Андрей Евпланов - Змеюка на груди
— Наверно арбузом по-мексикански…
— Перестань, я серьезно. Нам нужно торопиться, тем более что у нас появился конкурент. В Москву из Вены приехал агент Интерпола Клаус Кучка. Они тоже считают, что следы Змея ведут сюда. Что тебе удалось выяснить?
— Почти ничего. Кто-то идет впереди нас и уничтожает свидетелей. Позавчера убили человека, который был на вилле Вартанова. Боюсь, что и коммерческий директор Реальты тоже мертв. Милиция объявила его в розыск, но это чистая формальность. Правда есть одна зацепка: Афанасий был связан с наркоторговцами. Они могут знать, кто убил Вартанова. Их босс, некий Рахманкулов по кличке Мирза, сейчас в Москве, но к нему не подступиться — слишком крупная фигура, он министр в одном из новых государств Средней Азии. Мы нашли склад, где он хранит наркотики, но это ничего не дает. У Мирзы дипломатический иммунитет, его даже допросить нельзя. Остается ждать пока он сойдет с ума и даст показания на самого себя… Хотя… Послушай, Маша, у меня идея, а что если твои колдуны испытают на нем свои способности.
— Ты имеешь в виду Диаса и Санчеса?
— А у тебя есть другая бригада?
— Это не так просто делается, как ты думаешь. Нужен визуальный контакт. Где он остановился?
— Неверно в «Президент-отеле», можно уточнить в посольстве.
— Туда ребят близко не подпустят. Они же простые крестьяне. Да и по-русски не знают ни слова.
— А что, если выдать их за колумбийских наркодилеров. Скажем, Медельинский картель хочет заключить конвенцию о разделении сфер влияния и обмене опытом. Это вполне в духе времени, некий мафиозный интернационал. .И девиз есть: наркодилеры всех стран — соединяйтесь. Подыщем им костюмы, галстуки, платочки в кармашки, одеколон «Опиум». А ты будешь при них переводчицей, и свяжись со своим шефом, пусть поможет, он ведь заинтересован в нашем расследовании. Кстати, как на него выйти, мне тоже есть о чем с ним поговорить.
— Это невозможно, у меня нет на него выхода. Он сам выходит на связь. Я не знаю его в лицо, и у меня нет его телефона. Знаю только, что партийная кличка у него Москва.
— Он что, русский?
— Не думаю, мы говорим по-английски.
— Ну, действуй, девочка, а то с нас снимут скальпы.
— Для начала может снимем с себя одежду, — засмеялась Мария и игриво положила руку Фиме на грудь.
— Может, сперва снимешь караул, или ты хочешь устроить своим ребятам бесплатное шоу с раздеванием?
— Mayta! Ven, senor desea conocer contigo![15] — каркнула Ласточка так, что Фима чуть не выпустил из рук стакан с текилой.
Он думал, что сейчас из спальни появятся Диас и Санчес и, как в прошлый раз, проследуют к выходу, но вместо этого на порог спальни выкатилось странное существо женского пола сплошь состоящее из мячиков — круглый лобик, круглые румяные щечки, две увесистые дыньки грудей, животик наподобие арбуза и шаровидные коленки с ямочками… Девушка явно стеснялась: потупив глаза, она тщетно пыталась натянуть на полные ляжки коротенькую юбчонку.
— Это Майта из Гондураса, моя соседка по общежитию, — Представила подругу Ласточка. — Она хочет с тобой познакомиться. Понимаешь, нам, иностранкам, довольно трудно найти здесь парней, у нас в общежитии живут одни африканцы и арабы, и те предпочитают иметь дело с проститутками. А Майта очень романтическая девушка — она пишет стихи.
— Но я не понимаю по-испански, — попытался защититься Фима.
—Ничего, мы тебя научим, — таинственно улыбнулась Ласточка, и подмигнув Майте, принялась расстегивать пуговицы у Фимы на рубашке. — Повторяй за мной, товарищ: beso, amante, te quiero[16]… Это как цветы на дороге, которая ведет в рай.
Оберлейтенант Клаус Кучка гордился своей родословной. Как и подобает настоящему австрийцу, он имел в роду представителей почти всех народов, населявших обширную Австро-Венгерскую империю. Его дед по материнской линии был венгром, бабка — чешской, у отца были итальянские и украинские корни. Русскому языку его выучила тетка Ганна, которая была родом из Закарпатья, и потому он говорил на страшной смеси русского и украинского. Но в своей конторе он считался большим знатоком России и потому, когда испанские коллеги сообщили, что предполагаемые похитители Пернатого Змея были замечены возле виллы «нового русского» в Каллеле, начальство, не колеблясь, послало в Москву именно Клауса.
Он считал себя поклонником русской культуры, потому что любил слушать цыганскую музыку в ресторанчике на Пратере, и, чтобы поддержать свою репутацию всегда говорил не «Прозит!», а «На здоровье!», когда пил с друзьями молодое вино во время пикников в Венском лесу.
В Москву он ехал c большой охотой. Однако с первых же шагов на московской земле его стали преследовать неудачи. В Шереметьево его должны были встречать коллеги, но они перепутали день прилета.
Клаус хотел взять такси, но таксисты шарахались от него как от прокаженного, опасливо поглядывая на краснорожих амбалов в кожаных куртках. «КГБ, — подумал Клаус. — Следят, чтобы не было контактов с иностранцами». Но один из амбалов тут же предложил ему свои услуги за сто долларов, и Клаус понял, что это, видимо, конкурирующий профсоюз извозчиков.
— Долярив нема, — ответил он, как ему казалось на чистейшем русском языке, — тильки шиллинги.
Шофер презрительно поморщился и отошел.
Ждать автобуса, как следовало из расписания, нужно было до утра. Клаус поднял воротник своей альпийской куртки, и отправился куда глаза глядят в надежде встретить милиционера, который бы помог ему добраться до города. Но час был поздний, и блюстителей порядка нигде не было видно. Зато возле одинокого иностранца охотно тормозили частники.
Клаус от них поначалу отмахивался, потому что опасался криминала, о котором говорило венское начальство, но потом плюнул и сел в обшарпанный комод на колесах.
— Куда едем? — угодливо осведомился владелец автомобильного раритета.
— Нах полицайкомиссариат, — ответил Кучка, у которого от холода и голода пропал уже всякий интерес к иностранным языкам.
— А ну вылазь, интурист хренов, — разозлился водитель и остановил комод. — С тобой по-человечески, а ты сразу права качать. Да я, можно сказать только из гуманных соображений остановился, дай, думаю, подвезу мужика, а то неровен час грабанут. Да мне твоих червонцев на одну заправку не хватит.
— Найн, найн, — засуетился австриец, — не треба вылазь. Поихалы до готелю.
В гостинице «Москва», где Клаусу зарезервировали номер, ему пришлось выдержать осаду ночных бабочек, а наутро коллеги с Петровки попытались его напоить.
Поборов все искушения австриец, наконец, пробился к следователю Халабудову, который вед дело Вартанова. Но следователь был краток: Виноторговца застрелили, любовника его жены зарезали, а ближайший сподвижник
— главный подозреваемый где-то скрывается. Единственной ниточкой, за которую можно было зацепиться и потянуть на себя весь клубок, оставалась Вероника, но она упорно твердит о том, что понятия не имеет за что убили мужа и любовника, и вообще, после двойного несчастья, которое на нее свалилось, она не в себе.
Халабудов очень расстроился, когда узнал, зачем приехал австриец. Он то надеялся спустить это дело на тормоза, на заказные убийства бизнесменов начальство смотрело сквозь пальцы, понимая насколько это безнадежное дело — искать заказчика, а тут вдруг такой пристальный интерес со стороны европейской общественности. Теперь руководство непременно поставит дело на контроль, будет проверять, интересоваться, как идет расследование. Все это так неприятно. И австриец такой неприятный, во все сразу стал совать свой нос, поднял протоколы допросов, морщил лоб, что-то выписывал в записную книжку, а потом заявил, что хочет допросить свидетелей еще раз.
Халабудов чуть не послал его куда подальше, но тут в кабинет заскочил Стас Рыженков.
— Дело Вартанова? Есть тут один человек, который интересуется виноторговцем.
На следующий день Клаус и Фима уже беседовали в пивном баре на Арбате, прихлебывая «грелш» из высоких кружек.
Кучку интересовало все, что касалось пребывания Вартанова и его жены в Испании. Фима рассказал ему, что узнал от Вероники. Он решил, что лучшего союзника, чем конкурент с полномочиями Интерпола, ему не найти. А Фиму, в свою очередь интересовали обстоятельства кражи Пернатого Змея из музея в Хофбурге.
Оказывается, музей находится в зимней резиденции Габсбургов, каждая комната там связана с жизнью какого-нибудь представителя императорской династии. Есть там и небольшой закуток, посвященный императору Мексики Максимилиану, который был родным братом австро-венгерского монарха Франца-Иосифа. До недавнего времени там было всего несколько предметов мебели и личных вещей, но в начале года из маленького провинциального городка, где находится родовой замок Максимилиана, была доставлена золотая фигурка Пернатого Змея, которую, якобы, благодарные мексиканцы когда-то поднесли в дар своему императору. О новом экспонате много писали газеты, так местные, так и заокеанские. В Вене сразу же прибавилось мексиканских туристов, которые проявляли особый интерес к Змею. Каждый из них хотел увезти на память фотографию монстра.
