Барбара Маккафферти - Шуры-муры

— Джинни, — прервала её Мейдин. — Ты же знаешь, мне нечего скрывать. Я с радостью отвечу на вопросы шерифа.

Она говорила это, глядя на Верджила, но под конец посмотрела на Джинни Сью со значением. Правда, я не уловил, что именно означал этот значительный взгляд.

Зато Джинни, видимо, уловила. Губы её сжались.

— Ладно, Мейдин, если ты не против, — пробормотала она.

Прежде, чем скрыться в дверях кухни, Верджил взглянул на Джинни Сью.

— Вы — следующая. — Затем кивнул мне: — А после — ты.

Может, у меня уже паранойя, но мне показалось, что Верджил нарочно поставил меня последним. Наверняка это месть за то, что я принес ему весть об очередном убийстве в его районе.

Но не считая того, что поспать мне теперь не удастся до рассвета, Верджиловская месть принесла мне пользу. Ведь он предоставил мне шанс поболтать с Джинни Сью наедине.

Мы с ней решили устроиться в столовой. Хотя выбор у нас был невелик. Не в гостиную же идти, где Гораций до сих пор колдовал над трупом, а в прихожей не на что сесть. Джинни Сью безапелляционно уселась во главе стола. Мне осталось устроиться на стуле сбоку, не садиться же напротив, как будто мы чинно обедающая пара.

— Значит, — сказал я, — вы сестра Мейдин.

— Я только что поведала об этом шерифу, — фыркнула она. — А что такого?

Господи ты Боже мой, я просто пытался начать вежливую беседу.

— Да ничего такого…

— А я знаю, кто вы, — продолжала не слушая Джинни Сью, откидывая волосы таким же, как и Мейдин, жестом. — Один из тех, кто хочет засадить мою сестренку за решетку.

Я тупо мигнул. Откуда, скажите на милость, она это взяла? Не думает ли она, что я работаю на Верджила?

— Нет, — покачал я головой. — Вы ошибаетесь. Я частный сыщик, и работал на вашу сестру.

Глазки её сузились.

— Ах, тот самый…

— Тот самый? — глупо переспросил я.

— Да, тот самый идиот, которого она наняла следить за ней.

Черт подери, а! Впору ответить: «Ага, тот самый идиот».

— Ваша сестра наняла меня, чтобы документировать её деятельность…

Джинни прыснула со смеху.

— Документировать деятельность? Батюшки святы!

Из кармана кофты она достала пачку сигарет. Вытащила одну, сунула в рот и уставилась на меня выжидательно. Я что, должен предложить ей огоньку после «идиота»?

Я не двинулся с места. Не курю, и спичек с собой не ношу. Открыл было рот, чтобы это изложить, но Джинни Сью уже нахмурилась на меня. Как будто это была проверка на вшивость, и я её завалил. Она оттолкнула стул, поднялась и гордо прошествовала к антикварному буфету, где посередине большого хрустального подноса лежала крошечная золотая зажигалка. Затянувшись, она отправила в мою сторону огромное облако дыма.

Я подавил желание замахать руками и рассеять туман. Сидел, задержав дыхание, как ни в чем не бывало. Только глаза немного слезились.

— Знаете, — она наставила на меня сигарету, — тошнит меня от вас и вам подобных.

Я подумал: не слишком ли поспешно она осудила ту часть мужского населения планеты, которая разгуливает без спичек в кармане? Но тут она уточнила:

— Такие, как вы, плывут по течению, от одной доступной бабы к другой.

Мой знаменитый ответ на это:

— А?

— Бедняжка Мейдин так старалась спасти этот брак, готова была на все пойти — даже на ваш безмозглый план согласилась.

Неприятно огорчать её, но этот безмозглый план сложился вовсе не в моей голове. Но я не успел сделать это сообщение.

— Она ни за какие коврижки не решилась бы она на подобную глупость, если бы не была так безумно влюблена в Дуайта.

Тут Джинни Сью потеряла во мне сочувствующего слушателя. Если Мейдин была влюблена в Дуайта, то я — Пасхальный Кролик. А поскольку я не был обложен крашеными яйцами, это дало мне право надеяться, что я все-таки не пасхальный кролик. Значит, Мейдин испытывала к Дуайту не больше любви, чем к какому-нибудь близнецу Гантерману. При мысли об этом мне стало страшно.

— Погодите минутку, черт возьми! — не выдержал я.

— Нет, это вы, черт возьми, погодите минутку, — грубо передразнила меня Джинни. — Вы взяли у неё деньги, хотя прекрасно знали…

— Да я пытался её отговорить, объяснял, что из этого ничего не выйдет! Она и слушать ничего не желала.

Леди в кашемире выдула в моем направлении ещё одно зловредное облако дыма.

— Ой-ой-ой, ну надо же. Фу-ты, ну-ты. Она не желала слушать. Да вы копия Дуайта, тьфу!

Я снова замигал. Мне почему-то казалось, что между нами большая разница. Особенно теперь.

— В каком это смысле?

— Всегда у вас кто-то другой виноват. О мертвых, конечно, или хорошо, или ничего, но правду не скроешь. Вы с ним из одной породы мужиков.

— Одной породы?

— Да, именно. Вечно сваливаете ответственность на других. Дуайт во всем винил Мейдин и меня. Жаловался, что мы слишком много тратим. Представляете? Ему никогда в голову не приходило, что, может, он просто недостаточно зарабатывает.

Что ж, на все можно смотреть с двух сторон.

Джинни Сью явно оседлала любимого конька.

— Что же поделать, если у нас с Мейдин хороший вкус? Так уж нас воспитали, мы привыкли брать от жизни все самое лучшее. А на меньшее мы не согласны.

— Уверен, что…

Я собирался сказать «Уверен, что в этом вы правы», чтобы она немного успокоилась, но закончить мне не дали.

— Уверены? Вот все вы, мужики, такие. Вы всё всегда знаете наверняка. Так вот, мистер! Знаете, да не всё, уверяю вас!

Да, успокоил я даму, нечего сказать.

— Дуайт был уверен, что Мейдин будет здесь счастлива — здесь, в этой занюханной провинциальной дыре! По-настоящему счастлива, представляете?

Я тяжело вздохнул. Как коренной житель этой самой занюханной провинциальной дыры, я имел полное право оскорбиться. Проглотив пяток-другой неблагозвучных и мало приличных ответов, я, однако, быстренько сменил тему.

— Мисс Хестер, я преследую цель выяснить, кто убил вашего деверя. И далек от желания сажать вашу сестру в тюрьму. Не забывайте, ведь это я предоставил ей алиби.

Я решил не уточнять, что если все же найдутся весомые причины для того, чтобы поместить Мейдин за решетку, — как, например, доказательство её участия в заговоре с целью убийства, — я непременно лично проверю, чтобы ей предоставили самую удобную, уютную камеру смертников в тюремных застенках.

— Мисс Хестер, я…

— Вы что, меня не расслышали? Или у вас проблемы с ушами? Я же сказала шерифу: я — Миз Хестер!

Я кашлянул. Господи! У этой леди просто мизерное терпение, ей бы с места в карьер в драку бросаться.

— Миз Хестер, я надеялся на вашу помощь…

— Пфф! Мейдин я помогу с превеликим удовольствием. Но, откровенно говоря, Дуайту я бы не помогу даже улицу перейти.

Я не стал напоминать, что Дуайту такая помощь больше не понадобится. Вместо этого я спросил:

— Вот как? Почему же?

Она оценивающе оглядела меня, как будто решая, насколько мне можно доверять. Наконец, пожала плечами и постучала сигаретой о край стола, пепел посыпался на шикарный ковер.

— Ну, полагаю, это не такой уж и секрет. Да, не любила я Дуайта, поскольку он обращался с моей сестрой как с грязью подножной. Подумаешь, в баскетбол он в колледже играл! Знаменитость, видите ли. Фу-ты, ну-ты! Да это же обыкновенная игра, а не королевский трон. Игра!

Я молчал. Но Джинни Сью не нуждалась в поддержке.

— А как получил Дуайт наследство, так ещё хуже стал.

— В каком смысле — стал хуже?

— Ну, он всегда был придурком. Вел себя так, будто делает нам с Мейдин великое одолжение, позволяя жить под одной с ним крышей.

— Вам? Вы что, жили вместе с ними?

Я просто спросил, но Джинни Сью решила, что я её в чем-то обвиняю.

— Да, жила. Пока они сюда не переехали. А что такого? Можно подумать, Дуайт не мог содержать нас. У него была уйма денег, уймища! Я же не вырывала кусок у него изо рта. У него было свое дело — торговля машинами, и дом — большущий дом на окраине Нашвилла. И в нем — уймища комнат.

Я кивнул, как будто соглашаясь, что жить с сестрой твоей жены невероятнейшее удовольствие. Особенно с такой приветливой и обаятельной, как милашка Джинни Сью.

Боже мой. Кажется, убийца просто-напросто сжалился над Дуайтом и взял грех на душу, избавив беднягу от мучений.

А Джинни Сью демонстрировала свою приветливость и обаяние.

— Вот что за человек был Дуайт, — хмуро скривилась она. — Я прожила с ними почти десять лет, а он, негодяй эдакий, пытался бросить меня, когда они сюда намылились переезжать. Представляете? — голос её дрожал от негодования, и сигарета гневно стукалась о край стола.

Да, честно говоря, представлял. Глядя, как пол вокруг неё покрывается слоем пепла, я мог назвать как минимум одну причину такого странного нежелания Дуайта жить под одной крышей с золовкой. Можете назвать меня психом.