Дарья Донцова - 13 несчастий Геракла
— Можешь дальше глядеть, — спокойно разрешила девочка, — папа позволяет мне тратить столько, сколько душе угодно. И зачем мне баксы тырить?
От растерянности я неожиданно сказал чистую правду:
— Чтобы подложить их Кларе. Ты же очень хочешь избавиться от двоюродной сестры, вот и решила представить ее воровкой.
Белла выключила компьютер.
— Никакой радости жизнь в одном доме с этой маленькой вруньей мне не доставляет, но я не подличаю, всегда говорю, что думаю, в глаза, даже если это и не слишком нравится окружающим. Вот ты, например, просто дурак, если заподозрил меня. Поищи вора в другом месте, среди тех, кому на самом деле не хватает, у меня-то все есть!
— И кто же это, по-твоему? — тихо спросил я.
Белла почесала нос.
— Анна, Валерий и Клара, они церковные мыши.
— А твоя мама и Павел?
Беллочка скривилась.
— Павлик — альфонс, мамочка его содержит. У парня денег даже на носовой платок нет, но он не вор.
— Почему ты так считаешь?
— Зачем ему баксы? Мама ему все покупает, — ответила Беллочка.
— Откуда у твоей матери деньги? Извини, я думал, ее содержит Сергей Петрович.
Белла усмехнулась:
— Дает, наверное, что-то, чувствует свою вину. Мама продюсер, занимается организацией эстрадных концертов и театральных постановок, агентство «Марго», не слышал?
— Нет.
— Ты, наверное, не имеешь никакого отношения к шоу-бизнесу?
— Слава богу, нет.
— Потому и не знаешь, — подвела итог Белла, — мамино агентство в десятке лучших, она себе сама деньги заработать может. И потом, я просто не могу представить, как она ночью крадется в комнату и исподтишка лямзит пачки. Это совершенно не в ее духе. Вот ворваться к папе в кабинет, когда он работает, наорать, затопать ногами и на глазах у него выхватить тысячи — это да, это по-нашему.
— Почему ты живешь с папой?
— Мама все время по разным городам разъезжает, в неделю может семь мест сменить, — пояснила Белла, — мне придется постоянно сидеть одной с прислугой. Папа же, хоть и занят, ночует дома, мне с ним лучше. Я люблю мамочку, но она истеричка. Лучше всего, конечно бы, им помириться. Только мама папу никогда не простит.
— За что?
Беллочка усмехнулась:
— Папа ей изменил сто лет назад, я еще в садик ходила. Мы тогда бедные были. Отец разорился, сидел со мной дома, а мама начинала свой бизнес, проталкивала певца Мариуса, слыхал про такого? Ну визжит жутко, на одной ноте, его еще зовут «Сигнализация российской эстрады»?
— Извини, я плохо знаю тех, кого называют поп-стар.
— Не важно, — кивнула Белла, — в общем, мама подалась деньги зарабатывать, папа меня в одной комнате спать уложил, а сам привел девку. Думал, ребенок крохотный, дрыхнет себе, ничего не увидит. А мама внезапно вернулась, вышло, как в анекдоте! Представляешь? Папа с этой бабой в кровати, а тут мамулька с сумкой вваливается. Какой был крик! Какой скандал! Она папины шмотки с балкона пошвыряла, все, вместе с видиком и музыкальным центром. Девку эту голой на лестницу выперла. Во цирк! С тех пор больше вместе не живут! Дураки! Мама вечно любовников меняет, один гаже другого, где только их находит. А у папы такие кадры! Вау! Ноги от ушей, а вместо головы кастрюля!
— Что ты имеешь в виду?
— Ну такие умные, — хихикнула Белла, — словно суповые чугунки! Анекдот, похоже, он их специально подбирает, посмотрит и зовет самую глупую. Вот погоди, если он в субботу сюда Ольгу приведет, повеселимся от души. Знаешь, кто деньги скоммуниздил?
Я покачал головой:
— Пока нет.
— Анна, Валерий или Клара, больше некому, поодиночке или вместе работали.
— Ну Клара-то вряд ли…
— Ага, — обозлилась Беллочка, — значит, как на меня думать, так сразу, а как об этой б… речь зашла, то она не виновата?
— Ну вряд ли Клара стала бы баксы у себя под подушку прятать, — сказал я, — и поросенка ей жаль до слез.
— Какого поросенка? — жадно спросила Беллочка.
— Сергей Петрович ее любимую игрушку изорвал!
— Ладно, — согласилась Белла, — хрен с ней, пусть не она, тогда Валерий стырил или Анна.
— А Лариса Викторовна способна на подобный поступок?
— Ты че! Лариска у нас уже год служит, — пояснила Белла. — У папы в столе вечно кучи денег валяются. Она бы раньше не выдержала, чего так долго терпела?
Я с уважением посмотрел на девочку — похоже, она не глупа, только избалована.
Вечером я подробно изложил Норе произошедшие события.
— Ясно, — буркнула хозяйка, — начинай с Валерия, завтра отправляйся к нему на работу и рой там землю. Если поймешь, что он невесть откуда получил деньги для своих исследований, дело можно считать закрытым. Даже неинтересно. Ладно, не тяни кота за хвост. Сегодня звонила тетка, у которой таинственным образом пропал муж. Заканчивай с Кузьминским, займемся другим, более интересным делом.
— Кто же и зачем сунул десять тысяч Кларе?
— Пока не знаю, — обозлилась Нора.
На следующее утро я прибыл к огромному девятиэтажному зданию, построенному в начале пятидесятых годов прошлого столетия, увидел грозную надпись «Документы показывать в развернутом виде» и приуныл. Скорей всего бдительная охрана не пропустит внутрь мужчину, у которого нет никакого удостоверения личности.
На всякий случай я вошел в просторный холл и был крайне удивлен. Никаких секьюрити тут и в помине не наблюдалось, у лифтов висело множество табличек: «Газета „Якорь“», «Продажа сотовых телефонов», «Склад». Начальство умирающего НИИ сообразило, что обладает шикарным зданием в одном из старых московских районов, и сдало в аренду большинство помещений.
Мое предположение оказалось верным. Ученые сидели на последнем этаже. Я схватил пробегавшего мимо дядьку за рукав синего лабораторного халата.
— Да? — растерянно спросил тот. — Чем могу служить?
— Подскажите, где сидит Валерий Анджабрамаидзе, если, конечно, я правильно произношу эту непростую фамилию.
— А он кто?
— Ну… исследователь.
— Значит, идите в научную часть, — ответил мужчина, — направо по коридору, налево производственные мастерские.
Я потопал по километровым изгибающимся переходам, изредка натыкаясь на служащих. Никто из спрошенных не слышал о Валерии. Согласитесь, это было странно, человек всю жизнь, по крайней мере последние двадцать лет, трудится на одном месте, а сослуживцы удивленно восклицают: «Анджабрамаидзе? Это кто такой?»
Я бы еще понял ситуацию, носи Валерий фамилию Иванов, но Анджабрамаидзе!
Наконец одна дама посоветовала:
— Вы сходите в тысяча двести пятьдесят третью комнату, там служит Нелли Сергеевна, вот она точно всех знает, всю жизнь у нас председатель месткома.
Я продолжил путь по коридорам и без особых приключений отыскал даму, оказавшуюся вопреки ожиданиям не старушкой, а вполне приятной молодой особой. Во всяком случае, в моем понимании молодой. Услыхав затейливую фамилию, она нахмурилась:
— Он у нас больше не служит.
— Вы уверены? — удивился я.
— Конечно, — неохотно ответила Нелли Сергеевна.
— А куда ушел?
— Понятия не имею.
— Мне очень надо его отыскать, помогите, пожалуйста.
Нелли Сергеевна тяжело вздохнула:
— Зря вы это затеяли.
— Что? — не понял я.
— Поиски Валерия. Все равно никогда ничего не получите, да и денег уже давно нет.
— Простите, вы о чем?
Нелли Сергеевна криво улыбнулась.
— Ну передо мной можете ваньку не валять. Небось Валерий у вас одолжил крупную сумму денег и не отдал.
Я решил подыграть ей и кивнул:
— Да.
— Если не секрет, сколько? — проявила она любопытство.
— …э… сто двадцать тысяч!
— Рублей?
— Нет, долларов.
— Ничего себе, — по-детски воскликнула Нелли Сергеевна, — свои отдавали или, как бедняжка Раечка, казенные?
— Кто такая Раечка?
— Ваша товарка по несчастью, — грустно пояснила Нелли Сергеевна, — маленькая дурочка.
У меня от недосказанности слегка закружилась голова.
— Очень прошу, расскажите мне все про Валерия!
Председательница месткома отрезала:
— Абсолютно не намерена вам помогать. Сами выпутывайтесь, вот Прокопенко мне было жаль, а вас нет!
— Кто такая Прокопенко?
— Не слишком ли вы любопытны? — прищурилась дама. — И вообще, кто вы такой?
— Частный детектив, — сообщил я. — Разрешите сесть?
— Пожалуйста, — кивнула Нелли Сергеевна, — вот сюда.
Я устроился на продавленном стуле и тихо спросил:
— А что, он правда гений?
— Кто? — уставилась на меня Нелли Сергеевна.
— Валерий.
— Какие глупости!
— Но он вроде претендует на Нобелевскую премию!
Внезапно Нелли Сергеевна рассмеялась, да так, что из глаз у нее потекли слезы.
— Господи, откуда у вас эта информация?
