Не спите, Иможен! Наша Иможен - Шарль Эксбрайя
– Ну? – слегка встряхнувшись, крикнул тот.
Джонсон сообщил, что какой-то сержант пришел на аудиенцию, назначенную ему самим же суперинтендантом. Копланд взглянул на календарь и убедился, что действительно именно в этот день и час согласился принять некоего Арчибальда Мак-Клостоу, ответственного за общественный порядок в Каллендере.
– Ладно, пусть войдет…
Несколько секунд спустя Копланд узрел в дверном проеме колосса, облаченного в форму полиции Ее Величества. Грудь сержанта, словно огромное пятно крови, покрывала удивительная огненно-красная борода. Новоприбывший щелкнул каблуками и представился начальству:
– Сержант Арчибальд Мак-Клостоу из Каллендера, сэр.
– Рад видеть вас, сержант. Садитесь…
– С вашего позволения, сэр…
Мак-Клостоу церемонно снял каску и, устроив ее на сгибе локтя, вежливо опустился на краешек предложенного ему кресла.
– Ну, сержант, в Каллендере что-нибудь случилось?
– Пока все идет отлично, сэр.
– Превосходно! Население ведет себя благопристойно?
– Как нельзя лучше, сэр!
– Сколько у вас помощников?
– Один, сэр. Констебль Сэмюель Тайлер.
– Вы им довольны?
– Истинный пример для молодежи, сэр.
– Просто замечательно, а? Так чего же вы от меня хотите?
– Я пришел просить вас немедленно перевести меня в другое место, а если это невозможно – до срока отправить в отставку.
Копланд недоверчиво поглядел на собеседника:
– Надеюсь, это не глупая шутка, сержант?
– Нет, сэр, о нет!
– Может, вас беспокоит здоровье?
– Спасибо, сэр, нисколько.
– Тогда я ничего не понимаю… Вы сами уверяете, будто Каллендер – великолепный пост для полицейского, что ваш помощник не оставляет желать лучшего… Или вам больше не нравится в Каллендере?
– Я успел полюбить здешние края, сэр, и мне очень грустно их покидать… Это разобьет мне сердце…
– Что ж, оставайтесь!
– Невозможно, сэр, я вовсе не хочу умереть в клинике для умалишенных, в смирительной рубашке!
– Что вы болтаете, сержант?!
Копланд терпеть не мог непонятных разговоров, и, если что-то выходило за рамки его разумения, начинал подозревать собеседника в неуместном желании поиздеваться.
– Если вы не хотите, чтобы я счел вас злым шутником, Мак-Клостоу, живейшим образом советую объяснить наконец, в чем дело! – сухо заметил суперинтендант.
Сержант огромным усилием воли подавил сотрясавшую его дрожь и попытался говорить достаточно спокойно:
– Сэр… Вы когда-нибудь слышали об Иможен Мак-Картри?
– Иможен Мак-Картри… Что-то знакомое… Во всяком случае, я уже где-то слыхал это имя… А! Не та ли это удивительная особа, что очистила Каллендер от целого шпионского гнезда?[1] А год или два назад с помощью уголовной полиции Глазго сумела прояснить преступление, до того остававшееся безнаказанным?[2]
– Совершенно верно, сэр… Эта рыжая баба – настоящее исчадие ада! Стоит ей появиться в нашем мирном Каллендере – и мы только и делаем, что подбираем покойника за покойником! А весь город приходит в страшное волнение! Всякий раз мой помощник Сэмюель Тайлер стареет сразу на несколько лет, а я чуть ли не схожу с ума… Я больше не в силах выносить это дьявольское создание, сэр! Одного ее вида достаточно, чтобы у меня начался припадок…
Суперинтендант Копланд с удивлением видел, что его собеседник совершенно искренен. Даже от упоминания об Иможен Мак-Картри этого колосса бросало в дрожь…
– Я не совсем понимаю вас, сержант… Насколько мне известно, особа, внушающая вам столь сильные опасения, вовсе не живет в Каллендере. Правильно?
– Да, сэр. Она живет и работает в Лондоне… кажется, в Адмиралтействе.
– Так в чем же дело?
В голосе Арчибальда Мак-Клостоу послышались истерические нотки:
– А в том, что Иможен Мак-Картри уходит в отставку, сэр! И окончательно возвращается в Каллендер! Слышите, сэр? О-кон-ча-тель-но! Ее ожидают со дня на день…
– Короче, вы просите у меня разрешения дезертировать?
– Не знаю… Я совсем запутался… Все, о чем я мечтаю, сэр, это больше никогда не видеть Иможен Мак-Картри!.. Умоляю вас, сэр! Я не желаю свихнуться или совершить убийство! Я вовсе не хочу угодить на виселицу!
– Какое еще убийство?
– Я убью ее, сэр! Я чувствую, что прикончу ее собственными руками!
Эндрю Копланд, которого обычно никто и ничто не могло вывести из себя, мгновенно взорвался:
– Молчать!
Приказ прозвучал так грозно, что трудившиеся над досье в соседней комнате инспекторы немало удивились. Копланд, слегка устыдясь, что настолько утратил хладнокровие, продолжал уже более спокойно:
– Замолчите, сержант! Я предпочитаю сделать вид, будто ничего не слышал. Сколько лет вы прослужили в полиции, Мак-Клостоу?
– Двадцать шесть, сэр.
– И, проработав у нас двадцать шесть лет, вы готовы спасаться бегством от женщины?
– Да, но от какой, сэр!..
– Если мне не изменяет память, по-моему, мисс Мак-Картри не преследовали по закону?
– Наоборот, сэр, еще и поздравили!
– И вы так боитесь честной гражданки Соединенного Королевства? Живо возвращайтесь в Каллендер, сержант Мак-Клостоу, и, если вы верующий, помолитесь Всевышнему, чтобы я забыл о вашей смехотворной выходке! Вы свободны!
Арчибальд с трудом встал. Стоя перед суперинтендантом, он колебался между терзавшим его страхом и чувством долга, привычным уважением к дисциплине.
– Сэр…
– Что еще?
– С тех пор как дошли слухи, что она возвращается навсегда, в Каллендере – настоящее светопреставление!
– Тем больше у вас оснований, сержант, внимательнее следить за порядком, а не покидать вверенный вам пост из-за всяких пустяков!
Мак-Клостоу снова надел каску, еще раз щелкнул каблуками, отдал честь и вышел из кабинета суперинтенданта, как обреченный на адские муки грешник – со Страшного суда, где Отец и Сын будут взвешивать наши дурные и добрые дела.
Выйдя на набережную, Мак-Клостоу склонился над Тэем. Не испытывай сержант столь сильного отвращения к воде, возможно, он бросился бы в реку – уж слишком не хотелось больше иметь дело с гнусной рыжей шотландкой. Однако у Арчибальда была острая аллергия на воду, а потому он отправился в бар «Опоссум и Священник» в робкой надежде с помощью «Джонни Уокера» хоть на время забыть о кипящем в ожидании мисс Мак-Картри Каллендере.
А в Каллендере меж тем действительно кипели страсти: одни вспоминали недавнее прошлое, другие рассуждали о будущем, полагая, что оно должно превзойти все возмож ные ожидания. Так или иначе, обыватели ждали чего-то из ряду вон выдающегося. Когда Розмери Элрой, после смерти матери ставшая нянькой Иможен, а потом и прислугой, сообщила своему мужу Леонарду, что мисс Мак-Картри возвращается на родину, намереваясь дожить
