Наталья Александрова - Тройные неприятности
— Моя тетя содержит художественный салон в Мюнхене, — пояснил гость. — Я очень часто бываю у нее. Уверяю вас, ваши работы имели бы очень большой успех!
— Да что вы… — Катя покраснела еще больше, от ее щек уже можно было прикуривать. А я думала, что вы русский, у вас такое безупречное произношение, ни малейшего акцента.
— А я и есть русский. Меня зовут Борис Лавренев. Я живу в Германии только последние пять лет. А вот мои родственники эмигрировали еще после революции. Тетя родилась в Мюнхене.
Она вдова, ее покойный муж был немец, очень состоятельный человек. Тетя по образованию искусствовед, и после смерти мужа она открыла салон.
— Надо же, как интересно! — Катя разлила чай и придвинула гостю вазочку с печеньем. Вот в Мюнхене я еще не была, говорят, замечательный город!
— Очаровательный! — подтвердил Борис. Жемчужина Баварии! Старая ратуша, Петерскирхе, замок Нимфенбург…
— Старая пинакотека… — подхватила Катерина.
Гость допил чай и поднялся:
— Извините, Екатерина Андреевна, я вижу, что пришел к вам не в самое удачное время, но мне нужно было передать вам чемодан и деньги, а раньше вас не удавалось застать…
— Что вы, что вы, — Катя вскочила, чуть не опрокинув свою чашку, — я очень вам признательна!
— Но я хотел бы еще раз встретиться с вами, поговорить о ваших работах, как следует рассмотреть их… Я ведь не шучу, моя тетя наверняка заинтересуется вашими панно!
— Это очень любезно… — бормотала вконец растерявшаяся Катерина. — Я, право, не знаю, удобно ли…
— А знаете что, — Борис замер, как будто ему пришла в голову неожиданная мысль, — сегодня вечер у вас ничем не занят?
— Абсолютно ничем, — мгновенно выпалила Катя.
— Вот и прекрасно! Давайте встретимся в кафе «Ренессанс», это на улице Радищева, недалеко от вас. Там бывают очень хорошие выставки и концерты камерной музыки, вам должно понравиться. А по поводу ваших работ — не торопитесь, подумайте… Я понимаю, что это как-то неожиданно, вам нужно посоветоваться, обдумать мои слова…
Катя проводила гостя до дверей, и он снова повторил:
— Значит, сегодня вечером в семь часов в кафе «Ренессанс»! Я буду вас очень ждать! — И он так проникновенно взглянул на Катю, что у той неожиданно ослабели колени.
Закрыв за гостем дверь, она подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Яркий халат и оранжевое махровое полотенце, намотанное вокруг головы, представляли изумительный цветовой эффект.
— А все-таки он смотрел на меня с несомненным мужским интересом! — громко произнесла Катя, как будто с кем-то споря. — А эти две мегеры, Ирка с Жанной, все время твердят:
«худей, худей»! А я вовсе и не такая толстая, и потом большинству мужчин нравятся не слишком худые женщины… Ну если и не большинству, то, по крайней мере, очень многим!
Собираясь в кафе, Катерина перетрясла свой гардероб и сильно огорчилась. Во-первых, пересмотрев вещи из синего чемодана, она осознала, что все купленное за границей совершенно не подходит для сегодняшнего случая. Она покупала в основном свободную одежду, подходящую для многочасовых экскурсий по античным руинам или художественным музеям, широкие брюки и блузы, спортивные тапочки и свитера ручной вязки. Для свидания с интересным мужчиной в кафе все это совершенно не подходило.
Во-вторых, найдя у себя в шкафу симпатичный зелененький костюм, купленный еще до поездки. Катя с грустью констатировала, что костюм стал ей безнадежно мал.
Сначала она попыталась успокоить себя, предположив, что костюм просто сел, но потом, когда прочла на этикетке английскую надпись «не подлежит усадке», окончательно расстроилась.
«Нет, все-таки Ирка права, — думала Катя, рассматривая себя в зеркале, — надо худеть, а то придется три раза в год полностью менять весь гардероб… Но чтобы похудеть, нужно во всем себе отказывать, а в жизни и без того так мало радостей…»
В конце концов природный оптимизм взял свое, Катя надела широкие шелковые брюки изумительного болотного цвета и свободную блузу в крупных желтых ирисах на белом фоне и осталась очень собой довольна.
Кафе «Ренессанс» не слишком соответствовало своему изысканному названию. Официантки в длинных парчовых платьях с веночками из искусственных цветов в волосах, золотистые портьеры в крупную складку да гипсовые статуи греческих богов б стенных нишах безуспешно пытались придать заведению художествен ную утонченность. Несколько лучше справлялся с задачей повар, специалист по традиционной итальянской кухне. Он полностью исключил из меню такие вульгарные блюда, как паста, пицца и лазанья, и прославил кафе изумительным карпаччо, блюдами из даров моря и телячьими медальонами.
Войдя в кафе. Катя сразу увидела своего нового знакомого. Борис сидел за угловым столиком, изучая меню. Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся к двери и поднялся ей навстречу.
Официантка с лицом Боттичеллиевой мадонны принесла довольно крепкие коктейли, и Катя сразу почувствовала себя совершенно свободно и раскованно.
Борис говорил о замечательных мюнхенских музеях, Катя сокрушалась тому, что не побывала в баварской столице и выражала надежду, что все еще впереди. Борис снова упомянул свою тетю и ее несомненный интерес к художественным работам из лоскутков, обещал непременно поговорить с ней об организации Катиной выставки.
Как только первый коктейль закончился, перед Катериной чудесным образом возник полный бокал. Разговор полился еще живее, Катя в подробностях и с юмором рассказывала о своей недавней поездке. Борис больше слушал, время от времени подавая удачные реплики и ненавязчиво направляя течение разговора.
Незаметно от рассказа о европейских впечатлениях Катя перешла к описанию своего возвращения на родину, упомянула странного человека, который подошел к ней в аэропорту…
Тут она осеклась, подумав, что об этих неприятных приключениях не стоит рассказывать малознакомому человеку, но перед ней уже появился следующий коктейль. Борис проявил живейший интерес к истории синего чемодана, поскольку она напрямую была связана с его работой и с их знакомством.
Катя вспомнила, как безуспешно пыталась открыть своим ключом чужой чемодан, и расхохоталась, пожалуй, чересчур громко:
— А потом я просто сбила замок пепельницей ! Все равно, думаю, за границу поеду не скоро, куплю новый чемодан! А когда открыла его, смотрю, вещи-то все не мои… Такое все маленькое, просто смех! — И Катей снова овладел приступ неудержимого хохота. — Тут и девчонки поняли, что с чемоданом что-то не то…
— Кто? — переспросил Борис, по-прежнему очень внимательно вслушивавшийся в Катину болтовню.
— Ну подруги мои — Жанна и Ирина… Мы ведь из аэропорта к Ирке домой поехали, в мою квартиру было не попасть, там сосед поставил новую дверь… Ну так вот, они сразу поняли, что чемодан чужой, и стали язвить по поводу моего размера… Они вообще просто не дают мне покоя из-за моего веса, а между прочим сами… Катерина хотела сказать, что подруги тоже неустроены в плане личной жизни, но вовремя остановила себя, подумав, что нехорошо злословить у них за спиной. Она хотела рассказать о пропаже Мамбазимбры, но снова осеклась, осознав, что эта история — тоже не для ушей ее нового знакомого. Во-первых не стоило говорить о цели, с которой она приобрела африканского божка, и уж тем более о посещении квартиры на улице Воскобойникова.
Катя внезапно замкнулась и замолчала. Борис пытался снова разговорить ее, но все было безуспешно. Она достигла той степени опьянения, когда хотелось плакать, жалеть себя и свою неудавшуюся жизнь и совсем не хотелось разговаривать.
Настоле появилось какое-то восхитительное итальянское блюдо, но Катя посмотрела на него с ужасом и заявила, что больше она не будет есть. Вообще ничего, совершенно ничего, просто ни крошки, пока не похудеет настолько, чтобы влезть в зеленый костюмчик. Вспомнив этот очаровательный костюмчик, Катерина наконец разрыдалась.
Из-за соседних столиков давно уже с неудовольствием посматривали на нее, и Борис, чтобы не привлекать излишнего внимания, попросил счет и вывел рыдающую Катерину на воздух. Здесь она постепенно успокоилась, но стала удивительно грустна и молчалива.
Борис довез художницу до дома и довел до квартиры, помог открыть дверь. У Кати мелькнула было в глазах искра оживления. Дальше она ничего не помнила, ее сморил здоровый богатырский сон. Борис помог Катерине добраться до постели и, убедившись, что она крепко спит, внимательно осмотрел комнату. Однако не нашел ничего сколько-нибудь интересного. Накрыв Катерину пледом в красно-черную клетку, ее новый знакомый отправился восвояси. Уходя, он на всякий случай сделал слепок с ключей.
* * *Утром Катя проснулась поздно и мучительно. Голова чудовищно болела, все тело затекло от неудобного положения, во рту был отвратительный химический привкус.
