Наталья Александрова - Семнадцать провалов весны
– Ну, извини, дядя, я тебя обидеть не хотел! – примирительным тоном проговорил Леня.
Впереди из темноты появилось что-то вроде индейского вигвама. При ближайшем рассмотрении жилище оказалось всего лишь грудой пустых картонных коробок и пластиковых ящиков. В самой середине этой груды имелся лаз, завешенный мешковиной. Позади этого удивительного строения потрескивал небольшой костерок, возле которого суетилась темная сутулая фигура.
– Когой-то там черти несут? – осведомился человек у костра, подслеповато вглядываясь в темноту. – Ты, что ли, Карбюратор?
– Я, Полстакаша, я самый! И со мной гости! Принимай!
– Вот те нате, хрен в томате! – оживился Полстакан. – Явились, не запылились! И никак одна баба? Это ж надо – и выразиться при ней нельзя, как душа требует!
Возле костра валялось что-то лохматое, что Леня сначала принял за старый полушубок. Однако «полушубок» пошевелился, поднял голову и оказался довольно большой, сильно потрепанной собакой совершенно неопределенной породы. Собака пригляделась к гостям, повела носом и чихнула.
– До чего я дожила, – вполголоса проговорила Лола, – даже бродячие собаки приходят в ужас от моего запаха и внешнего вида! Жизнь кончена! Я уже никогда не стану такой, как прежде! Мне хочется саму себя спустить в унитаз, и только две вещи останавливают меня…
– Какие же? – поинтересовался Маркиз.
– Забота о Пу И, – горячо и взволнованно ответила Лола, – что с ним станет без меня? Кто о нем позаботится? Он окажется на улице и вот так же, как эта собака, прибьется к каким-нибудь бомжам…
– Хватит мелодрамы! – остановил ее Леня. – Я уже все понял. Но это – только первое, что тебя останавливает. А ты говорила о двух причинах. Какая же вторая?
– Отсутствие унитаза, – честно призналась Лола.
– Ну, гости дорогие, – Карбюратор придвинул к костру два ящика и указал на них, – присаживайтесь, я круто извиняюсь! У Полстакана как раз супчик сварился, так что угощайтесь!
Лола осторожно пристроилась на ящике, протянула озябшие руки к огню и с испугом взглянула на подозрительное варево, булькавшее в котелке над костром. Принюхавшись к исходящему от котелка запаху, она вежливо отказалась.
– Как же нам до дому-то добраться? – спросила она у Маркиза, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком. – В таком виде нас ни один водитель не посадит! Разве что ассенизатор… А пешком идти – нет никаких сил… Да и потом, если встретим полицейского – он нас тут же заберет… до выяснения.
– Это вряд ли, – задумчиво проговорил Маркиз, – ближе, чем на десять метров, к нам ни один полицай не приблизится. – Он немного помолчал и добавил: – А жаль, что мы не в деревне!
– Это еще почему? – подозрительно осведомилась Лола.
– Тракторист бы нас подвез, – совершенно серьезно ответил Маркиз, – в прицепе с навозом.
– Ужасный человек! – закричала Лола. – Вместо того чтобы думать, как нам отсюда выбраться…
– Вот почему я и не женился, – проговорил Карбюратор, снимая с огня котелок и сочувственно поглядев на Маркиза. – Бабы, они кого хошь достанут! У них язык исключительно для этой цели приделан!
– Мужики, – обратился к бомжам Маркиз, немного согревшись, – а телефона у вас тут поблизости нету?
– Может, тебе еще и ванну? – оскорбился Полстакан. – Ну, люди, хрен на блюде! Все им мало, все им чего-то еще надо! Телефон! Мы, может, потому с Карбюратором и бомжуем, чтобы никаких тебе телефонов! Чтобы полный покой! Верно, Карбюратор?
– А тож! – подтвердил второй бомж. Собака почесала задней лапой за ухом, явно выражая согласие с мнением хозяина.
– Телефон? – вдруг задумчиво проговорила Лола. – Кажется, у меня был телефон. Там, в сумке, под Пу И.
– Так чего же ты молчишь? – заволновался Леня. – Доставай свой телефон… Правда, я не думаю, что он работает после всего, что нам пришлось преодолеть, но проверить нужно…
Лола полезла в сумку. Оттуда донесся недовольный визг Пу И, который после всех перенесенных треволнений тихонько заснул. Услышав его голос, собака снова подняла голову и с интересом уставилась на сумку.
– Эй, ты чего смотришь? – испуганно прикрикнула на нее Лола. – Нечего так смотреть! Пуишечка, детка, не бойся! Я не дам тебя в обиду!
Пу И, кажется, нисколько не боялся. Он высунул морду из сумки и принялся переглядываться с собакой. Лола пошарила под ним и вытащила мобильный телефон.
– Вот, – она протянула аппарат Лене. – Попробуй… я, конечно, ни за что не ручаюсь…
Леня нажал пальцем на кнопку и с удивлением уставился на аппарат, восхищенно проговорив:
– Работает! Вот ведь делают вещи! Надо будет связаться с фирмой и сообщить, что эта модель выдержала купание, причем не только в воде, но и в дерьме! Думаю, на такое они сами не рассчитывали!
Маркиз набрал номер своего старого знакомого по кличке Ухо. Ухо как никто другой разбирался в машинах и мог в самые сжатые сроки достать любое транспортное средство – от инвалидной коляски до лунного трактора и от бронетранспортера до гигантского карьерного грузовика.
– Ухо, срочно нужна твоя помощь! – проговорил Леня, едва услышал сонный голос приятеля. – Приезжай… – и он назвал ближайшие к стойбищу бомжей ориентиры.
– Маркиз, ты на часы-то смотрел? – отозвался Ухо, с трудом подавив зевок. – Ну ладно, через полчаса буду…
– Только машину возьми попроще… и погрязнее, – предупредил Леня, – в общем, такую, какую не слишком жалко!
– Понял. – Ухо усмехнулся.
Не прошло и двадцати минут, как в нескольких метрах от картонного вигвама затормозил сверкающий серебристым лаком новенький «Мерседес». Ухо выглянул в опустившееся окошко и позвал своих друзей. Маркиз поблагодарил гостеприимных бомжей и направился к машине.
– Я ведь тебе говорил – возьми что-нибудь попроще, – укоризненно проговорил он, усаживаясь на мягкое сиденье из светлой кожи и помогая устроиться Лоле. – Ты же видишь, мы с Лолкой… после некоторых приключений, и теперь этот запах останется здесь надолго.
– Вот и отлично, – плотоядно усмехнулся Ухо. – Ты что, думаешь, это моя машина? Вот уж фиг! Это машина соседа! А он ее всегда под моим окном ставит. Я его сколько раз предупреждал! Так что пускай теперь нюхает. Это ему от меня будет на добрую память.
Он выехал на проспект и спросил:
– Вас куда забросить – домой?
– Нет, на прием в английское консульство, – проворчала Лола.
– А че – у них так поздно приемы? – осведомился Ухо.
– Да ты что, не соображаешь? – вскипела Лола. – Ну куда мы еще можем в таком виде? Конечно, домой!
– Ну, ты не сердись, – покосился на нее Ухо, – я спросонья шутки как-то плохо понимаю…
Он высадил друзей перед подъездом и отправился домой – досматривать очень интересный сон про международные автогонки.
Леня открыл дверь подъезда, и компаньоны, стараясь не шуметь, поднялись по лестнице. Остановившись перед квартирой, Леня вдруг замер и настороженно прислушался.
– Ленечка, ну что ты, – недовольно проговорила Лола, – давай же скорей, так хочется домой, сбросить с себя все это и погрузиться в горячую ванну…
– Подожди, – отмахнулся Маркиз, – у меня какое-то предчувствие. Что-то здесь не так…
– Что еще за предчувствие, – проворчала Лола. – С каких пор ты стал верить этой ерунде?
– Это не ерунда, это интуиция! – ответил Леня. – Если хочешь – чутье! И я привык к нему прислушиваться, оно уже не раз меня выручало в самых сложных ситуациях.
– Чутье? – Лола расхохоталась. – Какое может быть чутье, если от нас с тобой так ужасно пахнет! Это воспоминание о канализации забивает все остальные запахи!
– Ну как знаешь! – Леня покачал головой, вставил ключ в замочную скважину и бесшумно повернул. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждал!
Он открыл дверь и беззвучно проскользнул в квартиру.
Лола последовала за компаньоном.
Теперь и она почувствовала, что в их квартире кто-то есть.
Впрочем, что там – почувствовала! Со стороны кухни доносились негромкие, но вполне явственные звуки – шаги, поскрипывание мебели, звон чашек…
– Может быть, это звери шумят? – едва слышно прошептала она на ухо Маркизу.
– Ага, – ответил тот одними губами, – Перришон разливает чай, а Аскольд двигает мебель.
Он схватил стоявшую в углу тяжелую трость черного дерева и, крадучись, двинулся к кухне. Лола, затаив дыхание, следовала за ним. Теперь страх перед неизвестным злоумышленником стал сильнее всех остальных ее чувств – даже сильнее желания поскорее погрузиться в горячую ванну.
Леня свернул за угол, занес над головой приготовленную для удара трость и… замер на месте.
Посреди кухни, спиной к вошедшим, стоял крупный, немного сутулый мужчина с покатыми медвежьими плечами, в котором Леня узнал своего связного Михаила Потапова.
Михаил наливал чай из заварного чайника в крупных оранжевых розах в большую желтую кружку с памятной надписью «Выпускнику циркового училища на память от администрации». При этом он тихонько напевал:
