Наталья Никольская - Двойная петля
Ирина удивленным взглядом проводила Игоря и Жанну, направившихся в прихожую.
– Ты уезжаешь? – спросила она. – И надолго?
– Я должен отвезти Жанну домой, уже очень поздно, – проговорил Игорь как можно мягче.
То, что Ирина поинтересовалась, надолго ли он уезжает, было хорошим знаком – значит, она готова к примирению.
«Все, нужно срочно серьезно поговорить, все выяснить, попросить прощения и помириться, наконец! Собственно, у нас даже не ссора, вообще черт знает что! Как чужие стали…» – подумал он, спускаясь по лестнице вслед за Жанной.
Она назвала свой адрес, и Игорь завел машину. По дороге
Жанна все больше молчала, только когда они уже подъезжали к
дому, посмотрела на Игоря и спросила:
– Вам пока ничего не удалось узнать?
– Пока мало что, – со вздохом ответил Игорь. – Но информация постепенно накапливается. Вы вот еще подробность вспомнили…
– Да, но только не знаю, насколько важную, – в ответ вздохнула Жанна. – А перстень все-таки поищите. И еще… – она грустно заглянула прямо в глаза Игорю. – Помогите Павлу! Я вас очень прошу! Я уверена, что он ни в чем не виноват. Он очень порядочный человек…
– Я и так этим занимаюсь, – проговорил Игорь. – И занимаюсь весьма активно, поверьте.
– Что ж, спасибо, что подвезли. Теперь знаете, где живу, если что, заходите. Квартира пятнадцать.
Игорь в ответ поблагодарил Жанну и поехал назад. Он поставил свою машину в гараж, подумав, что сегодня уже вряд ли куда-то придется ехать, поднялся к себе.
Дома его ждала Ирина.
– Послушай, котенок… – с порога начал Игорь. – Я, конечно, вел себя как свинья и нет мне прощения, но…
– Не надо, – закрывая ему рот поцелуем, ответила Ирина.
Потом, оторвавшись, сказала:
– Я думала, пока тебя не было, и пришла к выводу, что нам вообще не нужен никакой серьезный разговор. Все и так хорошо. Со своей стороны могу сказать, что люблю тебя по-прежнему и тоже прошу прощения, если невольно чем-то обижала тебя…
– И я люблю тебя, радость моя, – тихо проговорил Игорь.
– Я так мыслю, что в энтом доме никому дела нет до меня! – послышался язвительный старушечий голосок, напомнивший Ирине ее собственные жалобы.
Обнявшаяся парочка, стоявшая посреди прихожей, разом повернула головы в сторону комнаты бабы Дуси. Старушка стояла в дверях, уперев руки в боки и глядя на Игоря с Ириной уничижительным взглядом.
– Я, конечно, рада, что вы перестали дурью маяться оба и херотенью страдать, – начала она, – и слава богу, что помирились, но и об деле забывать не след!
– А какое же сейчас может быть дело? – удивился Игорь.
– А такое, что ты жа меня даже не выспросил, где я нынче была и чего узнала!
– Котенок, извини, – целуя Ирину в щеку, проговорил Игорь. – Я думаю, бабе Дусе есть что рассказать.
– Пусть говорит при мне! – потребовала Ирина, становясь сама собой. Только, Евдокия Тимофеевна, я вас очень прошу – оставьте пока свой табак, хорошо?
Старушка вздохнула, но унесла кисет обратно в свою комнату. Вернувшись, она рассказала о своей поездке на рынок и о том, где искать Мишку.
– Так! – вскочил Игорь с места. – Вы, конечно, получите
от меня выговор за самовольные действия, но это потом! А
пока действительно дело. Жанна сказала, что мужчина, который
увез Тамару, был в клетчатой кепке. Павел говорил, что Мишка
Жигулев с такой практически не расстается. Теперь я знаю, где его искать! А вам пока спасибо, баба Дуся.
Игорь чуть ли не бегом кинулся в коридор.
– Куда ты? – хором вскричали Ирина и баба Дуся.
– На Пятничную! – быстро обуваясь, ответил Игорь. – Нельзя терять ни минуты!
– И я с тобой! – заявила баба Дуся.
– И я! – присоединилась Ирина.
– Нет уж, милые мои, на этот раз вы останетесь дома. Вы же сами, баба Дуся, сказали, что там настоящий притон. Так что нечего вам там делать, понятно? Все! И речи быть не может!
С этими словами Игорь быстро вышел из квартиры, не обращая внимания на протесты женщин. Он выбежал на улицу, также бегом добрался до своего гаража и, отперев его, вывел машину.
Быстро заведя мотор, он что было силы погнал машину в сторону Соколиной горы. Район этот считался одним из самых криминогенных в городе. Контингент здесь обитал еще тот: наркоманы, алкоголики, бомжи – словом, так называемый социальный подвал.
Дома там были сродни тому, в котором жил Санька Ерохин, только располагались они на горе. Дорога была ужасной, к тому же район, естественно, не освещался, и Игорь полагался только на свои фары.
Доехав кое-как до Пятничной улицы, Игорь сразу же увидел большой деревянный дом, выкрашенный зеленой краской.
«Похоже, это здесь, – подумал Игорь. – Если, конечно, дядя Гриша все правильно описал».
О том, что что-то напутать могла баба Дуся, Игорь не думал – такого просто не могло быть.
Несмотря на поздний час, в окнах горел свет. Игорь вышел из машины, запер ее и направился к дому. На его стук послышалось неуверенное шарканье, потом низкий голос спросил:
– Кто там?
– Мне бы Михаила Жигулева увидеть, – сказал Игорь.
– Мишк, тут к тебе пришли, – отпирая дверь, прокричал вглубь дома мужчина.
Ему было на вид около сорока лет, длинные с проседью волосы были давно нечесаны. Одет он был в старую толстовку и спортивные синие трико с ярко-красными лампасами. Вид он имел весьма неухоженный.
От него за версту несло перегаром, и вообще, было видно, что человек пьянствует уже который день подряд.
Он даже не поинтересовался у Игоря, кто он такой, а просто сказал:
– Сюда иди! Разуваться не надо.
Игорь прошел в кухню. Собственно, скорее это можно было назвать свалкой, настолько она была замусорена. Пакеты, наполненные пищевыми отходами, были переполнены, и мусор высыпался из них прямо на пол. К тому же их, видимо, уже не хватало, потому что в углу образовалась внушительная кучка, состоявшая из пустых банок, бутылок, колбасных обрезков и яичной скорлупы.
Подоконник вообще был завален так, что на нем не было свободного пятачка.
Стол, залитый какой-то гадостью, на котором стояла начатая
бутылка водки, а в качестве закуски лежал большой кусок
сыра, от которого присутствующие по очереди откусывали по
куску, дабы не тратить время и силы на то, чтобы его
порезать.
Присутствующих, включая того, что открыл дверь, было трое. Один из них, довольно молодой темноволосый мужчина с опухшим от пьянства лицом и был Михаилом Жигулевым, поскольку третьим присутствующим человеком была женщина.
Это была крашеная блондинка, когда-то, наверное, не лишенная привлекательности. Сейчас же она выглядела так, что трудно было даже определить ее возраст.
Она была одета в засаленный полосатый свитер с треугольным вырезом и короткую зеленую юбку. Взгляд ее, устремленный на бутылку, не выражал ничего, кроме желания выпить.
Однако когда она увидела Игоря, оказалось, что женщина в ней не умерла окончательно. Во всяком случае она тут же вытянула вперед ноги, считая, видимо, что это сделает ее более сексуально привлекательной, выпрямилась, стараясь выпятить грудь и улыбнулась, обнажая желтые зубы, один из которых был отколот.
Хозяин квартиры, ни слова не говоря, налил в стакан водки и протянул его Игорю.
– Спасибо, я за рулем, – вежливо отказался Игорь. – Мне бы с Михаилом поговорить.
– А у вас машина? – все с той же улыбкой проворковала блондинка хриплым голосом.
– Да, – коротко ответил Игорь.
– Ой, как здорово! Сразу видно, что вы настоящий мужчина. А вы могли бы меня прокатить? Я просто обожаю кататься! – кокетливо проговорила женщина, явно заигрывая с Игорем.
«Только этого мне не хватало», – подумал Костиков, а вслух сказал:
– Только не сегодня. В другой раз – непременно.
– Все вы так говорите! – кося под капризную девочку, обиженнно надула губы блондинка и без всякого перехода добавила:
– Меня зовут Анжелика.
– Очень приятно, Игорь, – сухо ответил Костиков. – Но я вообще-то пришел поговорить с Михаилом.
– Мишк! – просипел хозяин, толкая в бок Жигулева, который сидел с совершенно безучастным видом.
– А? – откликнулся тот.
– К тебе пришли вот. Я думал – кореш твой, а он не
пьет и за рулем. С работы, наверно…
– А? – словно очнувшись, вскинул косматую голову Жигулев, всматриваясь в Игоря. – Павел Александрович? – неуверенно произнес он, приняв, видимо, спьяну Игоря за Беспалова, с которым у Костикова во внешности не было практически ничего общего.
– Нет, Игорь Анатольевич, – произнес Костиков. – По важному делу.
– Я завтра выйду на работу, – заплетающимся языком проговорил Жигулев. – Так и передайте Павлу Александровичу…
