Людмила Милевская - Кто хочет спать с миллионером?

— Дурной вкус.

Граблин зашелся от горя:

— Да нет у него никакого вкуса! Он всех подряд! Когда ж это Ванек баб подвергал анализу?! Ему шо портвейн, шо мадера, шо Маша, шо Вера! Друг, ты что, заболел?

Чех в себя вслушался и горестно сообщил:

— Сердце болит.

— Еще бы, так пить, — посетовала Далила.

— Сердце болит, — испуганно повторил Ванек. — Сердце болит.

Граблин шепнул Далиле:

— Потерпи. У него импотенция приключилась.

— У него сердце, — уточнила она.

— Мужики всегда на сердце кивают, когда нижний орган бастует. Ничего, мы его маленько сейчас проспиртуем, и будет как огурец.

— Да вы что?! — возмутилась Далила. — Зачем мне его огурец? Я приличная женщина!

Граблин заверил:

— Сначала все так говорят, а потом…

Она взвизгнула:

— И не надейтесь! Не будет «потом»! Я здесь по другому делу, и вы мне зубы не заговаривайте! Вы проиграли и на вопросы мои должны отвечать!

Граблин нешуточно оскорбился:

— Еще чего! Я проиграл, друг мой выиграл, а ты-то как пострадала? Ты сначала иди отработай, а потом вопросы свои задавай!

— Да, таковы у нас правила, — вышел из задумчивости Ванек. — Мы должны отработать. Тьфу! — Он поправился:

— Ты должна отработать.

Граблин вдруг заспешил:

— Давайте, в спальню, по-быстренькому. И сядем дальше играть!

Далила поежилась и осторожно спросила:

— Что будет, если я не пойду?

— Нарушится тайный ход нашей игры, — возвышенно изрек Ванек.

— Ну и фиг с ним, с ходом, — небрежно отмахнулась Далила.

— А вот и нет! — взбунтовался Граблин. — Игра — наше все! Быстро марш в спальню! Иначе никаких не будет вопросов!

Подумав, он мрачно добавил:

— И ответов не будет.

Ванек пожал плечами и сочувственно подтвердил:

— Да. Придется идти.

Далила стрельнула глазами на дверь и заявила:

— Если так, мне и не надо ваших ответов. В спальню я не пойду.

Граблин очумело спросил:

— А куда ты пойдешь?

— Домой!

Она решительно направилась к выходу, но Ванек ей путь преградил:

— Так нельзя!

— Почему? — удивилась Далила. — Я же отказалась от сделки.

— Но я тебя уже проиграл, — понурился Граблин. Она попятилась и напомнила:

— Ванек, я вам не нравлюсь.

Чех пригорюнился:

— А куда мне деваться? Все по справедливости.

— Это черт знает что! — разъярилась Далила. — Вы же приличные люди!

— Мы не люди, мы журналисты, — представился Граблин и прикрикнул на Ванека:

— Давай скорей! Не тяни! Ждет и дело, и тело!

Чех взвалил на плечо трофей, завоеванный в честной битве, и резво помчался вверх по ступеням. Далила пыталась вырваться и вопила:

— Одумайтесь! Вас посадят за изнасилование! Вы не знаете, кто я! Не знаете!

Граблин нетерпеливо хлебнул из горла и, придвигая стакан, лениво ее успокоил:

— Ха! Он не знает! Вот сейчас и узнает. Для этого и несет.

Глава 14

«Ну, я и вляпалась! В юности так не попадала!» — испугалась Далила, отчаянно замолотив кулачками по упругой спине Ванека.

Чех был размером с гориллу и ударов не замечал — спальня приближалась быстро, неотвратимо. Набрав в легкие воздуху, Далила нечеловечески завизжала:

— Не насилуйте меня-я! Я отыграю-юсь!

Ванек застыл — даже занесенную над ступенью ногу не опустил, так и держал ее в воздухе.

Граблин тоже оцепенел. Проливая водку мимо стакана, он глухо спросил:

— Ты что сказала?

— Я отыграюсь! — храбро повторила Далила.

Мужчины переглянулись и ликующим хором воскликнули:

— Что же ты раньше молчала!

Граблин опрокинул в себя стакан и нетерпеливо воззвал:

— Быстро садимся!

— Садимся, — согласилась Далила, радостно ощущая под ногами твердь пола.

Ванек, освободившись от ноши, вдруг усомнился в успехе мероприятия, сделав открытие:

— Она же баба!

— Ну и что? — рассердился Граблин. — Я либерал!

Чех похвастал:

— А я демократ!

— Тогда не кобенься. Между прочим, слово «карта» женского рода. «Игра» — тоже.

— Точно, — вынужден был согласиться Ванек. — И «ставка» женского рода, а «кон» мужского.

Граблин засуетился:

— Садимся! Время идет!

Первым сел чех. Энергично тасуя колоду, он мелочно напомнил Далиле:

— Ты на кону два раза подряд. Если себя отыграешь, второй раз по новой ставишь себя.

«Какая разница, сколько раз мне проигрывать?» — скептически подумала она, надеясь расслабить мужчин игрой и, выбрав момент, улизнуть. Но Ванеку деловитейше подтвердила:

— Да-да, я на кону два раза.

Граблин, азартно потирая ладони, вдохновенно воскликнул:

— Эх! Впервые с бабой сажусь! Сейчас посмотрим, как бабы в «очко» режутся!

— В какое «очко»? — деловито осведомилась Далила.

Граблин и чех растерянно переглянулись и друг друга спросили:

— Она что, не играет?

Далила себя похвалила:

— Почему же, на фортепиано отлично играю, на аккордеоне могу и на баяне, а в «очко» не умею. А может, умею. Не знаю, не пробовала.

Ванек насторожился:

— А во что ты точно умеешь?

— Точно? Ни во что. Даже в «дурака». Издержки строгого воспитания.

— А как же ты собралась играть? — поразился Граблин и нервно хлебнул из горла.

Далила пожала плечами:

— Я думала, вы научите.

Чех заартачился:

— Я не буду учить! Отправляемся в спальню!

«Опять двадцать пять!» — огорчилась Далила и жалобно пропищала:

— А может, научите? Я спо-соб-ная.

Неожиданно Граблин взял ее сторону.

— Учить буду сам! — категорично изрек он и, протянув даме бутылку, выдал совет:

— Хлебни-ка для храбрости. Дело отчаянное.

Отшатнувшись, она промямлила:

— Издержки строгого воспитания. Я не пью.

— Что, совсем? — изумился Граблин, обалдело уставившись на Далилу.

— Крепких напитков — совсем.

Чех с уважением осведомился, вдруг интеллигентно переходя на «вы»:

— А что вы пьете?

Она застенчиво пояснила:

— Шампанское изредка или вино.

— А ликер? — поинтересовался совсем уж с любезной улыбкой чех.

Далила с такой же улыбкой ответила:

— Не пью и ликер. Иногда наперсток наливочки.

— Бабушка моя готовит сливовую наливочку божественного вкуса, — мечтательно поведал всем Ванек.

Граблин зло сплюнул:

— Тьфу! Совсем охренели? По душам разговор завели! Вы еще про хобби свои расскажите! Буду я с вами тут время терять!

Жестом, не терпящим возражений, он сунул Далиле бутылку и приказал:

— Хлебни, и поехали!

Она потрясла головой:

— Не могу! Я не пью!

Граблин пожаловался:

— А я не могу с трезвым партнером играть! — И философски заметил:

— Надо же когда-то и тебе начинать.

Чех сочувственно посоветовал:

— Хлебните, не отвяжется.

Далила обреченно хлебнула и в тот же миг опьянела, но не огорчилась.

«Во всем есть плюсы, — решила она. — Нависшая угроза уже как бы и не угроза, а легкое приключение. Подумаешь, спальня! Да и что такое игра?»

Рискованно качнувшись на стуле, она капризно воскликнула:

— Мужчины, учите меня!

Граблин с одобрением взглянул на нее и с доброй усмешкой определил:

— Ну вот, теперь хоть на человека похожа. А то выпендривалась как неродная.

И начал учить:

— Банкует традиционно Ванек.

— Почему традиционно? — осведомилась Далила.

— Потому что он традиционно выигрывает, — кисло промямлил Граблин и бодро продолжил:

— Из банка каждому даст по карте, потом будешь добирать. Стоимость валета — два очка, дамы — три, короля — четыре, туза — одиннадцать. Бери до тех пор, пока не наберешь очко!

— Какое очко? — удивилась Далила.

Чех поразился:

— Ну и безграмотность!

— Двадцать одно очко. Переберешь, проиграла, — презрительно процедил Граблин и, потирая руки, скомандовал:

— Задело! Остальное станет ясно по ходу!

— А ставки?! — возмущенно подпрыгнул Ванек. — Какой мне резон с вами играть?

Далила воскликнула:

— Я ставлю себя.

— И я ставлю ее, — подписался чех и пояснил:

— Она моя собственность, пока не отыграется.

Граблин почесал в затылке и с достоинством согласился:

— Принято. Я ставлю вопрос.

Ванек восстал:

— Что принято? На кой черт мне с вами играть? Если ты выиграешь, получаешь два раза ее. Если она выиграет, получает себя и вопрос. А что я получаю?

Граблин немедленно сообщил:

— Два раза ее и вопрос.

— Да она и один раз мне не нужна, — уныло поведал чех. — А вопрос и подавно.

— Не мелочитесь, — рассердилась Далила. — Играйте без всякого, просто так, за компанию.

Ванек уперся:

— За компанию мне надоело.

— Да она же подруга Галины! — радостно вспомнил Граблин и потребовал:

— Ты должен пойти нам навстречу.

Ванек мгновенно сдался.

— Иду! — сказал он, хватаясь за сердце.

Сели играть. Далиле пришла десятка пик, восьмерка бубей и дама треф.

«На первый раз хватит», — решила она и наивно открыла карты, кокетливо попросив: