Клинок флибустьера - Наталья Николаевна Александрова
Мила успела еще съездить мерзавцу по физиономии сумкой, прежде чем толпа сомкнулась.
Кто-то потянул ее за руку.
— Если не хотите застрять тут надолго, лучше идите со мной, — сказал вполголоса хозяин пса.
Они протиснулись мимо любопытствующих, свернули в проход между домами, пробежали мимо детской площадки, и возле помойки их встретил пес, держа в зубах коричневый конверт.
Мила поскорее убрала конверт в сумку, погладила пса по голове и сказала ему, какой он смелый и героический и что она обязательно, непременно принесет ему косточку. Но только потом, потому что сейчас ей некогда.
Хозяин пса понял все правильно, так что простились они сердечно, Мила еще и его поблагодарила, что вытащил ее из толпы, а то и правда застряли бы там надолго с разбирательствами.
— Еще привяжутся к собаке, — кивнул хозяин, — скажут, что покусала этого паршивца, нам лишние неприятности не нужны.
Мила только кивнула — ей тоже не нужны, после чего они разошлись в разные стороны.
Мила сунула конверт в сумку и пошла к своему дому мимо детской площадки и двух старых кирпичных гаражей, затем миновала небольшой скверик, и когда осталось только пробежать переулком и вот он, торец ее дома, то Мила увидела такое, что встала на месте.
А потом метнулась за ближайший куст сирени, листья которого и не думали опадать, поэтому укрытие было хорошее.
Выждав некоторое время, чтобы унять сердце, которое колотилось как бешеное, Мила осторожно высунула голову из куста. Так и есть, она не ошиблась: в переулке стоял черный микроавтобус с надписью на боку: «Вечная память. Все для похорон».
Точно такой же микроавтобус она видела из окна квартиры Клавы, когда с огромным трудом перелезла туда со своего балкона. Точнее, это была та же самая машина, поскольку считать это совпадением Мила категорически отказывалась.
Тем более что из припаркованной машины вышел долговязый тип с маленькой головой и свободно болтающимися руками. «Паук»! — вот какая у него кличка.
Паук резким движением закрыл дверцу машины, которая в ответ обиженно пискнула, и пошел по переулку, болтая руками и явственно припадая на правую ногу, отчего Мила, глядя ему вслед, ощутила самое настоящее злорадство.
Дождавшись, когда он скроется из виду, Мила выползла из куста и устремилась к дому. Пробегая мимо микроавтобуса, она ощутила сильнейшее желание проколоть хотя бы одну шину, но с трудом удержалась от такого антиобщественного поступка.
Прохожим надоело смотреть на истерично блажащего подростка, и каждый пошел по своим делам. Сигнализация ударенной машины наконец смолкла, но парень заметил здоровенную вмятину на ее боку и решил, что пора и ему уносить ноги, пока не явился хозяин машины и не начались разборки.
Самокат он бросил тут же, на тротуаре, подберут потом, в конце дня, и пошел, потирая ушибленный бок.
Однако ушел он недалеко, потому что из прохода между домами вынырнул низенький плотный тип и схватил его за руку:
— Ты куда это намылился?
— Да я тут… — Парень от неожиданности скис, но природная наглость взяла свое.
Коротышка потянул его за собой, вроде бы легонько, но парень, против своей воли, тут же пошел, почти побежал за ним, едва перебирая ногами.
Они дошли до помойки, представляющей собой аккуратный навес, под которым стояли четыре бака. С одной стороны навес примыкал к бетонному забору, туда-то и толкнул парня коротышка. Тут подоспел еще долговязый тип, у которого руки болтались сами по себе, не синхронно с телом, а голова была удивительно маленькой.
— Ну? — спросил коротышка. — Где конверт? Ты его взял? Только не говори, что не смог!
— Я взял… — парень замялся, — но она заорала, и собака…
— Какая еще собака? — с угрозой заговорил длинноногий. — Что ты несешь?
— Собака, огромная… черная… кажется, ротвейлер, я не разглядел, она неслась за мной, я упал…
Он шмыгнул носом и добавил:
— А может, не ротвейлер, а мастиф…
— Так… — проговорил коротышка, все больше заталкивая парня в угол, — порода нас не волнует… значит, на тебя напала собака, ты упал, а куда делся конверт?
— Она… то есть он, пес, его взял…
— Пес? — переспросил долговязый вроде бы удивленно. — Ротвейлер или как там его…
— Точно, ротвейлер! — парень закивал.
— Значит, этого конверта у тебя нет, его собака съела? — уточнил коротышка.
— Ну, я не знаю, может, и не съела… — забормотал парень, больше всего желая оказаться как можно дальше от этой парочки. И черт его попутал с ними связаться! Предложили неплохие деньги за форменную ерунду: вырвать конверт у одной тетехи и принести им. И вот что теперь делать, как ноги унести?
— Говорил тебе, не нужно с этим придурком связываться! — вздохнул коротышка. — Самим нужно все делать.
— Сделали уже сами! — огрызнулся долговязый. — Вон, до сих пор на ногу не наступить!
— Смотреть надо было, куда идешь! — вызверился, в свою очередь, коротышка и повернулся было уйти.
Тут бы парню затихариться и исчезнуть, но природная наглость снова взяла верх.
— Эй, вы куда? — спросил он. — А деньги?
— Деньги? — переспросил коротышка, и глаза его вспыхнули зеленым огнем.
Но за баками было темно, так что парень этого не заметил. Или заметил, но не придал значения, потому что вторым природным качеством, которое преобладало в его характере, была глупость.
— Ну да, договаривались же, мне за ущерб причитается. Эта, как ее… компенсация. Бок отшиб, собака куртку порвала, почти новую, и еще баба эта сумкой двинула. — Он показал коротышке наливающийся синяк на левой скуле. — Так что рассчитаться бы…
— Угу… непременно рассчитаемся… — сказал коротышка и угостил парня сильным ударом в нос.
Последнее, что парень увидел, падая за баки, была удаляющаяся спина долговязого, который при ходьбе размахивал руками совершенно не в такт походке.
На следующий день, не успела Мила прийти на работу, у нее зазвонил мобильный телефон.
Номер на экране был незнакомый, и она хотела было сбросить звонок, но что-то