушке, это самое страшное, что может быть в жизни. Никогда! Лучше смерть!..
Лена замолчала, потом встала, подошла к окну и очень тихо, почти шепотом, довершила рассказ:
– Она больше к нам не приезжала. Я несколько раз пыталась с ней поговорить, но, когда звонила, старухи – а они жуткие грубиянки, в особенности баба Маня, – рявкали: «Нету ее», – и швыряли трубку.
В конце концов встревоженная Лена отправилась в библиотеку и облегченно вздохнула: Вера сидела на рабочем месте.
– Что тебе надо? – прошипела девушка. – Зачем приволоклась?
Пораженная грубым тоном приемной дочери, Лена стала оправдываться:
– Извини, очень волновалась.
– Не надо!
– Твое здоровье…
– Оно у меня великолепное!
– Однако…
Вера нервно оглянулась и поманила Лену рукой:
– Иди сюда.
Опушкова прошла в небольшое помещение, служащее библиотекаршам комнатой отдыха. Лена наивно полагала, что Верочка решила угостить ее чаем, но события начали развиваться иным образом.
Вера схватила Лену за плечи и, сильно встряхнув, злобно проговорила:
– Не смей сюда шляться!
– Но…
– Ты мне не мать!
– Веруся! – пораженно воскликнула Лена.
– Я вышла замуж и счастлива!
– За кого?
– Не твое дело! Не лезь в мою жизнь!
Лене стало обидно до слез.
– Ладно, – с трудом выдавила она из себя, – живи, как хочешь, забудь, сколько я для тебя сделала: учила, воспитывала, одевала, обувала…
– Чеки представь, – скривилась Вера, – будут деньги, оплачу.
– Ты с ума сошла! – возмутилась Лена.
В ту же секунду Вера схватила приемную мать за горло.
– Дрянь! Сволочь! Я не сумасшедшая!
Железные пальцы дочери почти перекрыли доступ кислорода в легкие, Лена начала терять сознание. Потом в голове прояснилось – Верочка отпустила жертву.
– Имей в виду, – четко, но тихо сказала она, – я абсолютно нормальная, я не убиваю кошек. Ясно?
– Ясно, – испуганно пискнула Лена, которая на самом деле ничегошеньки не поняла.
– У меня нет шизофрении, – начала темнеть лицом Вера, – я не Аллочка! Нет, не она! Я не психопатка, как Алла!
– Конечно, конечно, – закивала испуганная до последней степени Лена.
– Больше не приходи!
– Да, да.
– Не звони!
– Да, да!
– Не приставай к соседкам!
– Да, да, – быстро соглашалась Лена, великолепно знавшая, что с психически больными нельзя спорить.
– Я живу у мужа!
– Да, да!
– Издеваешься? – прищурилась Вера.
– Да, да! То есть нет, – залепетала Лена, ощущавшая уже настоящий ужас. В библиотеке сейчас никого не было, ну как свихнувшаяся Вера снова кинется на приемную мать и начнет ее душить?
Верочка и правда шагнула вперед, и тут дверь в каморку распахнулась.
– Дорогая, – произнес красивый парень, входя в крохотное помещение, – вот ты где! Голова не болит? О, прости, не знал, что ты не одна.
– Я ухожу, – бросилась к выходу Лена, – на секунду заглянула.
Лена, чуть не сбив парня с ног (он, наверное, и есть тот, кого Вера называла своим мужем, подумала она), кинулась прочь.
– Кто эта странная тетка? – полетел ей в спину его вопрос.
– Понятия не имею, – равнодушно ответила ему Вера. – Надо охране втык сделать, впускают в библиотеку дур всяких…
Закончив рассказ, Лена схватила чашку и принялась жадными глотками пить остывший чай.
– Кто такая Аллочка? – поинтересовалась я.
– Вы о ком спрашиваете? – удивилась Лена.
– Когда рассказывали о реакции приемной дочери на свой визит в библиотеку, то привели слова Веры, вроде она произнесла: «Я не психопатка, как Аллочка! Нет, не она!»
– Я такое сказала? – изумилась Лена.
– Да, у меня очень хорошая память, – кивнула я, решив не упоминать о включенном диктофоне, спрятанном в кармане.
– Вот уж не знаю, – растерялась Лена, – просто машинально воспроизвела речь Веры, у меня тоже отличная память. Может, какая-нибудь из ее подружек?
Я пожала плечами:
– Может, так.
– Ей следовало пить лекарства! – не успокаивалась Лена. – Вот Светочку я поила всеми прописанными средствами, и девочка расчудесно себя чувствует. А Вера покончила с собой. Да еще так странно…
– Странно?
– Она выбросилась из окна, – пояснила Лена.
Я вздрогнула:
– Действительно, ужасно!
Лена поставила пустую чашку в мойку.
– Согласна, это ужасно. Но еще и непонятно.
– Что? – насторожилась я.
– Верочка с детства боялась высоты. Просто панически, – стала объяснять Лена. – Понимаете, Роман с дочкой жили в коммуналке, она на первом этаже. Жилплощадь плохая, мало того, что соседи есть, так еще и окна прямо на тротуар выходят. А у нас со Светочкой просторно. Конечно, положено, чтобы жена к мужу переезжала, но ведь моя квартира намного лучше, вот мы с Романом и решили жить семьей здесь…
В первую же ночь на новом месте маленькая Вера устроила истерику – рыдала, крича:
– Боюсь так высоко жить, вдруг пол провалится!
Роман с Леной еле-еле успокоили ребенка. Вера притихла, но страх высоты не прошел – Верочка никогда не выходила на балкон и предпочитала не пользоваться лифтом. Еще она отказывалась летать на самолете. Когда однажды вся семья собралась провести пару недель в Крыму, Вера заявила:
– Едем на поезде, иначе останусь дома…
– Вот мне и непонятно: как же она решилась прыгнуть из окна? – недоумевала сейчас Лена.
– Действительно, – протянула я.
– Но она это сделала!
– А почему вы решили, что Вера покончила с собой?
Лена удивленно глянула на меня:
– Сказала же: она прыгнула из окна.
– Насколько поняла, квартира Веры расположена на первом этаже!
– Она выбросилась с чердака.
– Ее могли оттуда столкнуть!
– Кто и зачем?
– Всякое случается. У Веры имелись средства?
– Деньги? Нет, конечно.
– Может, драгоценности?
– Ой, не смешите!
– Вдруг у нее в сумочке лежала зарплата?
– Вера получала копейки.
– К сожалению, сейчас наркоманы способны убить человека за медный грош.
– Да нечего у нее отнимать, – горько вздохнула Лена. – Вера, правда, рассказывала, что в детстве она жила в роскошных апартаментах, с красивой мебелью. Но когда я спросила у Романа, куда же подевались те хоромы, о которых она говорит, он засмеялся и ответил: «Ерунда, Вера все это придумывает. Она отчаянная фантазерка, соврет – недорого возьмет, такого наболтает, трое не разгребут».
– Значит, смерть Веры никому не выгодна, – подвела я итог.
– Нет, конечно, – пожала плечами Лена. – Основная наследница я, поскольку в свое время официально удочерила девочку. Вы действительно думаете, что ее смерть может быть насильственной?
– Разное в жизни случается.
– Знаете, в кармане у Веры лежало письмо, – сказала Лена.
– Вы его читали?
– Да. Сейчас вспомню… Там всего пара фраз. «В моей смерти прошу никого не винить, я сама себя наказала за совершенные преступления. Вера Опушкова». Вроде так.
– Почерк узнали? Записку точно написала ваша приемная дочь?
Лена поправила волосы.
– Письмо напечатано на принтере.
– Мамусечка! – снова неожиданно вбежала на кухню Светочка. – Хочу кушать!
Мать бросила взгляд на часы и кивнула:
– Хорошо, иди мой руки.
Потом она вежливо поинтересовалась у меня:
– Вам еще налить чаю?
Правильно истолковав заданный вопрос, я встала:
– Огромное спасибо, пойду.
– Заглядывайте в гости, – церемонно ответила Лена.
Я вышла в коридор и остановилась.
– Сделайте одолжение, дайте адрес квартиры Веры.
– Записывайте, – кивнула Лена. – Только, мне кажется, вы зря время теряете. В кончине Веры вряд ли есть криминал. Шизофрения у нее, наверное, внезапно развилась, вот несчастную девочку на чердак и занесло. Господи, я же просила ее пойти к врачу, но она меня слушать не стала…
Я вышла на улицу, села в машину и стала постукивать пальцами по рулю. Шизофрения? Может, и так. Но меня очень смущала записка, отпечатанная на принтере. Почему Вера не написала письмо собственноручно? У нее неразборчивый почерк? Значит, девушка составила послание, положила его в карман и пошла на чердак? Но вчера вечером, когда мы расстались, Вера явно поверила в свою невиновность, я сумела объяснить девушке: ситуация с Барсиком – спланированная акция, да и смерть Долгова выглядит странно. Откуда в заброшенном доме взялся бензин? Кто потом преследовал Веру?
Если у девушки внезапно проявилась шизофрения, то вполне вероятно, что все, рассказанное мне Верой, является фантазией больного ума. Видения у сумасшедших яркие, в их головах звучат голоса. А значит… что это значит?
Я в раздражении стукнула рукой по рулю. Джип издал короткий недовольный крякающий звук, и проходившая мимо женщина шарахнулась в сторону, потом обернулась и погрозила мне кулаком. Но я, забыв извиниться перед нечаянно напуганной теткой, завела мотор. План действий таков. Сначала еду к бабкам, пытаюсь их настроить на мирный лад, заглядываю в комнату к Вере и узнаю, имела ли девушка компьютер с принтером. Если да, то тогда версия самоубийства не исключена. Сейчас многие молодые люди почти разучились писать, они все больше по клавиатуре компьютера стучат. Мало нынче осталось таких, как детективщица Арина Виолова, – царапающих ручкой по бумаге. Но если комп с печатным устройством отсутствует, события предстают в ином свете. Где Вера вечером, уже расставшись со мной, нашла их? К кому она заходила? Или девушка заблаговременно приготовила бумагу, беседовала со мной, имея в кармане предсмертное письмо? Это нелогично! Зачем тогда Вера полезла под диван в примерочной «Зубастого арбуза», за каким шутом пыталась добыть улику – окровавленный носовой платок? Почему судорожно повторяла: «Не хочу в тюрьму»?
