Непал для братвы - Сергей Николаевич Окунев
– Да пошутил я, – у Дениса возникли какие-то смутные подозрения, что он был понят не совсем так, как хотелось бы. – Ну зачем тебе валить лишнюю хворобу на свою голову?! Давай, лучше по горам походи, отвлекись, нельзя же все о делах да о делах.
– Слушай, Диня, – Стас наморщил лоб, – есть еще один серьезный вопрос. Вот я тут прочитал, что этот самый Непал – ну очень бедная страна, там от голода народ мрет, как мухи на липучке; а храмы свои они покрывают листами чистого золота, да еще драгоценные камешки туда ставят! Как это у них совмещается?– Действительно, это так, – подтвердил Денис – на главном храме у них то ли восемьдесят, то ли сто двадцать кило золота, да вдобавок больше двух тысяч камней драгоценных разных. И никто их не трогает, настолько сильны принципы их варианта буддийской веры. Они ведь считают, что все происходящее – это как бы нереально, – сон (или «майя» по-ихнему). Вот потому спокойно ко всем этим вещам и относятся. С другой стороны, товарные отношения, то есть деньги, у них такой уж существенной роли не играют; куда более популярен натуральный обмен: еду на одежду или наоборот. А ежели лишнее что появилось, то ли король, то ли те же буддийские монахи изымают. Если даже что-то спереть, то, во-первых, не продать, во-вторых, сразу вычислят и тут уж живыми ни сам вор, ни его семья не останутся, да еще позор всему роду. Вот и не трогают! – Ну, натурально, дикари, – возмутился Стас, – даже любопытно посмотреть на них будет.
* * *
Когда Денис и Стоматолог подъехали, все остальные уже были в сборе. Несколько ошарашивал подготовленный для братков модифицированный «Неоплан», раскрашенный в ядовито-яркие цвета с надписью «Атомэнергогеолого-разведка» и несколькими значками радиоактивной опасности (круг из трех желтых секторов с центральной желтой частью). Нефтяник показал и вручил шоферам и сопровождающему соответствующие официальные документы, на всех ящиках, забивших все отведенные для них места, были пломбы и значки этой самой радиационной опасности и куча всяких других значков, из которых наиболее знакомыми для путешественников были зонтик и большая рюмка. В документе на груз было записано, что это приборы, содержащие радиоактивные изотопы, и их вскрытие категорически запрещено.
Последние минуты перед отъездом, когда уже все, что надо, сказано, а народ в мыслях движется к намеченной цели, проходят достаточно бестолково и долго. Братва сосредоточенно курила, смотрела на свои хронометры, сверяла минуты и секунды, глубокомысленно вздыхала и переминалась с ноги на ногу. Все мысленно прикидывали, не забыли ли они что-нибудь, но существенное на ум не шло. Жены и дети, прибывшие на это мероприятие, уже разъехались и пока еще не придумали, что бы еще пожелать по мобилам. Антон напоследок осмотрел экипированную по высшему разряду группу и остался весьма доволен. «Такой командой не стыдно было бы выехать на любое международное первенство по любому виду спорта, требующему силу и мужество, и, естественно, завоевать победу», – подумал он.
– Ну, так что же, братцы, – подвел Антон итог, – время выезда подошло, так это, как говорится, по коням и всем только успехов!
Братки по очереди торжественно подходили к Антону, Толику, Денису и весьма поредевшему коллективу остающихся, просили не забывать, звонить, если что, обещали вести себя примерно и, как только появится возможность (о чем им должен был сообщить Антон), вернуться домой. Картинка была столь умилительной, что напоминала отъезд пионеров в поход по местам трудовой и боевой славы, как было в то время, когда все эти бугаи были еще нежными детьми, правда, с уже формирующимися наклонностями к проведению самостоятельных и не всегда одобряемых взрослыми деяний. Все сели в автобус, и колонна плавно выехала из ворот под помахивание платочком Светочки и салют из стартового пистолета, который не мог не произвести глубоко потрясенный случившимся Гугуцэ.
Делать дальше было вроде бы уже нечего, и Денис, благо это происходило недалеко от дома родителей, решил их навестить.
Выслушав ритуальное заявление о том,что редко заходит, и получив ряд ценных советов о том, как надо питаться, дышать воздухом и так далее, Денис подсел к рабочему столу Александра Николаевича, где отец работал то ли над текстом очередной статьи, то ли над своим новым изобретением. Часто это было и тем и другим.
Поговорили о разных мелких бытовых проблемах, связанных с ремонтом и перестройкой дачи, с видами на урожай и других домашними заботами, потом плавно перешли к международным. После проводов соратников по строительству не совсем цивилизованного капитализма в России Дениса потянуло, как минимум, на глобальные обобщения. Проект строительства магистрали, связывающей всю Европу, а в дальнейшем и Азию, о котором он говорил с отцом и который нашел одобрение и поддержку у Антона, начал потихоньку обрастать и научными обоснованиями, и реальными действиями, о чем он не преминул сообщить.
– Вот помнишь, папик, – заявил Денис, – ты разрешил и одобрил использование вашей, в общем-то, фантастической идеи насчет морской транспортной развязки? (Рыбаков – старший кивнул.) А ведь мы подключили практиков, и дело вроде бы сдвинулось, а так сидели бы вы тут, воздушные замки строили. Нет, все-таки такие вещи лучше практикам поручать, без нас вы ведь ничего сделать не сможете!
– Смотря как на это дело поглядеть, – после некоторого раздумья сказал Александр Николаевич, – часто трудно заранее предсказать развитие любого процесса, иногда ерунда какая-то вырастает в научный или технический прорыв, иногда наоборот – ну совсем вроде бы блестящая идея лопается как мыльный пузырь. Особенно это касается политических прожектов. К сожалению, все в этом мире очень и очень относительно.
– Ну конечно, – согласился Денис, – ведь недаром создана теория относительности, которая все расставила по своим местам.
– Не расставила, а окончательно запутала, – с сожалением посмотрев на потомка, возразил Александр Николаевич, – сам Эйнштейн сказал, что когда математики взялись за его теорию, он ее перестал понимать. По большому счету, это очередная абстракция на очень высоком уровне. И чем уровень выше, тем меньше людей ее
