Дональд Уэстлейк - Лазутчик в цветнике

И с этими словами он одарил меня до омерзения чопорной улыбочкой, какой я еще сроду не видывал.

— Анджела, заткни уши, — попросил я.

Она дотронулась до моей руки.

— Минутку, Джин…

— Заткни уши!

— Нет, послушай меня. Ты даже не знаешь, чего они хотят, Джин. Сначала выясни это.

Едва сдерживая раздражение, я сказал ей:

— Кабы они хотели того, на что я готов согласиться, то просто попросили бы меня. А коль скоро они действуют таким манером, стало быть, речь и впрямь идет о чем-то ужасном.

— Ничуть не бывало, мистер Рэксфорд, ничуть не бывало, — возразил П. — Мы будем всеми силами защищать вас. Позвольте заверить вас в этом.

Я повернулся к Анджеле.

— Слыхала? Защищать всеми силами. Знаешь, что это значит? Они хотят, чтобы я спрыгнул со скалы, а потом сам ловил себя спасательной сетью.

— Мы вообще ничего от вас не хотим, — сказал П, — Выбор всецело за вами.

— Ничего себе выбор, — буркнул я.

— Какой-никакой, а все-таки выбор, — возразил П. — Вы можете биться с Юстэли и Тен Эйком либо в одиночку, либо с нашей помощью. Все очень просто.

— Вопрос не в том, просто ли это, а в том, простак ли я.

П демонстративно зашуршал лежавшими на столе бумагами.

— У меня много других дел, мистер Рэксфорд, — сказал он.

— Я могу скрыться, — заявил я. — Уехать из Нью-Йорка, исчезнуть и переждать, пока все не кончится.

— Счастливого пути.

— Послушайте, — сказал я ему, — может, хватит держать меня в ежовых рукавицах? Разве нельзя хоть раз отбросить это ваше глупое самолюбование и самодовольство и просто попросить меня по-человечески? Вам нужна моя помощь — так прекратите вы хоть на минуту шантажировать меня и попросите вам помочь. Или это невозможно?

Это оказалось и впрямь невозможно. Если человек считает, что жизнь состоит только из прав и обязанностей, где ему понять, что такое добровольная помощь.

— Когда родина в опасности, — снова завел он, — каждый гражданин…

— Да что вы такое? — спросил я. — Магнитофон?

В этот миг подошел Н. Он стал между нами, облокотился о стол и сказал:

— Шеф, позвольте мне поговорить с Рэксфордом. Всего несколько секунд.

П сделал какой-то замысловатый жест, который, по-видимому, означал, что он махнул на меня рукой.

— Валяйте.

Н взглянул на меня.

— Нам очень нужна ваша помощь, мистер Рэксфорд, — сказал он. — Шефу, как вы понимаете, забот хватает. Помимо Юстэли и Тен Эйка, есть еще немало смутьянов, которых мы пытаемся обезвредить. Но в борьбе с этими двумя вы способны помочь нам, как никто другой, и зря вы пеняете на шефа за то, что он не понимает причин вашего нежелания оказать нам содействие. Верно я говорю?

— Я не хочу вам помогать потому, что не желаю быть убитым, — ответил я. — Ну, теперь ему что-нибудь понятно?

— Если дело обстоит таким образом, значит, и вы нуждаетесь в нашей поддержке, — многозначительно заметил Н. — Мы нужны друг другу, мистер Рэксфорд. Честно говоря, мне думается, что шеф понимает это лучше, чем вы.

Я посмотрел на него, на его проклятого шефа, на Анджелу, на вентиляционную шахту, на свой левый башмак и мало-помалу смирился с мыслью о том, что деваться мне некуда. Я просто храбрился, говоря, что уеду из Нью-Йорка и отсижусь где-нибудь до лучших времен, и мои собеседники не хуже меня знали, что я вешаю им лапшу на уши. Я по горло в дерьме, причем не по своей вине. Неважно, насколько противен мне этот П и его воинство, неважно, насколько велика моя неприязнь к ним лично, к их службе и к проповедуемой ими идеологии. С ними у меня больше шансов на выживание, чем без них. Это истина.

Но я не собирался сдаваться без боя. И сказал:

— Вероятно, мы сможем договориться и заключить сделку.

П хрюкнул, но Н как ни в чем не бывало спросил:

— Какого рода сделку?

— Ваш шеф вроде говорил что-то насчет отзыва соглядатаев из ФБР, — напомнил я.

— Мы не ФБР, — быстро ответил П.

— Но вы можете это устроить, не так ли?

П и Н переглянулись, Н сказал:

— На каком основании? Подскажите нам какой-нибудь убедительный предлог.

— Вы потрете спину мне, а я — вам.

Н улыбнулся мимолетной ледяной улыбкой.

— Не самое подходящее выражение для докладной записки.

— Но если Джин поможет правительству, то докажет этим, что никакой он не подрывной элемент, ведь правда? — подала голос Анджела.

Н поразмыслил над ее доводом, улыбнулся чуть теплее, чем раньше, и сказал:

— Думаю, этого будет достаточно, а, шеф? Мы попали в трудное положение, и мистер Рэксфорд… простите, не знаю вашего христианского имени… и мистер Рэксфорд вызвался помочь нам, чем доказал свою…

— Юджин, — сказал я.

— Что? Ах, да! Юджин Рэксфорд развеял всякие сомнения в своей благонадежности, а посему мы советуем с сегодняшнего дня прекратить наблюдение за ним и другими членами его организации. Что вы об этом думаете, шеф?

П явно терзался сомнениями.

— Вы же знаете, какие они упрямцы…

— Они согласятся, шеф, — заверил его Н.

П сурово посмотрел на меня и сказал:

— Я ни за что не ручаюсь. Постараюсь сделать все, что в моих силах. Это все, что я могу обещать.

— Тогда по рукам, — ответил я. — Располагайте мной в меру ваших скудных сил.

Н просиял, похлопал меня по плечу и заявил:

— Вот и молодцом! Вы не пожалеете о своем решении.

— Вы так думаете? Я уже жалею, — ответил я и повернулся к П. — Ну-с, и чего вы от меня хотите?

— Коротко говоря, мы хотим, чтобы вы внедрились, — сказал он.

— Внедрился? Что это за слово? Как это — внедрился?

П подался вперед и навалился грудью на стол. У него был такой решительный вид, что я сразу понял: разговор они отрепетировали заранее, и придумал эту уловку сам шеф.

Он сказал:

— Вы вступите в Лигу новых начинаний и будете следить за ее членами, находясь в их стане, а потом сообщать нам обо всех их действиях.

Я ответил:

— Похоже, вы где-то обронили свои мозги.

Он тускло улыбнулся, и я снова подумал о том самом «высшем знании».

— Вам кажется, что это сопряжено с неразрешимыми трудностями, мистер Рэксфорд?

— Вот именно, — ответил я.

— Например?

— Например, они уже знают, что я не из их команды. Как же я теперь туда внедрюсь?

П покачал головой.

— А вот и неправда ваша, мистер Рэксфорд. Они не знают, что вы не из их команды. Они знают лишь, что мисс Тен Эйк не из их команды, и сейчас думают то же самое о вас.

— Прекрасное предположение, если вас интересует мое мнение.

— Ну а что, если, — П успокаивающим жестом вскинул руку и погрозил мне пальцем, — а что, если вы убьете мисс Тен Эйк?

— Меня посадят на электрический стул.

— Прошу вас, мистер Рэксфорд. Все очень серьезно.

— И не говорите.

— Послушайте меня. Завтрашние газеты сообщат об исчезновении мисс Тен Эйк, которую в последний раз видели живой в обществе известного террориста и смутьяна Юджина Рэксфорда из Союза борьбы за гражданскую независимость. Потом газеты в течение пяти дней будут рассказывать о тщательных поисках Тен Эйк и Рэксфорда, постоянно долдоня о вашем террористском прошлом, а кончат громким сообщением о том, что-де найден труп мисс Тен Эйк, погибшей насильственной смертью. Вскоре после этого вы свяжетесь с Юстэли, предва…

— Как это я с ним свяжусь?

— Через кого-нибудь из участников собрания. Например, с помощью Уэлпов или миссис Бодкин. Некоторые из этих людей ведут вполне открытую жизнь, и их очень легко разыскать.

— Хорошо, — сказал я. — Что дальше?

— Вы объясните Юстэли, что, убегая из зала собрания, вы вовсе не удирали от членов группы, а гнались за мисс Тен Эйк, в конце концов настигли ее и убили, поскольку вам стало ясно, что она шпионила за вашей организацией. После убийства вы скрывались, — П развел руками. — У Юстэли не будет выбора, и он поверит вам.

— Пусть заявит мне об этом письменно, — сказал я. — Эх, ладно. Я шучу. Ну а где же я буду эти пять дней на самом деле?

— На одной нашей явке, где вас подготовят к внедрению, — ответил он. — Поверьте, мистер Рэксфорд, мы желаем вам зла не больше, чем вы сами. Мы примем все меры предосторожности, в том числе обучим вас азам конспиративной работы, дабы вы были во всеоружии и могли действовать практически в любой обстановке.

Я повернулся к Анджеле.

— Видела? Я прыгаю с утеса с сетью в руках.

Она ободряюще улыбнулась мне, сжала мой локоть и ответила:

— Ты поступаешь правильно, Джин, я это чувствую.