Дарья Донцова - Старуха Кристи – отдыхает!
Дедушка в два прыжка оказался рядом.
– Не дуйся, чего ревешь? Глупо я пошутил, про Дюймовочку.
– Ничего, я уже привыкла к насмешкам.
– Хорош ныть, пошли пирожные есть! – рявкнул старичок, потом крепко вцепился в мое плечо и поволок к уличному кафе. У пенсионера оказались просто стальные руки.
Сев за столик, дед заказал коньяк и влил в мою чашку с кофе малую его толику, я глотнула «коктейль», зарыдала еще сильней и совершенно неожиданно выложила старичку все: про неожиданную смерть мужа, полное отсутствие средств к существованию, невозможность устроиться на хорошее место работы… Дед слушал молча, потом крякнул и резко спросил:
– На любую службу пойдешь?
– Ага, – кивнула я, – полы мыть, мусор вытряхивать, собак прогуливать, кошек стричь, на все согласна.
– Оклад какой хочешь?
– Ну.., неважно, – не поняла я, куда клонит дед.
Старик взял салфетку, написал на ней цифру и сунул мне.
– Столько хватит?
– Ой, – вырвалось у меня, – так много? А кем работать? И что потребуют за такие деньжищи? Если интим, то я не могу.
– Господи, – закатил глаза старичок, – кому ты нужна! В зеркало давно смотрелась? Сама квашня, на голове мочалка, морда не пойми какая, ногти обломаны.
Я хотела было привычно обидеться, но отчего-то не сумела и неожиданно для себя улыбнулась – Ну и кому же такая красота понадобится?
– Мне, – прищурился дедок, – секретаря ищу, помощницу. Красотки поперек горла встали. Только наймешь длинноногую да стройную, мигом замуж выскакивает или на шею вешается.
– Вам? – весьма невежливо вырвалось у меня.
– А что? – приосанился дедулька. – Я еще ого-го какой, но не о том речь. Тебе нужна работа, а мне тетка страшней атомной войны, с нормальной речью, без семьи, чтоб вся работе отдавалась, любовников не заводила и начальника к себе в койку не тащила. Честная особа, не воровка. По-моему, мы нашли друг друга.
– Но мы совсем незнакомы, – пролепетала я.
– Ниче, какие наши годы, – радостно возвестил дед, – впрочем, у тебя на лбу характер написан: тетеха, но чужого не возьмет. И чем мы рискуем? Месяц поработаешь, а там видно станет, продлим контракт или как.
Согласна?
– Да, – ошарашенно кивнула я, сраженная наглой напористостью старичка.
– Супер! – воскликнул дедуся. – Итак, как тебя зовут?
– Таня, Татьяна Ивановна Сергеева.
– Редкое имя, – кивнул дед, – ну а я Григорий Семенович Рыбаконь, фамилия такая, Рыбаконь, ничего смешного в ней нет. Именно Рыбаконь. Ясно?
– Да, – кивнула я.
– Будешь звать меня Гри, – велел дедок, – отчество ненавижу, усекла? Теперь слушай. Я – частный детектив.
– Кто?
– Сыщик, которого люди нанимают для решения деликатных проблем, – спокойно начал объяснять Гри, – работаю я давно, уже больше десяти лет, и сейчас занимаюсь одним интересным дельцем. Кстати, ты детективы читаешь?
– Нет, – воскликнула я, – только классику, а лучше поэзию. Криминальные романы пишут для определенной, весьма недалекой категории людей, примитивных личностей, а у меня высшее образование, педвуз за плечами, стыдно подобные книжонки в руки брать.
Гри крякнул, погладил бороду и продолжил:
– Ладно, ситуация такова. Пришла недавно в мою контору девушка, Настя Завьялова, и сказала, что ее родная сестра Аня, очень близкий человек, покончила с собой. У милиции никаких сомнений не возникло, девица выпила стакан персикового йогурта, в котором растворила большое количество снотворного. Момент Аня выбрала самый подходящий, Настя в тот день решила остаться на ночь у своего бой-френда, поэтому младшую сестричку она обнаружила лишь вечером следующего дня. Сразу после бурной ночи Анастасия поехала на работу, домой заглядывать не стала, за что ругает себя сейчас нещадно.
Только ничего исправить уже нельзя, Аня умерла. Ясно?
– Нет, – мотнула я головой.
– Продолжаю, – сказал Гри, – обрисовываю ситуацию. В квартире никого, кроме Ани, не было, ни Настя, ни милиция следов постороннего человека не нашли. Все стоит на своих местах. На стакане отпечатки пальцев умершей девушки, на столе записка, просто классика жанра; «В моей смерти прошу никого не винить», почерк Ани, доказано стопроцентно. За пару дней до самоубийства девушку бросил возлюбленный, некто Никита Дорофеев, Аня очень переживала. В общем, дело закрыли, слишком оно прозрачное, любовь-морковь и дурочка, решившая свести счеты с жизнью.
– Может, она его и правда любила, – тихо сказала я.
– Ерунда, – рявкнул Гри, – эка печаль, мужик ушел, плюнь и забудь. А ты, лапа, не перебивай, слушай внимательно. Позавчера Настя прибежала ко мне и сообщила: «Аню убили, но в милиции дело снова открывать не хотят, найдите преступника, я заплачу вам любые деньги!»
Гри сначала попытался вразумить девицу, но, когда та выложила свои подозрения, призадумался. Доводы Насти показались ему убедительными. Во-первых, похоронив сестру и успокоившись, Настенька стала размышлять. Ее связывала с Аней нежная дружба, а сестра ничего не говорила ей о суицидальных планах, более того, когда Настя уходила, Аня поцеловала ее и сказала:
– У меня для тебя сюрприз.
– Какой? – заинтересовалась сестра.
– Завтра расскажу, – хитро прищурилась Аня.
– Хороший или плохой? – настаивала Настя.
– Замечательный, – рассмеялась Аня, – но все потом.
«Потом» не наступило, Анечка отравилась, и навряд ли это было той самой замечательной новостью, обещанной для сестры. Еще Аня не любила персиковый йогурт, и было очень странно, почему именно его она предпочла для растворения лекарства. Но в принципе все можно объяснить. Напиток из персика обожает Настя, больше в холодильнике еды не было, вот Ане и пришлось воспользоваться этим йогуртом. Замечательной новостью, наверное, было предложенное ей повышение по работе, об этом со слезами на глазах Насте рассказали коллеги Ани на поминках. Оставалось неясным, отчего девушка вдруг надумала свести счеты с жизнью, ужасно, конечно, что она была дома одна… И тут Настю будто стукнуло по голове. Она очень хорошо вспомнила, как, обнаружив тело сестры, закричала, бросилась вызывать милицию и почему-то «Скорую помощь», а затем кинулась в туалет.
У Насти больной желудок, и на любой стресс он реагирует всегда одинаково: девушку, простите, конечно, за подробность, прошибает понос.
Настя уселась на унитаз и тут же вскочила, деревянный круг был поднят, и она плюхнулась непосредственно на холодный фаянс.
Потом приехали представители правоохранительных органов, и пошла суета. Похороны, поминки… Лишь спустя несколько дней в голове Насти вспыхнуло воспоминание о холодном унитазе, и она спросила себя:
– А кто поднял круг?
Имейся в доме мужчина, Настя бы и не озаботилась такой проблемой, всем известно, что мужчины, подняв стульчак, ни за что не вернут его на место, это одна из основных тем скандалов во многих семьях. Но Настя и Аня жили вдвоем, они никогда не поднимали круг. Значит, в квартире все же находилось лицо противоположного пола, хитрый убийца, который тщательно спрятал следы своего пребывания, каким-то образом заставил Аню написать записку, угостил ее «коктейлем» и ушел.
Но идеальное преступление совершить трудно, негодяй забыл про круг, милиция не заметила его оплошности, что и понятно, следственная бригада состояла из одних мужиков. Настя назвала и имя предполагаемого преступника: Никита Дорофеев, любовник Ани, единственный, кого она впускала в дом безо всякой опаски.
– Знаю, как дело было, – шмыгала носом Настя, – Никита бросил Аньку из-за богатой, родители нашли ему невесту при денежном папе, вот он к ней и переметнулся. Аня сначала переживала, а потом позвонила Дорофееву и устроила скандал.
– Ты мерзавец, – кричала она в трубку, – подонок!
Вот позвоню твоей новой пассии, а еще лучше ее папеньке и все ему выложу! Про что, сам знаешь! А! Испугался!
Вот-вот, лучше тебе назад ко мне вернуться!
– И что ты про него знаешь? – полюбопытствовала Настя.
– Дерьмо всякое, – отмахнулась Аня, – потом как-нибудь расскажу, сейчас не хочется, слишком противно!
Сложив вместе все факты, Настя отправилась в милицию, но там от нее вежливо отделались, сказав:
– Дело ясное, и оно закрыто.
Но Настя не успокоилась, ей очень хочется наказать убийцу сестры, знакомые подсказали девушке адрес Гри, и Завьялова обратилась к частному детективу.
– Теперь докумекала? – поинтересовался Гри и допил из чашки кофе. – Ну и гадость тут варят, прямо скрючило всего.
– В принципе да, – осторожно ответила я, – но что мне делать надо?
Гри грохнул фарфоровую емкость на блюдце.
– С Никитой поболтать.
– Мне?
– Да. Парня выгоняют из МГУ, у него куча прогулов, к сессии молодца не допускают. Он испугался и начал искать кого-то, кто ему поможет, вот ты и явишься к нему под видом дамы из ректората, которая готова за некоторую мзду купировать беды Дорофеева.
