Три папы, красавица и чудовище - Янина Олеговна Корбут
Мы немного попереписывались, после чего Артем с сожалением собрался покинуть меня и приступить к работе. А я вспомнила про Германа Славинского. Решив для начала ограничиться письменным сообщением, я нашла его в том же мессенджере и отправила ему смайлик. Параллельно я отвечала Артему и немного зарапортовалась, потому только через минуту увидела, что вместо улыбающегося «колобка» отправила Герману грустного, со слезой в очах.
— Черт, — пробормотала я, пытаясь отредактировать сообщение, — еще подумает, что я оплакиваю покинувшего меня Димочку, ну что я за криворучка.
Пока я стирала и набирала слова снова, от Германа пришло сообщение с таким же грустным смайликом: «Дарина, спасибо, что скорбишь вместе со мной. Папа был еще молодой… Я думал, что обидел тебя, прямо камень с души. Привет от Димки!»
И тут у меня отвисла челюсть: это что же получается? Таких совпадений не бывает. Борис Славинский, отец Германа, умер? Не такой уж он был и старый. Едва за пятьдесят. А Нелли приезжала в деревню Петушки… С какой целью?
Мои действия опережали мои же мысли, и вот я уже набираю номер Германа, выражаю ему соболезнования, стараясь сделать вид, что давно в курсе.
— Недавно вернулся назад в Англию с похорон, — вздохнул Герман. — Да, что поделаешь, сердечный приступ. Дома никого не было, все произошло быстро. Врач сказала, отец давно ходил по лезвию ножа. Ему надо было завязывать с алкоголем, пить лекарства. А он вел прежний развеселый образ жизни, еще и молодая жена рядом. Ты понимаешь, гхм… Если честно, последнее время мы не очень ладили. Нелли всячески меня очерняла, вот и… Короче, я уехал в Лондон, у меня там квартира, помнишь? Да и мать давно туда перебралась. Вот и решил, что буду сам всего добиваться. Я же дизайнер, так что без работы не останусь. Димка сейчас у меня живет, тоже решил покорить Европу.
Герман усмехнулся, потом перевел тему, и на вопрос: «Как дела?» — я ответила: «Нормально», прикидывая, стоит ли ему рассказать про мои подозрения или нет. Решила, что пока не стоит, потому что все это, вполне возможно, простое совпадение. Оттого мы с Германом еще немного пообсуждали дух Отечества, что сладок и приятен, и распрощались, вполне довольные друг другом. Однако мысль о внезапно скончавшемся отце Германа не давала мне покоя.
Времени на звонок Славику не оставалось, поэтому я быстренько схватила свою косметичку, полотенце, выданное мне Тамарой, и помчалась в сторону дома Марфы.
Начал накрапывать мелкий дождик. На улице уже стало смеркаться, в редких окошках горел уютный свет, а возле ворот Марфы стояла какая-то красная «Мазда».
— Давай я тебя в баню проведу, ты пока будешь прогреваться, я людям помогу. Ребенка с испугом привезли, срочно надо, — озабоченная Марфа встретила меня на пороге и повела широкой вытоптанной тропинкой в конец участка.
Я успела рассмотреть ее собаку и нашла, что она очень даже симпатичная: толстая дворняга, чем-то похожая на лабрадора. Марфа назвала ее Цыганка, сокращенно Цыга. Конечно, она тоже была черная. К счастью, я додумалась прихватить псине кусочек колбасы с ужина и незаметно подбросила его в миску.
Цыга пару раз неубедительно тявкнула, после чего завиляла хвостом.
В бане горел свет, пахло смолой и какими-то травами. Проинструктировав меня по всем пунктам, Марфа поспешила в дом, а я принялась раздеваться.
Внезапно за баней послышался какой-то треск и шум, который привлек мое внимание. Домработница явно уезжает на ночь, неужели работник шастает? А вдруг Кукушкин опять в засаде сидит? Решив, что мне срочно нужно на него посмотреть, я на цыпочках выскользнула из бани и замерла, привалившись к стене. В кустах было тихо, но вдруг чуть поодаль, возле сараюшки, еще раз хрустнула ветка.
Я высунула голову, как страус, и вот тут чуть не заорала. В свете, падающем из окон бани, на фоне забора выросла гигантская фигура в плаще и с капюшоном. Я буквально ощутила на себе выражение «волосы встали дыбом» и даже, кажется, начала тоненько повизгивать. Оно и понятно: в руках у неизвестного был нож. Длинный, слегка погнутый, с кривой деревянной рукояткой. Он был хорошо различим даже в сумерках, и я вдруг подумала, что умереть от такого ножа даже как-то обидно и неромантично.
Но тут раздались вполне человеческие шаркающие шаги, и темной тенью справа возник обычный силуэт мужчины. Я бесшумно юркнула назад в баню и прикрыла дверь. Через щель я смогла разглядеть работника Марфы, который зачем-то тащил к дому косу. Его я опознала по бороде, развевавшейся во все стороны, а косу — по длинной рукоятке, к которой был присобачен кривой нож.
Выдохнув, я подумала, что у страха глаза велики. А еще поняла, что такие ночные приключения меня доконают. Правы были жители деревни: место действительно дурное, лезет в голову всякая чертовщина.
В парилку я отправилась даже с радостью. Марфа велела вылить на камни какую-то ароматную жидкость, и я с удовольствие растянулась на полотенце, закинув руки за голову. Все-таки городским жителям полезно вот так вот замедляться, ощущать единение с природой, очищаться духовно и физически.
Я даже решила помедитировать на черную точку, обнаруженную мною на потолке, как вдруг мне послышался какой-то шум в предбаннике. Наверное, Марфа пришла. Одновременно я поняла, что мне чересчур жарко. Приоткрыв квадратное окошко, я посидела еще с минуту и решила пойти поостынуть. Марфы слышно не было, возможно, она опять ушла в дом. Я вспомнила, что хозяйка оставила мне термос с травяным чаем, да и Славику неплохо бы позвонить, пока он не спит.
Толкнув дверь парилки, я поняла, что сил у меня явно поубавилось: та не поддалась. Я приналегла сильнее, потом еще и еще… Дверь стояла насмерть. Я громко позвала Марфу, но мне никто не ответил. Начав нервничать, я пошире открыла окошко и принялась изо всех сил давить на деревянную ручку.
До этого я выходила за полотенцем для волос, и дверь открылась как по маслу. Тут же я вспомнила странный шум, и мне стало еще хуже: без сомнений, кто-то проник в баню и заблокировал дверь.
«Кто? Этот упырь с косой? Но с какой целью? Меня что, хотят убить?!»
Меж тем становилось все жарче: дрова в печке весело трещали, только вот мне веселиться совсем не хотелось. Я принялась орать во все горло, перемежая крики «Помогите» с криками «Караул, грабят» и «Пожар». На всякий случай. Тут же пришла мысль, что соседние участки пустуют и кто меня услышит? Потом скажут, что это
