Ирина Хрусталева - Вечеринка в турецких банях
– А улаживать эти проблемы ты будешь еще полгода? – усмехнулась девушка. – И это в лучшем случае.
– Ну, почему же полгода? Я все делаю для того, чтобы разобраться с проблемой как можно быстрее. Ты же всегда была умной девочкой, надеюсь, понимаешь, что это и в моих интересах?
– Королев, ты мне должен уже за год с восьмимесячным хвостиком, и каждый раз я слышу одно и то же: «Прости, дорогая, я все улажу, потерпи немного», и тому подобное. Ты хочешь, чтобы я подала на тебя иск и чтобы с тобой разбирались уже в судебном порядке мои адвокаты?
– Ну, зачем ты так, Никуся? Ты меня убиваешь своим непониманием! Ведь мы же с тобой не чужие люди, вместе прожили целых пять лет. Как ты можешь так со мной поступить? – обиделся Коля. – В позапрошлом месяце я тебе перечислил за два месяца сразу. Как видишь, я стараюсь покрывать свой долг, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Потихоньку, полегоньку я расплачусь с тобой сполна и постараюсь не задерживать платежей, перечислять все вовремя. Только не торопи меня, ладно?
– Какая же у тебя короткая память, Королев, – усмехнулась Вероника. – После последнего платежа прошло пять месяцев, а ты говоришь, что в позапрошлом платил!
– Да что ты говоришь? Неужели целых пять? – почти натурально удивился тот. – Надо же, как быстро летит время! Ну, значит, в следующем месяце перечисления будут, кровь из носа.
– Коль, зачем ты мне лапшу на уши вешаешь? – строго спросила Вероника. – Ты же прекрасно знаешь, что ничего ты не заплатишь. Зачем врать-то?
– Заинька, я не вру, я даже и не думал врать, – запротестовал Николай. – У меня наклевывается прибыльное дело, проект почти утвержден, и буквально через пару месяцев я смогу…
– Королев, перестал бы ты попусту молоть языком, – вздохнула Ника. – В конце концов, это совсем не смешно. Стыдно, ведь ты мужик! Какой у тебя может наклевываться проект без моего ведома? Если мне не изменяет память, я – соучредитель компании в равных с тобой долях, и…
– Да-да, ты права, я уже собирался тебя проинформировать, просто не хотел этого делать преждевременно. Там еще очень много нюансов, которые нужно как-то…
– Николай, может, хватит лить воду на пустую мельницу и пудрить мне мозги? Умей признавать свои ошибки и с честью принимать поражения.
– Я признаю, все признаю, – торопливо согласился он. – Конечно, я виноват. Но я обязательно все исправлю, вот увидишь, только не торопи меня, и я все исправлю. У меня правда намечается весьма прибыльное дело, если оно выгорит, мы с тобой будем в золоте купаться, ты мне только поверь, Никуся, на этот раз я говорю тебе…
– Стоп! А теперь послушай меня, Коля, и очень внимательно, – перебила бывшего мужа Вероника, устав вникать в этот очередной треп о баснословных призрачных барышах. – Если мне не изменяет память, я пошла тебе на уступки еще три с половиной года тому назад, когда ты вышвырнул меня из дома, как ненужную вещь.
– Ну, Никуся, зачем ты?.. – промямлил он. – Я знаю, что…
– По твоей убедительной и весьма плаксивой просьбе я не стала делить компанию. – Вероника не обратила внимания на его слабые неискренние протесты. – Ты мне сказал, что компания – это твоя жизнь, ты не представляешь себя без нее, все сделаешь для того, чтобы бизнес процветал. Ты помнишь свои слова?
– Да, конечно, но ведь я…
– Я поверила, пошла тебе навстречу и теперь очень жалею об этом!
– Заинька, но…
– Прекрати немедленно называть меня этим ушастым животным! – не выдержав, рявкнула Вероника. – И не смей перебивать, я еще не договорила!
– Прости, – буркнул Николай.
– Я тебе уже не раз предлагала договориться полюбовно и сейчас делаю это в последний раз. Чтобы ты окончательно не угробил бизнес, я выкупаю твою половину компании и разберусь со всеми проблемами, которые ты нагородил. Да и с тобой разбежимся наконец, как в море корабли, надоел ты мне хуже горькой редьки со своими звонками и оправданиями!
– А как же я? А куда же тогда…
– Это твои проблемы, и они меня мало волнуют. Не сумел справиться, значит, наберись смелости и признай свою несостоятельность. Нужно было не на Канары ездить и на солнышке греться со своими телками, когда на фирме черт-те что творилось, а засучить рукава и работать.
– Любой человек имеет право на отдых, – буркнул Николай.
– Я согласна, имеет, но только такой человек, у которого все в порядке на работе. Который может выкинуть пятьдесят штук евро за неделю, потому что знает: он вновь заработает их, и очень быстро. Только ведь ты-то не тот человек, который может себе это позволить, однако – позволяешь. Короче, некогда мне болтать, я свое слово сказала, а ты решай. Ты слышишь, Королев? – спросила она, когда пауза в трубке затянулась.
– Да, слышу, – упавшим голосом ответил тот.
– И что ты скажешь?
– Никусь, а можно немножко подумать? Я ведь стараюсь изо всех сил, я честное слово…
– Даю тебе, Королев, на раздумье и исправление ситуации ровно две недели, и ни днем больше, – железным тоном произнесла Ника, резко перебив бывшего мужа на полуслове. – Всего хорошего, я тебе сама позвоню. – И, отключившись, бросила трубку на соседнее сиденье. – И как меня только угораздило быть его женой столько лет? – вздохнула она. – За эти три с половиной года, что мы разошлись, от него уже три или четыре бабы сбежали! Больше двух месяцев никто не выдерживал, одна я, идиотка, пять лет ему готовила еду и дом содержала, а он в это время на стороне развлекался! И ведь ведет себя так, словно ничего и не случилось. Как будто не он, а кто-то совсем другой поступил со мной как последняя скотина, – возмущенно бормотала Ника.
Она включила радио, чтобы немного отвлечься от неприятных мыслей, и услышала веселый голос ведущего, общавшегося с кем-то из радиослушателей в прямом эфире:
– Нет худа без добра, друг мой! Если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней и сразу поймешь, что все не так плохо.
– А он прав: как раз в тему, – улыбнулась Ника. – Наверное, я должна сказать Королеву спасибо за мое сегодняшнее семейное счастье, а не злиться на него…
Вероника и Николай прожили в законном браке пять лет, и по истечении этого срока неожиданно для нее грянул гром: супруг влюбился в юную блондинку. Однажды вечером он пришел домой и совершенно спокойно заявил: «Извини, дорогая, я встретил женщину, полюбил ее, не могу без нее жить. Тебя я больше не люблю, наш брак давно стал для меня рутиной. Детей у нас нет, ничто нас не связывает, поэтому нам придется расстаться, и чем быстрее, тем лучше».
Для Вероники это признание оказалось полной неожиданностью, но она не стала закатывать истерик. Отставная жена с честью приняла удар, собрала вещи и уехала из квартиры мужа в загородный дом, оставшись практически без средств к существованию. Королев почему-то был уверен, что компания принадлежит ему одному и его экс-супруга не посмеет претендовать на «его деньги». Он так и считал – что это именно его деньги. Но он ошибся: Вероника проконсультировалась у адвоката, и тот разъяснил ей ее законные права. Она отсудила себе принадлежавшее ей по праву – фактическим основателем компании была именно она: вкалывала почти два года как проклятая, чтобы вывести фирму на определенный уровень. Когда же бизнес прочно встал на нужные рельсы, Королев решил засадить супругу дома, аргументируя свое решение тем, что, мол, негоже жене босса за компьютером горбатиться, это несолидно. Вероника согласилась, посчитав, что он совершенно прав, и решив, что быть просто женой не так уж плохо. Через три года после того, как она стала примерной домохозяйкой, муж, которому она доверяла во всем, вдруг заявил, что больше в «услугах» законной жены он не нуждается!
Ника вскоре вышла замуж вторично, за достойного человека, и родила очаровательную дочку Кристину. Нелегкое для нее время, когда она стала отставной женой, Ника старалась не вспоминать. Но иногда приходилось.
Вся эта канитель с переездом, разводом, с переживаниями и размышлениями о том, как жить дальше, столкнула девушку с одной загадочной криминальной историей, в которой ей невольно пришлось принять активное участие. Она каким-то чудом выбралась из этого переплета живой и невредимой.[1]
Аэропорт Шереметьево-2 буквально оглушил Веронику своим шумом, сутолокой и голосами возбужденных пассажиров. Было лето, время каникул и отпусков, в залах прилета и отлета суетились люди – целыми семьями, с детьми, родителями, бабушками и дедушками. Ника подошла к табло и с ужасом поняла, что рейс, на котором должна была прилететь ее матушка, давно прибыл.
– Господи, катастрофа, у меня часы остановились! – ахнула девушка. – Где же мне искать Анну? Представляю, что мне придется выслушать от нее в свой адрес!
– И долго я еще буду стоять тут и ждать, когда ты наконец заметишь свою родную мать? – услышала Ника раздраженный голос за своей спиной и резко развернулась. Ее лицо, лучившееся улыбкой, превратилось в удивленное и растерянное.
