Далия Трускиновская - Труп-невидимка
У входа маячил и тосковал мальчик-секьюрити. Посмотрев на него, я поняла, что неплохо бы его присовокупить к тому браслету, который назначался старшей свекрови. Мальчишка был как раз в ее вкусе.
– Вы к кому? – со вздохом спросил он.
– Как это – к кому? Я на помолвку!
– Приглашение.
Я выразительно уставилась на него. Будь на его месте женщина – она бы, ахнув, распахнула передо мной все двери. Женщины знают меня ВСЕ и читают взахлеб. Но мужчины, как правило, тупые и злобные создания. Если от них еще можно добиться комплимента своим ножкам или своей прическе, то одобрения своей книге от них не услышишь НИКОГДА. По-моему, даже существует некий мужемасонский заговор, и заговорщики клянутся на мече, или на щите, или что там у них имеется, никогда не читать моих книг.
Он не узнал меня? Тем лучше! Сейчас он получит глупую блондинку в полном объеме!
– Ни слова, зайчик! – воскликнула я. – Потеряла приглашение! Я вообще всегда все теряю! Вот на днях мобильный посеяла, кольцо с бриллиантом, сумку, туфли, велосипед!
Зачем я приплела велосипед – понятия не имею, но нужно было потерять что-то большое и неуклюжее, так мне подсказала моя писательская интуиция.
– Но!..
– Заинька, сейчас я позвоню Аллочке Борисовне, и все будет о-кей, но вряд ли ей понравится, что ты не пропускаешь меня…
– Я не заинька!
Ага, подумала я, если ты не заинька, значит, ты – котеночек!
– И слышать ничего не хочу, мой котик!
Интуиция подсказала мне вытянуть губки, словно для поцелуя.
Это, кажется, подействовало. Охранник шарахнулся, а я, выставив перед собой букет чайных роз, влетела в широкий холл и удивилась мертвой тишине. Часы показывали девятнадцать часов пять минут, но ничего не говорило о том, что тут готовится торжество. Наверно, я ошиблась и речь шла не о «Железном попугае». Или же я совершила непростительную для светской дамы ошибку и явилась точно в срок. Вообще люди на тусовки приезжают часа на два-три позже назначенного. Но ведь телевидение должно было появиться вовремя! Где телевидение?!
Я не слишком люблю светиться на телеэкране, но Пугачевой, наверно, было бы приятно появиться перед миллионами телезрителей в моем обществе. Поэтому я забеспокоилась и вернулась к мальчику.
– Котеночек, что тут происходит? Где помолвка?
– Я пы-пы-пытался об-б-б-бъяснить…
Котик непонятно с чего начал заикаться.
– Ну так объясняй, кисонька!
– Отменили п-п-п-праздник!
– То есть как?
– П-п-п-перед-д-д-думали!
Мне стало жаль охранника. Если вдуматься, он всего лишь выполнял свои обязанности. Я вознаграждаю порядочных старушек и благовоспитанных уличных мальчиков, почему я должна делать исключение для достойного молодого охранника? Вынув пятьсот долларов, я сунула ему банкноту в декольте, туда, где из-под камуфляжного комбинезона видна тельняшка. И, опять выставив перед собой букет, потому что иначе его нести не получалось, поспешила к «вольво».
Вид мой был таков, что вести следствие я уже не могла. Кто же ведет следствие в маленьком, но сильно декольтированном черном платьице ценой в пять тысяч баксов? А свою утреннюю одежду я, уходя из бутика, сунула в мусорник. Может быть, какой-нибудь бомж, желающий вернуться к оседлой жизни, найдет ее, продаст и купит себе маленькую квартирку где-нибудь в Петушках?
Глава десятая
Когда я прибыла в Вилкино, наш особняк сиял огнями. Я сразу поняла – ужинают, и ужинают целой оравой.
Во дворе я увидела какую-то странную цистерну, вокруг которой суетился наш зоотехник Гоша, покрикивая на каких-то незнакимых мужчин. Я подумала, что это вода из Индийского океана, которую мы заказали для Дусеньки, и спокойно вошла в дом.
В столовой вокруг накрытого стола сидело по меньшей мере человек пятнадцать, среди них я узнала Авдотью Гавриловну, вырядившуюся, словно на вручение «Оскара», Нинель Аристарховну в самом радужном из ее гигантских комбинезонов, близнецов, которые для разнообразия вырядились во фраки, но кожаных бандан не сняли, Севку в смокинге, Бусика в белой кружевной блузочке, Юлика в наглухо застегнутом пиджаке и Масика в таком же, как у меня, маленьком черном платьице. Севка обнимал за плечи хрупкого Бусика, а Юлик – Масика. Остальные лица были мне незнакомы.
Наш мажордом в кафтане восемнадцатого века, подлинном, с настоящими золотыми позументами, с булавой в руке, объявил мое прибытие.
Из-за стола поднялся здоровенный толстяк в смокинге, с такой улыбкой, что я даже попятилась. Нечто похожее я вижу иногда в зверинце, когда Дусенька не в настроении, но далеко не каждый день.
– Здравствуйте, Яшенька, здравствуйте! – он попытался выйти из-за стола, но такое пузо не дает свободы маневра. – Привет вам от Сары Абрамовны!
– Очень приятно. Как здоровье Сары Абрамовны? – вежливо спросила я.
– Увы, нет больше среди нас Сары Абрамовны, – жизнерадостно сообщил толстяк. – Разрешите представиться – Эдуард Прошкин! Справа от меня – моя супруга Татьяна, слева детки – Никитик и Аринушка, с ними моя дражайшая теща Акколада Игнатьевна и тесть Рафаэль Микаэлевич…
Он назвал еще несколько человек родни. Я никак не могла понять, каким ветром занесло сюда это семейство, и озиралась в поисках свекра. Старик куда-то сгинул, а ведь обычно любил принимать гостей. Он сейчас был бы весьма кстати – по крайней мере, помог бы разобраться с Эдуардом Прошкиным.
– Шесть лет назад, если помните, пролетом из Африки вы побывали в Берлине, и там на приеме в вашу честь была Хая Абрамовна…
– Там было пятьсот человек гостей! – вспомнила я.
– Ну так и Хая Абрамовна среди них. Она рассказала о вас Саре Абрамовне и дала почитать надписанную вами книжку. Сара Абрамовна стала вашей поклонницей и даже написала вам письмо, помните?
Я открыла рот, чтобы приказать принести сегодняшний мешок с читательскими письмами, но тут же и закрыла – в это время суток письма уже вывезены с прочим мусором. А мешок иногда достигает моей талии. Не читать же все это добро! Я иногда вытаскиваю наугад парочку конвертов, но отвечает на них когда Альфонс Альфонсович, когда Нинель Аристарховна.
– А моя сестра Диана как раз брала у Сары Абрамовны уроки вокала! В общем, когда стало понятно, что нам некуда девать Августу… Поверьте, мы всем звонили! Мы даже обращались в зоопарк, но там не могут создать девочке всех условий! И тут моя супруга говорит: Эдик, помнишь, тетя Сара говорила Диане, что у Яши Квасильевой всегда можно остановиться, и к тому же она страстно любит земноводных!
Я вздохнула.
Гости – мой бич. Эти еще возникли по-человечески, днем. А бывают такие прекрасные незнакомцы, которые валятся мне на голову в четыре часа утра. И всех – прими, всем приятное слово скажи!
Понемногу ситуация прояснилась. Оказалось, Прошкины отправляются в месячный круиз и им решительно некуда девать свою любимицу Августу. Ну конечно, тут у меня бесплатная гостиница для земноводных!
Но я просто не могу отказать животному.
Раньше все приблудные кошки и собаки находили у меня приют, Даже к бразильским тараканам я в конце концов привыкла. Ну что же, у нас как раз свободна комната на пятом этаже, куда мы планировали поместить жениха для Дусеньки, там и небольшой бассейн имеется.
– Яшенька, вы – ангел! – воскликнул Прошкин и добавил также, что ему смертельно не хочется, едва познакомившись со мной, сразу прощаться. Тут я поймала странный взгляд его жены Татьяны, маленькой брюнетке в платье незримого цвета – до такой степени оно было утыкано стразами и расшито блестками, – и решила, что завтра же уеду куда-нибудь в столицу, сниму номер в гостинице и буду там обитать, пока эта компания гостей благополучно не слиняет.
Кстати, и для следствия это будет очень полезно. Меня очень стимулирует неприхотливая походная обстановка, когда вместо джакузи – простая ванна, вместо гардеробной – скромный четырехдверных шкафчик, и вместо шести горничных – всего одна, и та – по настойчивому вызову.
– Пойдем, пойдем, я покажу вам нашу красавицу! – Прошкин, выбравшись-таки из-за стола, направился ко мне. – Ее, наверно, уже разместили!
Подошла озабоченная Мусенька и отозвала меня в сторонку. Я избежала объятий Прошкина, но услышала неприятную новость: эту самую Августу никак не могут выманить из цистерны.
Вспомнив, что моя ненаглядная Дусенька осталась в бассейне Расторгуевых и рискует простудиться, я только вздохнула. Ох уж эти норовистые земноводные…
Мы спустились во двор и увидели такую картину.
Перед цистерной, верхняя часть которой была откинула наподобие крышки от шкатулки, а к борту прислонен здоровенный пандус, стояли зоотехник Гоша, дворник Афанасий, два шофера Прошкиных, и все четыре здоровых мужика хором скандировали:
– Гутя-гутя-гутя-гутя-гутя!..
Крайне редко встречаются земноводные, которые реагируют на свое имя. Да и рептилии тоже. Дусенька, скажем, по этой части совершенно бездарна.
