Ирина Волкова - Раиса в стране чудес

Технологии изготовления малогабаритных ядерных бомб не было даже у Соединенных Штатов, что, несомненно, являлось большим упущением. Это упущение стоило исправить. Не исключено, что, раскрутив подобное дело, полковник Исстерман станет генералом Исстерманом. Эта мысль заставила полковника улыбнуться.

Вернувшись к своему столу, Майкл Исстерман снял телефонную трубку и набрал номер сотового телефона капитана Хирша.

— Кел-лер, Кел-лер, Кел-лер, Кел-лер, — громко скандировал переполненный взвинченной молодежью зал.

— Bay! Эге-гей! У-у-у! — с завыванием и улюлюканьем из-за кулис вылетел Ирвин и принялся энергично скакать по сцене, размахивая гитарой.

Длинные сальные волосы взлетали и опускались в такт его движениям. В демоническом мерцании стробоскопического освещения они казались крыльями зловещего ворона, впившегося в голову певцу.

— Ну что, соскучились по своему идолу, сукины дети? — завопил он.

— Да! — гаркнул зал.

— С вами великий Ирвин Келлер, целитель Келлер! Знаете, почему меня зовут целителем?

— Да-а-а!!!

— Для тех, кто не в курсе, я поясню. На моих концертах образуется такая мощная и крутая энергетика, что она лечит все, вплоть до рака и СПИДа! Выжигает всю заразу к хренам! Ни одна болезнь не способна выжить в таких условиях! Ясно вам, сукины дети?

— Ясно!!! — гаркнул зал.

— Только учтите: чтобы излечиться, категорически запрещено быть пассивным. Двигайтесь, балдейте, тащитесь! Пусть девчонки обнажат сиськи, а парни — сами понимаете что, если им, конечно, есть что показать.

— У-аа-у! — взвизгнула сидящая в первом ряду Раечка Лапина, в экстазе раздвигая в стороны пурпурно-золотистую материю индийского сари, в которое она нарядилась.

Образ беременной монашки не слишком соответствовал духу концерта Келлера, так что на сей раз Раечка решила замаскироваться под индуску. Наложив на лицо, шею и руки темно-бронзовый тональный крем, девушка надела черный парик с волосами, доходящими ей почти до ягодиц, спрятала голубизну глаз за темно-карими контактными линзами и в довершение картины красной губной помадой изобразила на лбу кружочек — символ третьего глаза.

Скользнув взглядом по ее соблазнительному бюсту, певец с удивлением отметил, что задорно торчащая грудь индианки сияет ослепительно молочной белизной, неестественно контрастируя с темной кожей лица и шеи. Сделав в направлении Лапиной непристойный жест рукой, Келлер похабно ухмыльнулся.

— Так держать! — воскликнул он. — А теперь — для вас, и только для вас — моя новая песня: «Мир ублюдков». Bay!!!

— Bay!!! — оглушительно подхватил зал. Музыка грянула неожиданно, как первый весенний гром, обрушив на зрителей многократно усиленный сверхмощными динамиками поток истерических децибел.

— Не смотри на мир трезво, иначе сопьешься. Этот мир — мир ублюдков, а мы — его жертвы. Миром правят ублюдки, они едят наши души, — заголосил певец.

Зал выл и стонал. Впадая в экстаз, девицы срывали с себя топики и маечки, распахивали блузки, демонстрируя миру белые и черные, оливковые и шоколадные груди.

Парни оказались скромней. Они не торопились расстегивать ширинки, хотя несколько наиболее заводных фанатов уже высвободили из штанов свои возбужденные мужские достоинства.

— Охренеть, — безуспешно пытаясь перекричать музыку, гаркнул в ухо Мясника Иван Самарин. — Наши братки даже в бане с перепоя так себя не ведут. Совсем с катушек съехала эта западная молодежь.

— Не только западная, — проорал ему в ответ Сергей. — Ты лучше свою Раечку вспомни. Она уже небось догола разделась.

— Не видишь ее?

— Да при таком освещении родную мать не узнаешь, и народу здесь несколько тысяч!

— Твою мать! — сокрушенно вздохнул Череп, безнадежно вглядываясь в ряды запрокинутых в экстазе лиц, распахнутые в крике рты, вздернутые вверх ритмично колышущиеся взад-вперед руки.

В нескольких рядах от представителей боровской мафии сидел облаченный в безупречный белоснежный костюм капитан Хирш. Не обращая внимания на беснующуюся публику, агент ФБР сохранял на лице непроницаемо хладнокровное выражение. Впрочем, ему это было нетрудно. С типичной для сотрудников секретных служб предусмотрительностью Джеймс прихватил на концерт разработанные в лабораториях ФБР антишумовые тампоны для ушей.

Были в зале и другие лица, не входящие в число поклонников Ирвина Келлера.

Расположившийся на галерке Дагоберто Савалас яростно сверкал очами из-под кустистых накладных бровей и, нервно теребя пальцами фальшивую бороду, вполголоса бормотал проклятия в адрес певца.

Колумбийцы и две бригады Китайчика, одна из которых сотрудничала с Черепом, а другая за ним следила, заняли места в партере.

Кейси Ньеппер, несмотря на титанические усилия, так и не удалось раздобыть билет в первый ряд, и рассерженной кинозвезде пришлось довольствоваться третьим. Ирвин на нее даже не взглянул, то ли не заметив Кейси, то ли принципиально не желая ее замечать, и это обстоятельство страшно раздражало актрису.

«Ничего, голубок, никуда ты от меня не денешься, — злорадно думала она. — Я — твоя судьба, а от судьбы, как известно, не уйти».

— Bay! Секс, наркотики, рок-н-ролл!!! — пытаясь привлечь внимание мужа, пронзительно крикнула Ньеппер и резким движением опустила вниз глубокое декольте облегающего вечернего платья, чешуйчатого и переливчатого, как змеиная кожа.

Щедро накачанные силиконом знаменитые груди звезды выпрыгнули из-под тесной материи, как истомленные неволей зверьки.

— А-ах, — судорожно выдохнул сидящий рядом с актрисой прыщавый семнадцатилетний юнец, не в силах отвести очумело-похотливого взора от возникшего перед ним чуда.

Рванув вниз «молнию» на штанах, он высвободил из ширинки вибрирующий от возбуждения член и принялся яростно онанировать, захлебываясь от мучительного экстаза.

— Мир ублюдков! — орал в микрофон Ирвин Келлер. — Эге-гей! Пойте вместе со мной!

— Мир ублюдков! О, йес! Мир поганых ублюдков! Они срут! Они мрут! Они жрут! Они жрут наши души! О, йес! Они нас раздирают на части! А ну-ка, громче! Я вас не слышу!

— Ублюдки, ублюдки, ублюдки, ублюдки, ублюдки!!! — исступленно скандировал зал.

Ирвин Келлер с неудовольствием отметил, что странная белогрудая индианка из первого ряда, запахнув на груди сари, поднялась со своего места и двинулась к выходу примерно за сорок минут до окончания концерта. Подобное пренебрежение к его выдающемуся таланту было не просто наглым и демонстративным — оно унижало и оскорбляло его, великого целителя Келлера.

С трудом удержавшись от искушения швырнуть в голову нахалки микрофон, певец выплеснул свое раздражение в весьма непристойной яростно-агрессивной жестикуляции.

Когда же вскоре после индианки на галерке поднялся похожий на еврея-ортодокса мужчина с окладистой черной бородой и тоже пошел к выходу, раздражение Ирвина достигло предела.

«Да как они смеют, ублюдки! — с ненавистью думал певец. — Что эти сволочи о себе вообразили? Что, интересно, они пытаются мне доказать? Следовало бы на моих концертах ввести законы военного времени. За попытку выйти из зала во время шоу — расстрел на месте. Расстрел на месте… Неплохое название для песни, а то и для диска…»

Раечке Лапиной безумно не хотелось уходить из зала. Живой Ирвин Келлер оказался даже лучше, чем на фотографиях и в видеоклипах. Как он пел! Как потрясающе двигался! Он такой мужественный, талантливый, красивый! И умный — он так верно подметил, что миром правят ублюдки.

Насколько Раечка себя помнила, ее всегда окружали ублюдки. Отец-алкоголик, скандальная, неврастеничная мать, друзья детства — уличная шпана, затем Самарин с его боровскими братками. Даже Соломон Абрамович Щечкин, директор банка «Никосия кредит», и тот, несмотря на его вкрадчивое и мягкое обхождение, бесспорно принадлежал к той же самой категории.

Единственным исключением, единственным настоящим мужчиной в отвратительно грязном и ублюдочном мире был ОН — Ирвин Келлер. Он был самым прекрасным, самым удивительным, самым гениальным, самым благородным… и так далее и тому подобное. Наплевать, что пресса жадно сплетничает о его пьяных дебошах, о связанных с его именем скандалах. Эти писаки и на ангела копмромат накопают, лишь бы повысить тираж своих жалких газетенок. Ирвин, творческая натура, он гений, а гению простительно все. Ну, может, и не все, но многое…

Итак, покидать концертный зал Раечке не хотелось, но у нее был план, который следовало немедленно воплотить в жизнь.

«Лишь бы все получилось!» — как заклинание, твердила про себя девушка.

«Ничего, после того как мы с Ирвином поженимся, я буду присутствовать на каждом его выступлении», — успокоила себя Рая.

Пока телохранители певца обеспечивали в «Сити-Холле» безопасность своего прыгающего по сцене VlPa, в припаркованном на охраняемой стоянке белоснежном лимузине Келлера томился от одиночества Стив Роберте, его шофер, крепкий белый парень, прошедший специальную подготовку на курсах телохранителей.