Детективная осень - Татьяна Витальевна Устинова
И вдруг я увидела. Листья падали, но каждый по-своему. Вот стремительно шмякнулся на землю разлапистый кленовый… Медленно кружась вокруг черенка, спланировал небольшой яркоохристый лист дуба. А вот - листочек осинки, круглый, блестящий на солнце, как новенькая золотая монетка, кувыркается в воздухе и, внезапно подхваченный порывом ветра, уносится куда-то вдаль. Я вдруг почувствовала, что оторвалась от скамейки и стремительно понеслась вслед за этим листочком. Чувство полета было реальным, я действительно летела. Ветерок играл мною, то подбрасывая, то аккуратно ловя в мягкие объятья, волосы растрепались, щеки и уши горели.
- Я вижу, ты почувствовала… - Олег с одобрением смотрел на меня. - Это одна из самых древних магий - магия листопада. Она завораживает. Если долго смотреть на падающие листья, душа освобождается от страхов, агрессии, неверия. Жаль только, у нас часто не хватает времени воспользоваться этим простым средством. Мы ленимся смотреть в глубь листопада, грозы, дождя… Мы пьем лекарства, но этим не лечим душу, а только загоняем негатив внутрь. В один прекрасный момент душа уже не может вместить всего… Но это совсем другая история.
Вечером, как обычно, я сидела за кассой. Этот покупатель был ужасно раздражен. Я поняла это сразу по тому, как он швырял продукты из тележки на ленту транспортера.
- Что вы так копаетесь, побыстрее нельзя? - сердито выговаривал он.
Внезапно вспомнился парк, порыв ветра. Я вдруг почувствовала, что касса, сердитый дядька, гора продуктов остались далеко внизу, а я лечу куда-то… Ветерок играет моими волосами…
И тут произошло чудо. Мужчина осекся, а потом пробормотал:
- Извините, девушка, сам не знаю, что на меня нашло…
Я прервала полет, аккуратно приземлившись на стул и пригладив рукой слегка растрепавшиеся волосы.
- Что ты сказала тому толстяку? - заинтересовалась продавщица Любочка.
- Да ничего, а что?
- Представляешь, он потребовал жалобную книгу, я уже попрощалась с премией, а тут… Смотри сама…
На желтоватой странице крупным размашистым почерком было написано: «Спасибо за отличное обслуживание».
Когда на следующее утро я рассказала об этом Олегу, он рассмеялся добрым заразительным смехом, а потом совершенно серьезно сказал:
- Вот видишь, ты замечательная ученица. Еще немного, и станешь настоящей волшебницей.
Бабье лето подходило к концу. Однажды мы, как всегда, сидели на скамейке. Я любовалась листьями, которые ветерок весело гнал по пустым дорожкам. Олег был необычайно молчалив и даже, как мне показалось, подавлен, неохотно отвечал на вопросы. Мне сделалось так грустно, что захотелось встать и уйти. Вдруг на повороте дорожки показалась большая черная «Ауди».
«Если много денег, законы не действуют, - промелькнуло у меня в голове, когда машина подъехала к нашей скамейке, - можно ездить прямо по парку».
Из автомобиля вышел водитель - высоченный мужчина с бритым затылком и суровым выражением лица. Олег обернулся ко мне, словно хотел что-то сказать. Лицо его исказила болезненная судорога.
- Марина! - произнес он, но тут водитель открыл заднюю дверь, подошел к Олегу, бережно, словно маленького ребенка, обхватил его, приподнял со скамейки, усадил в машину. Лайза явно привычно заскочила на переднее сиденье. Хлопнули двери. За тонированными стеклами ничего не было видно. Мы с Шукером сидели ошеломленные, ничего не понимающие. Еще мгновенье, и автомобиль исчез за поворотом, словно мираж.
Я огляделась кругом. Парк словно замер в ожидании скорой зимы. Повсюду валялись искривленные предсмертной судорогой листья. Очарование природы исчезло. Какая же я дура! Как могла не понять, что он болен! Ведь сколько раз я видела Олега, он всегда сидел на скамейке. Не стоял, не ходил, а только сидел. Как можно быть такой слепой?
У меня еще оставалась надежда, что завтра все будет по-прежнему: парк, скамейка, Олег с ноутбуком. Но и завтра, и послезавтра, и через неделю скамейка пустовала.
По привычке я все еще бегала каждое утро в парке, но все, что я в нем любила, исчезло. Осталась только ужасная пустота в груди. Там, где у нормальных людей находится сердце. Я очень долго привыкала к жизни с этой пустотой. Все силы бросила на зарабатывание денег, отказавшись от веселых компаний институтских друзей. Незаметно пришла зима. Первый снег саваном укутал город.
* * *
Приближался Новый год. И однажды на той же дорожке я вдруг встретила Альберта! Он был, как всегда, неотразим - гладко выбрит, идеально подстрижен, энергичен. Увидев меня, весело помахал рукой.
- Маринка! - Я ощутила давно забытый аромат от Prada. - Маринка!…
- Ты что, забыл все остальные слова?
- Господи, Маринка, как я рад тебя видеть! Какая ты… Как мне тебя не хватает!
- По-моему, ты нашел более подходящую женщину…
- Нет. Я чудовищно ошибся. - Он схватил меня за руку. - Я всю жизнь любил только тебя.
Я молча высвободила руку - его прикосновения не вызывали во мне никаких эмоций. Слова отдавали мыльной оперой - мой повзрослевший разум уловил в них явную фальшь.
- У нее на все аллергия, - с горячечным жаром убеждал меня Альберт. - На мужчин, на детей, на запах спиртного, на мои задержки на работе. Маринка, возьми меня обратно. - Он умоляюще посмотрел на меня.
- Тебе что, жить негде? - поинтересовалась я.
- Ага, - с затаенной надеждой подтвердил он и жалостливо посмотрел на меня.
Может, когда-то я и попалась бы на этот крючок, но не сейчас.
- Извини, не могу, - резко, может, даже излишне, ответила я.
- У тебя кто-нибудь есть?
- Извини. - Я повернулась и побежала дальше.
- Между прочим, это мой пес, - крикнул он мне в спину.
- Ну и возьми его, если сможешь!…
Ночью я долго не могла уснуть, а когда, уже под утро, удалось задремать, мне приснился удивительный сон. Это был все тот же парк, наша с Олегом любимая скамья, усыпанная золотом листопада. И тут я услышала его голос, слово в слово, буква в букву повторивший слова, сказанные накануне Альбертом:
- Господи, Маринка, как я рад тебя видеть! Какая ты… Как мне тебя не хватает!
Но если в устах Альберта эти слова звучали как фарс, то сейчас они были полны отчаяния, боли и одиночества. Я обернулась и увидела Олега. Он шел мне навстречу с букетом желтых хризантем и улыбался.
«Олег!» - хотела крикнуть я, но голос куда-то пропал, тело отяжелело, ноги, не справившись с такой тяжестью, подогнулись, и я шмякнулась на ковер из листьев.
Он прошел мимо,
