Семь футов под килькой - Елена Ивановна Логунова
– А каких-нибудь других следов там не нашлось?
– Да полно! Многочисленные следы гусиных и лебединых лап!
– Так, может, это они ее в воду и столкнули? Гуси-лебеди! – Петрик сделал большие глаза. – Налетели, зашипели, крыльями захлопали…
– Лапами затопали! – радостно подхватил Гусев. – Да запросто, гусино-лебединая атака не исключается – у птичек как раз сейчас потомство нарождается, они наверняка не рады незваным гостям, и, кстати говоря, администрация парка поставила у озера таблички с просьбой не беспокоить пернатых. Но Афанасьева это предупреждение проигнорировала, а к гусям-то какие претензии? Им обвинение не предъявишь. Короче, дело закрыто. Все, я…
– Стой! Скажи, а это точно она – наша Афанасьева? Может, какая-нибудь другая утопленница? – я еще на что-то надеялась.
– Какая – другая? Офелия, о нимфа? – Подполковник хохотнул. – Не, точно ваша. Ее родная сестра опознала.
– Почему сестра, а не муж?
– Мужа не было в городе, он в столице на крупной пищевой выставке тусил, презентовал новую продукцию и даже давал интервью программе теленовостей.
– А кто у нее муж?
– А муж объелся груш! Вот буквально, не шучу. У него фабрика по производству плодоовощной продукции. Варенья всякие, компоты, пастила, мармелад и все такое прочее. Есть еще вопросы? Нет? Тогда труба трубит отбой.
Я задумчиво посмотрела на свою мобильную трубу, в которой пошли гудки:
– Знаешь, Петя, что мне кажется странным и подозрительным?
– Конечно знаю, – уверенно кивнул друг. – Кто в здравом уме идет топиться на шпильках и в парадном платье? Нет бы – простоволосой, босиком, в ночной сорочке из экологически чистого льна… Отсюда вопрос: может, Ольга Петровна и вправду чокнутой была?
– Нет, дружище, меня не это смущает. Не факт, что Афанасьева самоубилась, сказал же подполковник – по всему судя, это несчастный случай. Меня другое настораживает: что муж ее в это время был в другом городе, в людном месте, под объективами телекамер. Уж очень это похоже на попытку обеспечить себе алиби…
– Да? – Петрик подумал и согласился: – А ведь верно… Это факт, в детективах всегда в смерти жены первым делом и главным образом подозревают мужа!
– Особенно если ему было выгодно овдоветь… Знаешь что? Надо бы съедить в офис и посмотреть в рабочем компьютере Доры досье на эту Афанасьеву. Пожалуй, займусь этим после завтрака, все равно больше делать нечего.
Тут я не удержалась и вздохнула. Ах, был бы рядом мой любимый, как хорошо мы могли бы провести этот теплый и солнечный воскресный денек!
Все понимающий Петрик похлопал меня по руке и сказал:
– Ну, ну, не куксись, моя бусинка! Я пойду с тобой в офис, а потом мы можем сходить в кино или на выставку. В галерее «Черный квадрат» открывается оригинальная экспозиция кукол, их автор широко известен в узких кругах как мастер с очень необычной позицией…
– Да? – Я не прислушивалась к болтовне друга, уяснив главное – в гордом и отвратительном одиночестве я не останусь. – Ну, куклы так куклы.
Знала бы я, на что соглашаюсь!
Петрик обрадовался и побежал готовить завтрак. Нам всем: себе, мне, разбуженному Эмме и Брэду Питту, который на ночь был выдворен за забор, но необъяснимым образом оказался во дворе сразу же, как наш кормилец загремел посудой.
Рыжий пес – великий мастер портальной магии и поразительно чуток к заклинаниям типа «Завтрак!»: одним таким волшебным словом его можно мгновенно выдернуть с другого конца поселка.
Лирично позавтракав за деревянным столом под яблоней, мы с Петриком оставили Эмму воевать с Питтом, который убежден, что посуду после еды мыть не надо, но непременно нужно хорошенько облизать, и отправились в город. В плане на сегодня у нас было три пункта: офис, выставка и торговый центр, где я собиралась купить себе еще одни босоножки.
В офисе было тихо, пусто, пыльно, как будто трудовая жизнь замерла не просто в преддверии выходных, а давно и надолго. Мне вообще кажется, что офисы – это нечто неестественное. Есть жилые помещения, есть нежилые, а есть офисы, пребывающие в пограничном состоянии, как роботы или зомби. Они и не живые, и не мертвые…
Хорошо еще, наш офис помещается не в деловом центре – те в выходные превращаются в обширные погосты, – а в самом обычном доме. Из-за стен к нам с одной стороны просачивалась музыка – в кофейне крутили винтажную попсу, с другой – отголоски семейного скандала: жильцы соседней квартиры не сошлись во мнениях о том, как наилучшим образом провести воскресный день.
– Шли бы вы гулять! – громко посоветовал Петрик, когда участники дискуссии за стеной слишком раскричались.
Соседи тут же прекратили препираться и выступили единым фронтом, посоветовав ему тоже кое-куда пойти.
– Я бы с удовольствием! – покричал в ответ Петрик, нисколько не шокированный предложенным ему неприличным маршрутом. – Но с этой работой никакой личной жизни!
За стеной замолчали, пытаясь осмыслить сказанное. Я велела Петрику не компрометировать «Дорис» – в свете его слов благородная миссия клуба доставлять радость и счастье вызывала некоторые сомнения – и села за компьютер начальницы, чтобы порыться в ее рабочих файлах.
Доронина и в самом деле старомодна и основательна, на каждую из наших клубных дам у нее заведено досье.
Файлы в соответствующей папке помещались в алфавитном порядке, так что «Афанасьеву О.П.» я нашла очень быстро. Информации о ней, правда, было немного – до мероприятия в Городском саду Доронина встречалась с Афанасьевой только один раз и успела выяснить всего ничего: дату и год рождения, образование, семейное положение, ФИО и род занятий близких – мужа и сестры. Я предположила, что это та самая сестра, котороя опознала утопленницу, и спросила Петрика:
– Как думаешь, не поговорить ли нам с этой дамой?
– С Татьяной Петровной Лариной, учителем биологии? – друг заглянул в монитор поверх моего плеча. – Что ты хочешь у нее узнать? Есть ли жизнь на Марсе?
– Про марсианскую жизнь имело бы смысл спрашивать учителя астрономии, но этот предмет уже исключен из школьной программы. А Ларина биолог…
– У тебя остались вопросы по теме пестиков и тычинок?
– Нет, у меня под вопросом вердикт следствия по делу о гибели Ольги Петровны! Мне кажется, ее все-таки убили, просто полиции невыгодно это признать. Ну, не нужно им это – с мотивом разбираться, убийцу искать…
– А тебе это нужно?
– А мне Доронина как сказала, когда велела пообщаться с Кокошниковым? «Прикинь, Люся, каковы наши риски, и подумай, что можно сделать. Пришел твой час, Суворова!» Она же знает, что я уже раскрутила одну запутанную детективную историю…[2]
– Не сама раскрутила, – напомнил Петрик.
– Так я и сейчас не сама! Ты
