Наталья Никольская - Неразрешимая загадка
– Да, нет, – отозвалась Екатерина Васильевна. – Просто сумкой за что-то зацепилась, и заклепку с корнем выдрала. Осталась только одна – показала девушка маленькую никелированную штучку, напоминающую запятую.
– Ну, это не беда, – с облегчением выдохнула баба Дуся. – Ничего страшного.
– Конечно, ничего страшного, только это уже вторая за эту неделю! – пожаловалась девушка. – Я вообще-то не люблю лишние прибамбасы, но эти железки так к месту были! Одну не знаю где потеряла, теперь вот вторую… Андрей, если найдешь – не выбрасывай, пожалуйста, – огорченно попросила она. – попробую как-нибудь на место приставить. Если, конечно, усики на обратной стороне еще целы…
После этого неприятного происшествия Дашкова быстро попрощалась и направилась к дому.
– Андрей, ты уж поищи железяку-то, – попросила Бабуся. – Жалко девчонку, сумка-то новая, видно.
– Конечно, поищу, Евдокия Тимофеевна, – пообещал молодой человек, и завел мотор.
По дороге домой старушка большей частью молчала. «Такое впечатление, что повороты считает», – усмехнулся Макаров.
– А что, может, и пригодится когда, – сказала Бабуся вслух, увидев, что молодой человек заметил ее интерес к поворотам.
– Евдокия Тимофеевна, если понадобиться, можете рассчитывать на меня, я Вас отвезу куда угодно. Мне и сейчас никуда не надо, просто слушать пустую болтовню нет сил. Хочу побыть один.
Старушка очень внимательно посмотрела на Андрея и вмиг стала серьезной:
– Не годится тебе одному сидеть, лучше мне помоги, коли делать нечего. И тебе не скучно, и мне удобно. И Диване поможем заодно, – добавила она.
При этом имени, даже исковерканном, Макаров слегка покраснел и еще крепче вцепился в руль. Из уст Бабуси это вовсе не выглядело оскорблением или издевательством. Да и несколько звуков не меняли сути дела: больше всего на свете сейчас он хотел помочь ей, «Диване».
ГЛАВА 7 ВОСКРЕСНАЯ ПРОГУЛКА
– Дашкова? – переспросила полная миловидная женщина. – Наша врачиха участковая, что ли?
– Да-да, – закивала старушка, – врач.
– Это Вы слишком далеко забрались. Надо вернуться назад на два квартала, и там спросить. Я сама точно не знаю.
– Мне ее обязательно найти надо, – жалостно сказала Бабуся как будто про себя.
– А что случилось? – сразу заинтересовалась женщина. – Вы заболели? Вам плохо? Может, проводить Вас или «скорую помощь» вызвать?
Именно на такое вот людское участие и истинно русскую отзывчивость и рассчитывала Евдокия Тимофеевна, когда разрабатывала свой план. В любой игре ее главным козырем было непосредственное общение с людьми.
«Пусть Горяшка валяется, как пельмень на сковородке, а я лучше с людями поговорю. На его диване много не придумаешь, хоть дыми в свою трубу, хоть не дыми. А я тут на свежем воздухе похожу. Может, чего и узнаю», – рассуждала Бабуся перед каждой одиночной вылазкой в город.
При этом ей было совершенно наплевать на всякие там предупреждения и даже угрозы, которыми щедро снабжал каждый день собственный внук своего единственного сотрудника детективного агентства «ИКС».
Даже родной телевизор часто предупреждал обо всяких страшных и странных происшествиях. Конечно, во всякие ужасы, как и любая женщина, баба Дуся охотно верила, и на улицу одна ночью выходить не собиралась. Наверное, еще и потому, что нечего ей там было делать. Но сидеть дома только из-за того, что у кого-то из граждан взрываются «мерседесы» или кому-то кирпичи падают на голову, она считала полнейшей глупостью.
Поэтому баба Дуся страховалась, как могла (и когда могла!), и между делом добывала нужные сведения для своего внука, частного детектива Игоря Анатольевича Костикова.
Как только она почувствовала к себе симпатию Андрея Макарова, она тут же решила подключить его к своему плану вызволению внучки из хищных лап доблестной милиции. Роль она ему, конечно, отвела не завидную – он всего-навсего должен был страховать ее от всяких маньяков. Но зато теперь в непредвиденном сценарием случае она могла указать на это положительное обстоятельство.
«Непредвиденным сценарием случаем» мог быть только либо полный провал, либо несвоевременное осведомление Игоря о тайной операции. Поэтому перво-наперво Макаров получил инструкции: до особого распоряжения Бабуси никому ничего не рассказывать. Польщенный такой честью, он обещал свою посильную помощь и гробовое молчание.
Евдокия Тимофеевна уже не раз убеждалась, что говорить с посторонними и совершенно незнакомыми людьми иногда бывает не только приятно, но и очень полезно.
– Не заболела, а выздоровела я, дочка, – с готовностью объяснила Бабуся. – Вот и ищу теперь дохтура-то.
– А чем болели? – все не ослабевал интерес случайной прохожей.
– Ой, и не спрашивай лучше! – округлила глаза старушка, пытаясь изо всех сил вспомнить какую-нибудь страшную болезнь.
Так ничего и не придумав, она изобразила на лице невероятное страдание от невозможности увидеть доктора прямо сейчас, и медленно пошла в сторону, указанную женщиной. «Не предусмотрела я таких любопытных», – выдохнула Евдокия Тимофеевна, чудом миновав провала всей операции из-за собственного недочета.
К следующей «жертве» она решила подойти более серьезно:
– Мил человек, не скажешь, где тут дохтур живет? Катерина Васильевна величают.
– Дашкова? – заинтересованно переспросила старушка в невероятных размеров фетровой шляпе и с маленькой таксой на длинном поводке. – Участковый терапевт?
«Сразу видно, эта поболеть любит, – отметила баба Дуся. – Значит, и расскажет многое». Подробно объяснив все до кочки на пути к дому Катрин, «шляпная старушка», как сразу окрестила ее Бабуся, осведомилась, по какому делу понадобился врач здоровому с виду человеку.
– Да это я только с виду такая, – жалостно пролепетала Евдокия Тимофеевна, присаживаясь на скамейку. – А так у меня и давление шпарит, и сердце побаливает…
– И не говорите, – сразу же откликнулась «шляпная старушка», выпустив из рук поводок и напрочь забывая про свою собачку. – У меня то же самое…
Она полчаса без перерыва говорила только о себе, любимой, и о том, как помогает ей добрая Екатерина Васильевна:
– … И давление померяет, и таблеточку даст… Исключительная девушка! И к старикам хорошо относится…
Баба Дуся уже и отчаялась вставить слово в этот нескончаемый речевой поток. Но тут «шляпная старушка» внезапно замолчала, по-видимому, что-то вспомнив. Бабуся давно заметила в себе нюх на сенсации: как у сторожевой собаки встают ушки на макушке, так руки Евдокии Тимофеевны в самые напряженные моменты тянуться к кисету с табаком.
Вот и сейчас ей жутко захотелось понюхать табачку, чтобы прочистить мозги. Но она уже знала, что эта ее не слишком вредная привычка не всегда встречает одобрение окружающих. Поэтому Бабуся решила немного потерпеть.
– Хорошая девушка, стариков любит… – повторила она вслед за собеседницей.
– Вы знаете, – «шяпная старушка» оглянулась по сторонам, явно желая сказать что-то важное и секретное, – о ней у нас слух один ходит… Не знаю, стоит ли этому верить…
– Лично я всяким сплетням не верю, – авторитетно сказала Бабуся. – Кто-нибудь придумает, а остальные повторяют.
По-видимому, это задело собеседницу за живое и спровоцировало на дальнейший разговор:
– Если бы просто сплетни! – с жаром сказала она, понизив голос на полтона. – Если б не моя соседка, я бы тоже на этот случай внимания не обратила.
– Что Вы имеете в виду? – недоверчиво переспросила Евдокия Тимофеевна, сохраняя невозмутимый вид.
«Горяшка сказал бы, что у меня хорошая мина при плохой игре», – с гордостью подумала она.
Неожиданно на край скамейки присел молодой человек с газетой. Баба Дуся чуть не упала от неожиданности – это был Андрей. «Говорила же я ему в машине сидеть, так нет же! Ну, ни одного маньяка вокруг, а он меня охранять вздумал!» – подумала она, делая вид, что вовсе не узнала случайного соседа по скамейке.
«Шляпная старушка» недоверчиво посмотрела на хорошо одетого юношу с газетой в руках, но никакой угрозы он ей не внушил. По-видимому, она решила, что молодые парни просто любят посидеть в парке на скамейке и очень интересуются печатной прессой. Но на всякий случай она окликнула маленькую таксу, взяла ее на руки и пододвинулась поближе к Бабусе:
– Говорят, по милости Екатерины Васильевны на тот свет старики отправляются.
– Как это? – испугалась баба Дуся, которая кроме разных маньяков из телепередач боялась еще и нечистую силу.
– А так, – спокойно объяснила старушка, прижимая собачку к груди, – объявятся у какой-нибудь древней бабульки нетерпеливые наследники. А у той деньги есть или квартира, только зажилась она на свете. Вот и говорят люди, что есть у Катерины особое лекарство, которое заставляет бумаги всякие подписывать. А потом умирает человек так, что ни один врач не распознает, сам ты помер или помогли тебе.
