Дарья Калинина - Конфуз в небесной канцелярии
Олег знал, что милая добрая теща имеет одну слабость: она обожает получать в подарочек небольшие презенты. Крупные и дорогие подарки неизменно приводили эту добрую женщину в смущение, заставляли думать, будто бы она теперь что-то должна щедрому дарителю, и оттого вызывали ненужные эмоции и у самой Раисы Никитичны, и у того, кто надеялся осчастливить ее своим богатым подарком. Но вот разную бытовую мелочь теща была готова принимать хоть каждый день, совсем не задумываясь о том, что в итоге даритель может потратиться даже сильнее, чем купив что-то одно, пусть и довольно дорогое.
Так что, зная это, Олег вместо одного крупного презента купил для тещи множество небольших подарочков. Теперь ему казалось, что он поступил правильно. Первый подарок он вручил Раисе Никитичне, едва они сели в поджидавшее их на площади Московского вокзала такси. Это был стеклянный петушок с пышной грудкой и хвостом с перьями всех цветов радуги.
– Ой, какой красивый! – восхитилась Раиса Никитична. – Жаль, что ты, Олежка, не можешь его видеть. Как же ты угадал этого красавца?
– Мне продавщица помогла, – ответил Олег. – Сказала, что этот вам точно понравится.
– Что же, она угадала.
По голосу тещи Олег слышал, что она довольна. С тех пор как с Олегом случилось несчастье и он ослеп, молодой мужчина научился очень хорошо разбираться в малейших интонациях человеческого голоса, и это здорово облегчало ему жизнь. Постепенно Олег осознал, что человеческая речь имеет куда более богатый эмоциональный диапазон, чем ему представлялось ранее.
Пока Олег был здоров, он во всем полагался на свое зрение, частенько забывая о том, что у него еще есть слух, осязание и даже обоняние. Эти органы чувств играли при зрении лишь вспомогательную роль, но внезапно так получилось, что именно они стали ведущими.
На первых этапах, когда он только потерял зрение, ему казалось, что оно еще вернется. Вот однажды он откроет глаза и поймет, что снова видит. Дни складывались в недели, а недели в месяцы, но никакого улучшения все не наступало. И тогда Олег сказал себе: возможно, вопреки прогнозам врачей, зрение уже никогда не вернется к нему. Надо смириться с тем, что есть. И приняв это решение, он взял себя в руки и начал учиться жить заново.
В те дни Раиса Никитична много времени проводила с ним. Именно с ее помощью Олег научился ориентироваться в доме, а затем отважился даже на небольшую экскурсию вниз во двор. А через день они с тещей совершили поход до ближайшего магазина, где Олег на ощупь отсчитал продавщице деньги за батон и бутылку молока.
Оказалось, что все монеты имеют свой вес, свой рельеф, и спутать рубль с десяткой совершенно невозможно. Чуть сложнее обстояло дело с бумажными деньгами, но и их Олег после многих проб и ошибок наконец научился отличать. Во всяком случае, тысячную с десяткой он бы никогда уже не спутал. Ну, а если случалась ошибка, то можно было рассчитывать на совестливость продавцов. И надо сказать, что Олега крайне редко обманывали в тех магазинах, где он появлялся впервые. И уж совершенно точно его никогда не обманывали в магазинах, где люди знали и его самого, и его печальную судьбу.
Олегу было всего двадцать пять, когда он женился на Леночке – прелестной и звонкоголосой красавице, которую очень любил. В свою очередь, Леночка тоже обожала своего статного мужа, находя его лучшим из всех мужчин. Но счастье молодой семьи длилось не так долго, как хотелось бы. В один далеко не прекрасный день Леночка настояла на том, чтобы получить водительские права. И хотя Олег с Раисой Никитичной дружно возражали против того, чтобы она садилась за руль, она все равно сумела настоять на своем. Когда тебя очень любят, легко добиваться своего.
И вот прошло время, и Леночка торжественно продемонстрировала мужу и матери новенькую пластиковую карточку – водительское удостоверение – и заявила, что с этого дня она будет водить машину самостоятельно. Олег и сейчас отлично помнил, как болезненно замерло у него сердце, когда любимая жена произнесла эту фразу. Ее звонкий голосок до сих пор звучал у него в ушах:
– А теперь я сяду за руль, и пусть кто-нибудь попытается меня остановить!
Леночку остановил тяжело груженный «КамАЗ», в который она врезалась, не сориентировавшись на сложном перекрестке. Во всяком случае, так Олегу сказал потом следователь, который разбирался в этом деле. Сам Олег ничего не помнил из случившегося. После аварии у него наступила странная амнезия. Он прекрасно помнил все, что происходило до того, помнил себя потом, но вот авария оказалась словно бы вычеркнутой из его памяти.
– Ничего, так бывает, – попытался утешить Олега следователь. – Ваш мозг пытается таким образом заблокировать воспоминания, способные причинить вам боль.
Именно от следователя Олег узнал, что во время аварии сидел рядом с женой на пассажирском сиденье. Видимо, они возвращались из больницы, где Олегу оперировали некстати воспалившийся аппендикс. Операция прошла с осложнениями, и даже спустя несколько дней после нее Олег все еще чувствовал себя неважно. Тем не менее он настоял на выписке, потому что считал, что дома поправится быстрее, чем в больнице.
Олег помнил, что при выходе из больницы его шатало, в голове раздавались странные звуки, в ушах шумело. О том, чтобы сесть за руль в таком состоянии, не могло быть и речи. Также Олег хорошо помнил, как врачи уговаривали его остаться, но Леночка уверенно заявила им, что сумеет позаботиться о муже. И для начала жене предстояло самой доставить Олега до дома. Вот с этого момента в голове у Олега появлялся временной провал. Он не помнил, как они с женой сели в машину. Не помнил, как оказались на дороге, не помнил ничего, что могло бы облегчить расследование этого происшествия.
Следователь считал, что Олег, возможно, успел вцепиться в руль и немного вывернуть машину, но окончательно уйти от столкновения было уже невозможно. Леночка умерла сразу. Олега извлекали из покореженной машины еще несколько часов. И все это время он надеялся, что Леночка жива, она лишь потеряла сознание, что и к лучшему, по крайней мере, не испытывает боли, какую испытывал сам Олег, находясь в сознании.
Правду о том, что случилось с женой, ему сказали уже в больнице. По иронии судьбы, он оказался в той же больнице, из которой выписался всего несколько часов назад. Правда, теперь он лежал в другом отделении, но стены были такими же, и вид из окна был практически тот же. Целый день Олег лежал на кровати, тупо глядя в окно и не веря в то, что такое могло случиться именно с ним. Слез не было. Непостижимым ему самому образом Олег не мог плакать. Раиса Никитична, сидя рядом с ним, рыдала за них двоих. А вот Олег словно окостенел, окаменел, потерял всю чувствительность.
Раиса Никитична обратила внимание на его нетипичное поведение, но приписала это действию медицинских препаратов, которыми Олега обкололи со всех сторон. И она даже практично заметила:
– Надо мне для себя попросить у доктора чего-нибудь успокаивающего. Лучше уж как ты лежать, чем так выть.
Олег ничего не ответил теще. Ему не казалось, что кому-то стоит претендовать на его место. После аварии у него оказался поврежден позвоночник и, кроме того, были сломаны обе ноги. Но не это оказалось самым страшным. Самое худшее случилось с ним на следующий день, когда утром он открыл глаза на больничной койке и не увидел вокруг себя ничего. К провалу в памяти добавилась еще и слепота. Теперь в глазах у Олега была лишь густая тьма, в которой порой мелькали какие-то неясные серые тени – то ли фигуры людей, то ли что-то еще.
Олег позвал врача, тогда он еще думал, что ему сейчас сделают укольчик, что-нибудь покапают в глаза, и все обойдется. Но не обошлось. Врач лишь подтвердил подозрение самого Олега, что наступившая слепота как-то может быть связана с аварией. Последующие консультации специалистов привели к единодушному их заключению: потеря зрения у Олега, скорей всего, является временным явлением. По сути, это лишь реакция его организма на перенесенный стресс, шок после травмы.
– Но когда он снова сможет видеть? – спросила Раиса Никитична, которая в любых диагнозах любила конкретику.
Полученный ею ответ: «Возможно, что уже завтра, а возможно, что и никогда», женщину совершенно не удовлетворил.
– А лечить-то его как? – допытывалась она у докторов. – И чем?
Ответ был таков:
– Время! Время самый лучший лекарь в таких случаях.
И тут Раиса Никитична, всегда добродушная, неожиданно рассердилась. Такое на памяти Олега случилось в первый раз:
– Что за ерунду вы говорите? – накинулась его теща на врачей. – Чай, не в пятнадцатом веке живем, чтобы временем лечиться. Двадцать первый век на дворе. Дайте нормальные рекомендации!
Но врачи считали, что сейчас главное – восстановить сломанные конечности, добиться, чтобы Олег ходил не хромая. А пока будут выздоравливать кости, глаза тоже как-нибудь восстановятся сами. Кости срослись, позвоночник оказался поврежден незначительно, и уже через три месяца Олег мог передвигаться, не ощущая никаких неудобств и даже забыв, что совсем недавно был ниже пояса весь в гипсе. А вот зрение возвращаться к нему пока не торопилось.
