Сельма Эйчлер - Убийства никого не красят

— Поймите, — примирительным тоном начала я, — я задаю вам вопросы не для того, чтобы вас подловить. Я лишь добываю информацию… которая, весьма вероятно, поможет снять с вас все подозрения.

— Боюсь, подобного рода информацией я не располагаю, — сухо улыбнулся Фостер. — По крайней мере, полиция её в грош не ставит. Но если я смогу помочь вам найти стрелявшего в сестёр… хотя ума не приложу как… — Он умолк. Затем, выпрямившись, решительно произнёс: — Хорошо, перейдём к делу. Вы желали знать, где я был в тот вечер. У нас было собрание в офисе, оно длилось до семи. Сейчас мои работодатели любезно позволили мне работать в нью-йоркском офисе до тех пор, пока ситуация не прояснится. Разумеется, это лучше, чем сидеть сутки напролёт в одиночестве и думать… О том, что какой-то маньяк сделал с моими сёстрами, — угрюмо добавил Фостер после паузы.

— И куда вы направились после работы? — участливо осведомилась я.

— Перекусить. В маленькое кафе на Пятьдесят третьей улице, где кормят гамбургерами. От офиса кафе находится всего в двух кварталах.

— Вас там запомнили? Фостер покачал головой:

— Полиция уже проверяла, показывала фотографию, но никто меня не опознал. Я даже обиделся: как же так, моё лицо, о котором моя мать всегда отзывалась как об одном на миллион, не произвело в кафе ни малейшего впечатления. — Отбросив шутливый тон, он продолжил: — Это неудивительно. Я здесь чужой, в кафе наведался второй или третий раз. И предварю ваш вопрос — платил наличными. "Божественный гамбургер" — не то место, где принимают карточки "Америкэн экспресс".

— Когда вы оттуда ушли?

— Точно не помню. Приблизительно без двадцати восемь.

— А потом?

— Вернулся в отель. У меня был довольно утомительный день, и я решил немного почитать и лечь спать.

— Значит, вы явились в «Гранд-Хайятт» до восьми часов?

— Скорее в восемь пятнадцать. Я шёл пешком, а поскольку я неисправимый зевака, то останавливался перед каждой витриной.

— Кто-нибудь в отёле видел, как вы вошли?

— Похоже, нет. Полиция таких не нашла.

— Вы приглашали Мэри Энн поужинать в тот вечер, верно?

— Да, но у неё уже были другие планы. Сам виноват, мог заранее сообщить ей, когда приезжаю.

— Вас не обидело, что она не отменила встречу с подругой? В конце концов, вы не часто бываете в Нью-Йорке.

— Она именно так и хотела поступить, но я уговорил её оставить всё как есть, а нашу встречу перенёс на вторник. Честно говоря, я не слишком расстроился, когда узнал, что в понедельник она занята. Меня немного лихорадило в воскресенье, когда мы разговаривали по телефону, и я опасался, что на следующий день не смогу проглотить ни куска. — Я открыла было рот, но Фостер продолжил не без ехидства: — Кстати, если бы у меня было намерение укокошить сестёр, вряд ли бы я выбрал тот день, когда точно знал, что Мэри Энн нет дома.

Интересная мысль, она стоила того, чтобы её хорошенько обдумать. Но в тот момент я не нашлась что ответить и перешла к другому вопросу:

— Расскажите о вашей вражде с Мередит. Вы возражали против её замужества?

— Настоятельно возражал. Мерри едва исполнилось двадцать, когда она начала встречаться с этим панком Гарибальди, — Джин Гарибальди, так его звали. (Вот и Питер говорил, что имя мужа Мередит начиналось то ли с «К», то ли с «Р». Всё-таки у моего клиента изумительная память!) Ему было хорошо за тридцать, — продолжал. Фостер, — и он был завзятым наркоманом. Когда они познакомились, Мерри училась в театральной школе и её уже приглашали на небольшие роли на Би-би-си. Немалое достижение для столь юной девушки, верно? Родители были тогда живы, они умоляли её прекратить отношения с Гарибальди и сосредоточиться на карьере. Но Мерри ясно дала понять, что не намерена бросать ни карьеру, ни парня. Он её обворожил. Он был… красивым, этого у него не отнимешь, — неохотно признал Фостер, — и обращался с ней, как с королевой. Естественно, он клялся завязать с наркотиками, и Мерри ему верила.

— И он завязал? С наркотиками?

— Возможно. Я не в курсе. Но не уверен.

— Итак, вы вмешались.

— Да, но не тогда, когда требовалось, — не в самом начале, когда ситуация была поправима.

Видите ли, в то время я был женат, обитал в Доркине и, в общем, был далёк от жизни сестёр. Конечно, я знал, как обеспокоены родители. Они постоянно просили меня поговорить с Мерри. Девочки всегда смотрели на меня снизу вверх, я ведь намного старше их. Но я был чересчур поглощён собственной жизнью, и на сестёр уже не оставалось сил. Посему я убедил себя в том, что мои увещевания не пойдут Мерри впрок. В конце концов моя мать настояла на том, чтобы я вмешался. Однако к тому времени Мерри была уже безнадёжно влюблена в этого человека.

Его удручённый вид не мог не тронуть моё глупое доброе сердечко (впрочем, растрогать меня удалось всем, с кем я беседовала о близнецах). Но я заставила себя продолжить допрос:

— И как Мередит отреагировала?

— Она сильно на меня обиделась, чего и следовало ожидать. Вскоре после нашей беседы они с Гарибальди обручились, и Мерри прекратила со мной все контакты.

Уж не знаю, чего я ожидала, — наверное, более драматического накала страстей, приведшего к многолетней вражде между братом и сестрой. Я была чуть ли не разочарована:

— И только поэтому она не разговаривала с вами все эти годы?

— Не только, — покраснел Фостер и пристально посмотрел на меня. — Пожалуйста, поймите, — мягко произнёс он, — верно, я перегнул палку, но я старался ради неё. Наркомания Гарибальди пугала меня, я беспокоился за Мередит. Да я пошёл бы на что угодно, лишь бы избавиться от этого человека! — Фостер замялся на секунду. Признание давалось ему с трудом. Я с нетерпением ждала продолжения. У меня даже перехватило дыхание. — И я отправился к нему. И предложил заплатить, если он оставит Мерри в покое. Что ж, теперь ненависть Мередит к брату стала более понятной.

— И?…

— И он послал меня к чёрту.

— Гарибальди, очевидно, доложил Мередит о вашем визите.

Фостер кивнул:

— Она позвонила и заявила, что отныне прекращает со мной всякие отношения. — Он запнулся на секунду и мрачно добавил: — И прекратила.

— Сочувствую. — Высказаться более пространно мне помешал комок в горле.

— Ни о чем в своей жизни я так не жалею, — пробормотал Фостер, — как о том, что произошла между мной и Мерри. Сестры — самые близкие мне люди. Я разведён — уже почти два года, — и у нас с Зоэ никогда не было детей.

Некоторое время он сидел в полном молчании, уставившись в одну точку. Но постепенно справился с унынием и заёрзал в кресле, поглядывая на меня. Я смекнула, что, вероятно, мне пора отчаливать.

— Последний вопрос, — заторопилась я, не дожидаясь, пока хозяин предложит мне (очень вежливо, разумеется) убраться. — Когда Мередит и Гарибальди поженились?

— В том же году, когда я обратился к нему с предложением отступного, — в восемьдесят восьмом.

— Его смерть… она была связана с наркотиками?

Фостер покачал головой:

— Незадолго до его смерти я виделся с Мэри Энн и спрашивал — как обычно — о Мередит. Мэри Энн сказала, что Гарибальди серьёзно болен. Неоперабельная опухоль мозга. Ему оставалось несколько месяцев. И вскоре он умер… Я лишь второй раз, в Нью-Йорке с тех пор, как сестры перебрались сюда. Я был здесь в октябре, но виделся с Мэри Энн реже, чем хотелось бы. На сей раз я продлил командировку на три дня, дабы как следует пообщаться с сестрой и познакомиться, с её женихом. Мы намеревались пообедать вместе в конце недели — Мэри Энн, Питер и я. А теперь… — Отвернувшись, Фостер вынул платок из кармана и украдкой вытер глаза. — Мы с Питером встречались на днях, но только вдвоём. — Фостер горестно усмехнулся. — Симпатичный парень этот Питер. Мы перезваниваемся каждый день. Он держит меня в курсе… событий.

Я кивнула и поспешила ещё с одним "последним вопросом":

— Что вам известно о человеке, с которым Мэри Энн была помолвлена? До Питера.

— О Роджере Хайере?

Наконец-то!

— Продиктуйте его имя по буквам, пожалуйста.

Фостер исполнил просьбу.

— Я видел его лишь однажды, — продолжил он. — Мы втроём пили чай в "Савое".

— Какого вы о нём мнения?

— Боюсь, не слишком лестного. Скользкий и отвратительно самодовольный тип. Он был дважды женат, но Мэри Энн не обмолвился о том ни словом. В общем, я не одобрил выбор ни одной из моих сестёр… Прежний выбор, — поспешил уточнить он.

— Что ещё вы могли бы сказать о Хайере?

— Лишь то, что он не беден; работает консультантом по инвестициям и весьма преуспевает. Кроме того, он мнит себя донжуаном и, разговаривая с людьми, не смотрит им в глаза.

— Случайно не знаете, где он живёт? — За последнюю неделю я научилась не слишком полагаться на память Питера.

— Дайте-ка вспомнить…