Наталья Кушнерёва - Любимая женщина бандита.
Домой я вернулась ближе к вечеру, очень уставшая, но несказанно довольная; разделась и стремительно высыпала содержимое из пакетов. Черный костюм был будто сшит на меня. Я была счастлива, что поддалась на уговоры продавщицы и купила еще пару блузок, туфли, и даже на платье Лерке осталось. Около часа я дефилировала перед зеркалом в разных нарядах, потом позвонила маме, проболтала с ней минут двадцать и пошла на кухню готовить ужин.
Поужинав в одиночестве и тишине, я помыла посуду и устроилась в кресле с романом в руках. В одиннадцать раздался звонок в дверь. Мне показалось, что я слышу собаку. «Животное есть только у соседей напротив», — вспомнила я. Наверное, соседка пришла за солью или еще какой-нибудь мелочевкой, за которой не очень охота бежать в магазин. Я открыла дверь, и улыбка быстро сползла с моего лица. На пороге стояли двое в милицейской форме. Один из них держал собаку на поводке.
— Добрый вечер, — сказал милиционер и сунул мне под нос удостоверение. Я молча кивнула, не вглядываясь. — Вы Бонзенко Оксана Викторовна?
— Да. А что происходит? — тихо промямлила я.
— Бонзенко Кирилл Петрович — ваш муж?
— Да. То есть нет. Мы два месяца в разводе. А что происходит? — повторила я вопрос.
— У нас постановление на обыск, — сказал он и сунул мне под нос очередную бумажку. Так как я сейчас получала высшее образование по специальности юрист и десять лет уже им работала, я изучила протянутый мне документ от первой до последней буквы. Не усмотрев ничего, к чему можно было бы придраться, я вернула документ обратно.
— Извините, я не рассмотрела, как вас зовут, — тихо сказала я, боясь свалиться в обморок.
— Капитан милиции Грабаров Геннадий Юрьевич, — сказал он и даже потрудился второй раз достать из кармана удостоверение. Видимо, Геннадий Юрьевич уже начинал терять терпение, потому что аккуратно оттер меня от двери и прошел в квартиру. За ним проследовали напарник и собака. Я закрыла дверь, взяла на тумбочке блокнот и переписала данные из его удостоверения.
Обыск длился минут сорок. Причем они не очень старались делать это аккуратно. Следы от ботинок и грязных лап собаки оставались на коврах во всех комнатах. Для моей щепетильной аккуратности это было слишком, но я сочла за благо промолчать. Уже через пять минут после того, как они вошли, моя квартира превратилась в настоящий хаос: вещи перевернуты, одежда в шкафах разворочена, ковры закатаны… Даже сливной бачок в туалете не оставили без внимания.
— А что хоть ищете? — подала я голос, но ответа не услышала. Как бы они ни старались, но найти так ничего не смогли — и это их здорово раздражало. Ни слова не сказав, капитан еле слышно свистнул. Собачка, до той поры сидевшая в зале возле дивана, быстро поднялась и подошла к нему. Через пару минут из второй комнаты вышел его напарник, они посмотрели на меня, кивнули и ушли. Я сидела будто пыльным мешком прибитая. Господи, это наверное никогда не кончится. Хорошо хоть, Лерка у родителей. Хотя она маленькая, для нее все это можно перевернуть в игру. Я встала, подошла к телефону и набрала номер Витьки.
Витька Заборников был лучшим другом и компаньоном моего мужа. Хотя мне он не очень нравился. Какой-то он насквозь фальшивый. Но моему мужу виднее, кого брать в сотоварищи.
— Алло, — сказал Витька, поднимая трубку.
— Вить, это я, Оксана! У меня сейчас была милиция. С собакой. Обыск какой-то проводили. Вить, что они ищут, а?
— Милиция? — Витька испугался. — Оксанка, спасибо тебе огромное, что мне позвонила, — быстро сказал он и повесил трубку. Я набрала его номер еще раз, но телефон молчал. Не зная, что и думать, я принялась за уборку.
* * *Понедельник ворвался в окно февральским солнцем. Я проснулась раньше будильника, не торопясь, позавтракала, оделась и позвонила на работу с просьбой задержаться на час.
В девять я уже заходила в здание суда. Зашла в канцелярию, взяла образец и заполнила заявление на алименты. Здесь мне повезло: женщина попалась очень расторопная, и весь пакет документов был собран уже через полчаса.
В половину одиннадцатого я приехала на работу, разделась в гардеробе и поднялась в свой кабинет.
— Привет, — сказала коллега Ритка, едва я переступила через порог кабинета, — тебя какой-то мужик спрашивал.
— Какой мужик? — чуть ли не заикаясь, спросила я.
— Не знаю. Спроси у Иваныча на вахте. Это он с ним разговаривал.
Я, в надежде, что это мог быть мой муж, бросилась вниз, перескакивая через ступеньку.
— Иваныч, — позвала я охранника, — Ритка сказала, мужик меня какой-то спрашивал.
— Спрашивал, — кивнул он, — какие у тебя могут быть общие темы с таким мужиком? Форменный бандюга!
— Что ты мелешь! — грубо рявкнула я, косясь на коллег, которые с интересом навострили уши, и поинтересовалась уже гораздо тише: — Это точно был не мой муж?
— Да ты что! Что я, мужа твоего, что ли, не знаю? Ты, Оксанка, куда вляпалась-то? — так же тихо спросил охранник. Иваныч был не столько охранником, сколько просто сидел здесь для вида. В декабре он нам на работе скромно проставлялся за свои шестьдесят восемь.
— Никуда я не вляпалась, — постаралась заверить я его, потому что Иваныч от скуки очень любил посплетничать. И, в завершение его дальнейших расспросов, я развернулась и направилась в свой кабинет.
День прошел в суматохе, нужно было сделать несколько отчетов, поэтому подумать о себе и своих проблемах у меня совсем не было времени. Без пятнадцати шесть я закрыла кабинет, сдала ключ Иванычу на вахту и отправилась домой.
Поднявшись на свой этаж (а я жила на последнем — третьем), я увидела двух здоровых мужиков. Один, в черных штанах и черной кожаной куртке, стоял на лестничной площадке с сигаретой в руках. Настолько высокий, что я тут же подумала, что вряд ли бы он меня услышал, начни я говорить. Второй сидел на ступеньке, привалившись к моей двери. Одеждой он не отличался от первого, а вот на внешность и рост был очень даже ничего.
— Что вам нужно? — я постаралась придать своему голосу уверенности, но получилось не очень.
— А мы к тебе в гости, — сказал здоровяк, и я поняла, что его рост не мешает ему хорошо меня слышать.
— А я никого не приглашала! — сказала я, стоя на месте.
— А нас не надо приглашать, мы сами приходим, — сказал все тот же тип и противно заржал.
— Нужно поговорить, — подал голос второй, — лучше сделать это в квартире. Не будем давать соседям повод для сплетен. Вряд ли тебе это нужно.
Мне ничего не оставалось делать, как пригласить их в квартиру, потому что деваться уже было некуда. Убежать я бы вряд ли смогла. «Все-таки лучше их не злить. Неизвестно, что за гости пожаловали», — мудро рассудила я. Мы зашли в квартиру, я сняла пальто и прошла на кухню, где мои незваные гости уже бесцеремонно разместились.
— Извините, можно я позвоню? — робко задала я вопрос.
— При нас, — спокойно сказал тот тип, которого я сочла приятнее. Звонить, кроме Вероники, родной сестры моего бывшего мужа, мне было некому. Ей, конечно, всего девятнадцать, но выбора у меня не оставалось. Одной было чересчур страшно. Мне повезло, трубку подняла Вероника, а не моя бывшая свекровь. Отношения с последней у нас не сложились.
— Вероник, это Оксана. Ты могла бы ко мне прийти? Тут ко мне гости пожаловали, и одной мне с ними как-то не по себе, — мужчины в унисон хмыкнули.
— Да, Оксан, конечно! Сейчас приду! — быстро сказала Вероника, я ей поверила и мысленно поблагодарила. Девчонкой она была умной и сразу смекнула, что за гостей я имею в виду. Дождавшись Веронику, я предложила гостям пиво. Кроме нее, никто не согласился. Себя я, естественно, тоже не обделила. Вероника со здоровяком переместилась в зал, отвлекая его разговорами, а я со вторым, который представился Павлом, осталась на кухне. Павел был высоким шатеном с большими серыми глазами. «Как будто сошел с обложки журнала», — проскочила мысль.
— Значит, так, — резко начал он, — перехожу сразу к делу. Где твой муж?
— Ой, как надоело, — скривилась я, — бывший муж!
— Плевать! — так же спокойно перебил он. — Где твой бывший муж?
— Ну откуда же мне знать? Он мне не докладывает.
— Очень жаль. Тогда придется спрашивать с тебя.
— Что спрашивать? — заикаясь, пробормотала я.
— Твой муж нам должен денег. У тебя есть месяц, чтобы их вернуть.
— Вы что, спятили? Какие деньги? — прокричала я.
— Зеленые, — улыбаясь, ответил он, — сто штук.
С открытым ртом я уставилась на него.
— Нет у меня никаких денег. Самой бы кто дал, — тихо ответила я.
— Жаль, что денег нет. Но есть целый месяц. И ребенок, — нагло выдал он, сверкая глазами.
— Паша, вы что, чокнутый, — плаксиво сказала я, — причем тут ребенок?
— Хватит! — грубо перебил тот. — Ищи деньги! Чем быстрее, тем лучше.
