Дарья Калинина - Дама со злой собачкой
– Да ты ешь! – предложила она Марише. – Меня всегда желудок тянет набить, когда я чем-то расстроена.
Судя по трем кастрюлькам и огромной сковороде, которые шипели и пыхтели на газу, Нюра отличалась сильной впечатлительностью. И расстраивалась постоянно.
– Ты себе не представляешь, как я жрала, когда Сережа меня выгнал! – сокрушенно покачала головой Нюра, наливая и себе чаю. – Думала, что лопну. Из-за этого паразита поправилась на целых пять килограммов.
– Ужас, – согласилась Мариша. – А давно вы с ним… Давно ты с ним рассталась?
– Да уж почти два месяца прошло, – вздохнула Нюра. – Теперь он к себе тощих водит. И что они ему дались? Там и потрогать нечего. Одни мослы! Прямо зло берет!
– И не говори! – поддакнула Мариша. – И часто они ходят?
– Да почти каждый день! И как его только хватает? Ведь и жена у человека есть!
– Что ты говоришь? – сделала удивленные глаза Мариша.
– А он тебе не сказал? Значит, не успел. Так-то он сразу ставит в известность, что в этом плане на него рассчитывать не приходится.
– Слушай, а эти девушки, с которыми он приходит, ты с ними разговаривала?
– Да нет! – поморщилась Нюра. – Они же всегда вместе с ним приходят и вместе уходят.
– Наверное, по вечерам?
– Как раз наоборот – чаще днем! – ответила Нюра. – Днем-то он якобы на работе. А вечером жена бдительность удваивает. Так что вечером он только в исключительных случаях сюда заглядывает.
– В каких случаях? – переспросила Мариша.
– Ну, если очень уж девка ему приглянется.
– И ты видела такую с ним? – затаив дыхание, спросила Мариша. – Такую девушку, которую бы Сергей сюда вечером приводил?
Нюра кивнула.
– Опиши мне ее! – загорелась Мариша.
– Да на что тебе? Все равно на столько не похудеешь.
– Все равно опиши!
– Ну, тощая очень, высокая. Ноги – как две макаронины, куда-то под потолок уходят. Юбчонка даже попу не прикрывает. Сама в коротенькой курточке одета. В такой-то мороз! Дура, одним словом. Застудит себе почки да придатки, вот тогда будет знать.
– И чего он с ней вечером притащился? И жену не побоялся? Когда это было? – разволновалась Мариша.
– Да вчера вечером и было! – ответила Нюра. – Он с ней долго провозился.
– Сколько? – даже охрипнув от волнения, спросила Мариша.
– Часа четыре кувыркались, – с досадой сказала Нюра. – Рекорд! Так долго у него еще ни с кем не было, – и, хихикнув, добавила: – А у тебя с ним тоже рекорд получился. Своеобразный. На скорость. Так быстро он еще ни с кем не управлялся!
– У нас с ним ничего и не было! – буркнула Мариша. – Спасибо за чай!
И с этими словами она вылетела из-за стола.
– Да ты обиделась, что ли? – крикнула ей вслед Нюра. – Ну и дура!
– Сама дура! – внезапно разозлилась Мариша. – Сидишь тут целыми днями у замочной скважины, мужика чужого караулишь! Делать тебе больше нечего? Честное слово, лучше бы собой занялась, чем дурью по мужику маяться!
И с этими словами Мариша окончательно покинула квартиру ошарашенной Нюры. Выскочив на улицу, она увидела Инну, которая сиротливо слонялась возле Маришиного «Форда».
– Чего ты так долго? – недовольно спросила у нее Инна. – Я уже волноваться начала, не пристукнул ли тебя этот Сергей Яковлевич. С таким он безумным видом из дома вылетел!
– Никого он не стукал. И в Марка Семеновича стрелять не мог, – раздраженно ответила Мариша. – Я точно выяснила, он в это время тут со своей тощей пассией в постели кувыркался. Видела бы ты, во что они белье превратили! Ужас! И холодильник весь опустошили! И бутылку шампанского выдули! Согласись, на все это время нужно.
– Особенно, если с душой к телу, то есть к делу, подойти, – согласилась с ней Инна. – И куда мы сейчас?
– По идее, нужно бы к Марку Семеновичу в больницу уже двигаться. Время для посещений подходит, – сказала Мариша. – Но с другой стороны… Кирилл еще не звонил.
И в этот же момент зазвонила ее трубка.
– Да, это ты, Кирилл? – обрадовалась Мариша. – Рассказывай, что узнал про Бубликова. Что? Ничего пока не узнал? А зачем тогда звонишь?
И, прикрыв рукой трубку, она зашептала, обращаясь к Инне:
– Представляешь, какой идиот! Звонит, чтобы сказать, что всю ночь не спал, все думал, потом все утро думал и теперь наконец понял, что любит меня по-прежнему. Собирается развестись с женой и завалить меня цветами, подарками и прочими приятностями.
– Интересно, что на все это тебе и ему скажет Смайл, – хихикнула Инна. – Думаю, что будет озадачен, когда вернется из рейса и обнаружит, что к двери собственной квартиры ему не пробиться, потому что все подходы завалены цветами и подарками.
Услышав про мужа, Мариша как-то помрачнела. Во всяком случае перестала наслаждаться объяснениями в любви своего поклонника и быстро свернула разговор.
– Я тебе буду звонить! – это было последнее, что донеслось из трубки перед тем, как Мариша отключила ее.
– Вот не было печали! – вздохнула она. – А все Артем. Убить его мало! – разозлилась Мариша и позвонила Артему.
Но до того по-прежнему не удавалось дозвониться. Поэтому, оставив на время личные дела, подруги двинулись в сторону ВМА. В конце концов простое человеколюбие требовало, чтобы они навестили Марка Семеновича. На всякий случай подруги не стали покупать никаких соков или фруктов. Просто из суеверия. Накупят всего, притащат, а по закону подлости Марк Семенович возьмет и откинет в это время тапки.
Пройти в отделение подругам удалось без труда. А вот в палату к Марку Семеновичу их сначала пускать не хотели.
– Вы ему кто? – допытывалась у них пожилая тощая дама – старшая медсестра. – Родственники?
– Она его невеста! – ткнула Маришу в бок Инна. – А я сестра.
Чья именно сестра, она решила не уточнять. Но медсестра все равно заинтересовалась.
– Что-то вы очень молоды для сестры, – сказала она.
– Что делать, мы брат и сестра только по отцу, – вздохнула Инна. – Но все равно мы всегда жили очень дружно. Прошу вас, дайте нам его повидать!
– Хм, – насупилась тетка и явно заколебалась: – Не знаю, вообще-то состояние у него очень тяжелое. Как вы знаете, ему была сделана операция.
– Да? – затаив дыхание внимали ей подруги.
– Она прошла благополучно, – задумчиво продолжила медсестра. – Несмотря на то, что пуля, пройдя через легкое, застряла в позвоночнике, нашим хирургам удалось извлечь ее. Но сейчас ваш жених или брат находится в реанимации.
– Ой! – ужаснулась Инна. – Так он может в любой момент умереть?
– От этого и здоровые люди не застрахованы! – философски ответила медсестра, давая понять, что и для Марка Семеновича такой возможности отнюдь не отрицает.
– Так разрешите хоть невесте повидать его, – взмолилась Инна. – Может быть, это будет их последнее свидание.
– Но он без сознания!
– Тем более, хуже ему не станет.
– Но правила…
– Во имя человеколюбия! – возопила Мариша и, изловчившись, очень ловко сунула симпатичную зелененькую бумажку в карман халатика медсестры.
Возникло молчание.
– Ну что же, – вздохнула наконец женщина, – невеста может пройти со мной. А вам, как сестре, вероятно, будет интересно пообщаться с врачом вашего брата. Тем более что там вас уже поджидает еще один ваш родственник.
– Кто? – невольно вырвалось у подруг.
– Какой-то развязный молодой человек! – брезгливо поморщилась медсестра. – Я не поняла – то ли сын, то ли другой родственник. Одно могу сказать, заявляться в хирургическое отделение в состоянии алкогольного опьянения никому не позволено. И даже трагедия не может служить основанием для подобного безобразия. Вы так ему и передайте!
– Уж будьте спокойны! – заверила ее Инна. – Кажется, я знаю, кто это такой. Он у меня попляшет!
И она устремилась прочь по коридору в направлении кабинета врача. А медсестра провела Маришу в палату ее предполагаемого жениха. Вначале Мариша не узнала Марка Семеновича в том обмотанном проводами теле, которое показала ей медсестра. Но затем из-под одеяла донесся сдавленный стон.
– Я оставлю вас на минутку, – прошептала медсестра. – Можете сесть на стул. Но больше ничего тут не трогайте.
Она указала Марише на белый пластиковый стул, который находился в дальнем углу палаты. И испарилась. Оставшись одна, Мариша первым делом подтащила стул поближе к ложу Марка Семеновича. Потом осторожно взяла его руку в свою и задумалась. Необходимо было расспросить ювелира о кольце, но как это сделать, если он без сознания? Тряхнуть, а вдруг он от этого помрет? Но внезапно раздался еще один стон, а затем Марк Семенович что-то пробормотал.
– Что? – Мариша от волнения даже вскочила на ноги. – Что вы говорите?
– Кольцо! – вполне внятно простонал Марк Семенович. – Нет! Нет! Верни его!
– Что тут происходит? – с этим вопросом в палату ворвался какой-то пожилой мужчина в халате. – Кто вам позволил беспокоить больного? Кто вас вообще сюда пустил?
