Людмила Ситникова - Не откладывай убийство на завтра
– На нем мне лучше спится, – смеялась Карпова.
«Остается надеяться, что Стас не обнаружил тетрадку, в противном случае…»
Стас потягивал пиво перед телевизором, когда в прихожей раздался звонок. Поднявшись с дивана, мужчина нехотя подошел к двери.
– Здравствуйте! – выпалила Катарина. – Вы, вероятно, Станислав? Варвара Наумовна рассказала мне о вас.
– Вы кто?
– Как? Вы не в курсе? Я лучшая подруга Татьяны, она мне ближе, чем сестра. Была… – добавила Катка, опустив голову. – Вы должны были видеть меня на кладбище, я стояла рядом с ее матерью.
– Да-да, припоминаю.
– Позволите зайти?
Мужчина посторонился.
На вид Стасу можно было дать лет тридцать пять. Высокий, голубоглазый блондин, с довольно-таки холеным лицом, он напомнил Катке одного американского актера, имя которого она, хоть убей, не могла вспомнить.
Стас был облачен в синие джинсы, черную футболку и… Ката обратила внимание на толстую золотую цепочку, красующуюся на его шее. На запястье правой руки сверкал такого же плетения браслет.
«Однако! Мужик явно любит красиво пожить. Хотя вкусом его господь не наградил. Нацепить на себя столь вульгарно толстую цепь… Без комментариев!»
Придав лицу скорбное выражение, Катка озвучила заранее приготовленную речь.
– Признаться честно, когда я узнала, что Танюха вышла замуж, меня немного покоробило. Нет-нет, не подумайте ничего плохого, просто мы дружили не одно десятилетие, а она скрыла от подруги столь знаменательное событие.
Стас скривил губы в улыбке.
– О нашем браке вообще мало кто знал.
– В конце концов, – продолжала Ката, – вы отнюдь не урод, и я не понимаю, почему…
– Каждый человек имеет право на маленькие тайны, вы согласны?
– Полностью согласна, но брак – не маленькая тайна.
– Для кого как, мы не хотели афишировать наши отношения. Зачем? Нам и так было хорошо.
– И давно вы женаты?
– Год.
– Представляю, как вам сейчас тяжело.
– Да уж, но… как говорится, жизнь продолжается.
Заметив удивленный взгляд Копейкиной, Стас проговорил:
– Может, пройдете в комнату?
– Спасибо. Я, собственно, приехала по делу, видите ли, чуть больше двух месяцев тому назад Таня одолжила у меня кольцо, и теперь… конечно, жутко неудобно беспокоить вас сейчас по мелочам, но мне позарез понадобилось колечко. Если вы не против…
– О чем разговор, украшения жены лежат в спальне в шкатулке.
– Я знаю.
– Идите берите.
– Спасибочки вам, я мигом.
Катка прошмыгнула в спальню и, все время оборачиваясь, подбежала к кровати. С трудом приподняв край тяжелого двуспального матраца, увидела светло-красную обложку дневника Карповой. Спрятав находку под блузкой, Копейкина метнулась к трельяжу. Не успела она открыть шкатулку, как в комнате появился Стас.
– Нашли?
– Да… вот оно, – Катарина достала первое попавшееся кольцо Татьяны. – Извините за нескромность, но вы не угостите меня чашечкой кофе? В горле пересохло от жары.
С явным неудовольствием мужчина кивнул.
– Пойдемте в кухню.
– Станислав, а как же вы все-таки познакомились с Таней? – спросила Катка, когда он поставил перед ней чашку с отвратительным на вкус кофе. – Мне просто жутко интересно знать!
– Познакомились, как все знакомятся, встретились на дне рождения у общих друзей.
– И?
– Что – и?
– Вы стали жить с Таней вместе после регистрации брака?
– Естественно.
– Странно…
– Поясните, что вас так смущает?
– Когда я бывала у нее дома, ни ваших вещей, ни вообще каких-либо предметов, указывающих на присутствие мужчины в доме, я не встречала.
– Я же вам говорю, Таня не хотела афишировать наши отношения. Когда к ней приезжали друзья или мать, я на время уходил из дома.
– Как в кино о Джеймсе Бонде, столько странного и таинственного.
– Вы меня извините, Катарина, но мне нужно отъехать по делам, поэтому… – он развел руками.
Ката поняла, ее выставляют. В дверях она остановилась.
– Станислав, а кем вы работаете?
– Временно я не работаю, – сухо произнес Стас, хлопнув дверью.
«Хам!»
Пребывая в полной уверенности, что мужчина припал к глазку, Катка спустилась на один лестничный пролет. Минут пять спустя, вволю надышавшись ароматом мусоропровода, она поднялась наверх, позвонив в квартиру, дверь которой была обита светло-зеленым дерматином. Соседкой Танюхи являлась одинокая пенсионерка Евдокия Васильевна. Женщина-«окулист». Нет, к медицинским работникам она не имела ни малейшего отношения, кличкой «окулист» ее наградили соседи. Евдокия знала все, всегда и про всех! Старуха практически никогда не отходила от глазка, и если у кого-то из жильцов дома случалось какое-нибудь событие, Евдокия узнавала об этом первой.
Сегодня Копейкина как никогда рассчитывала на помощь всезнающей бабульки.
Глава 8
– Катариночка, какими судьбами? – запела старушенция, впившись маленькими лукавыми глазками в лицо Копейкиной.
– Да вот, привезла кое-какие Танины вещи, а в квартире незнакомый мужик, представившийся мужем.
– Ох… – Евдокия Васильевна перекрестилась, – какая беда с Танькой-то приключилась!
– Для всех нас это явилось полной неожиданностью.
– А что случилось-то, я толком не поняла, отчего она умерла? Вроде от сердечного приступа или от инсульта?
– Сердце.
– Господи, на небеса отправляются лучшие люди! Я ведь ни одной серии «Грешников» не пропускала, не могла на Танюшку налюбоваться. Да ты проходи в комнату, чего в прихожке-то стоим.
Катарина проследовала за хозяйкой в комнату, где на полную громкость был включен телевизор. Убавив звук, Евдокия Васильевна плюхнулась на стул.
– С возрастом слух подводит.
«Ну, это вряд ли. Вы, Евдокия Васильевна, можете услышать, о чем беседуют на первом этаже, не выходя из квартиры».
– Баба Дуся, вы знакомы с мужем Татьяны?
– Со Стасом? Более-менее, не так уж хорошо, конечно, но всегда здороваемся при встречах.
– Неужели они жили вместе?
– А как же, чай, супруги, не порознь же им куковать, хотя… Стасик-то не святой, – пенсионерка перешла на шепот: – Изменял он Таньке.
– С чего вы взяли?
– Сама однажды в глазок видела… случайно, разумеется, как к нему девица размалеванная притопала.
– Может, вы спутали ее с Карповой?
– Щас! Спутала я, держи карман шире. Во-первых, Танька с утра до вечера на съемках, а во-вторых, зрение у меня – дай боже! Танюша худенькая, невысокого росточка, а та – дылда, под два метра вымахала. К тому же – грубиянка, каких свет не видывал.
– Вы и поговорить успели?
– Угу.
– О чем, если не секрет?
– Чтобы ты поняла, что к чему, рассказываю по порядку. В понедельник я, как обычно, смотрела сериал. Вдруг слышу – дверь лифта открылась на нашем этаже. Ну, я, естественно, подошла к глазку: надо же посмотреть, кто и зачем пожаловал? Вижу, у квартиры Таньки стоит высоченная девица, дядя Степа в юбке. Думала, эта вышка ждет, когда ей откроют, а потом гляжу – она сама ключ в замок вставляет. Вот у одной моей знакомой…
– Она открыла дверь, а дальше?
– Прошла в квартиру. Я вернулась в комнату и не успела сесть, как лифт, мать его, опять открылся на нашем этаже. Я в ярости: героиня должна признаться мужу в измене, а лифт как сбесился! Мне разорваться, что ли?
Копейкина не смогла сдержать улыбку: Евдокия Васильевна любопытна до неприличия, оказывается, она даже жертвует сериалом, чтобы посмотреть, кто, к кому и зачем приходит.
– В глазок я увидела Стасика.
– И что?
– А ничего, он зашел внутрь, а дальше – тишина.
– В смысле?
– Сериал к тому времени закончился, я выключила телевизор… – покраснев, старушка замолчала.
– Продолжайте.
– Ты только не подумай, что я слишком любопытная, совсем нет, скорее наоборот. Вот Лидия Владимировна с четвертого этажа, эта – да, ее хлебом не корми, дай только за кем-нибудь подглядеть, подслушать. Я ей неоднократно говорила: Лида, так нельзя…
– Евдокия Васильевна, не отвлекайтесь.
– Ну да, ну да, значит, решила я послушать, что там у них делается. Приложила стакан к стене, не из любопытства, а просто узнать… – Она замялась, не зная, какое оправдание придумать своему поступку. – В общем, в квартире была гробовая тишина, и я сразу скумекала: девка – любовница Стаса. Пока жена пропадает на съемках, он развлекается со шлюхами, совсем как в сериале «Любовь на троих».
– Вы видели, как она уходила?
– Да! – почти закричала Евдокия Васильевна. – Девица вышла из квартиры час спустя. Вышла, и сразу – шасть к ступенькам. Я не выдержала, приоткрыла дверь, а она, услышав щелчок, чуть не заорала от страха. Так вместо того чтоб поздороваться, мерзавка так мне нахамила, мама дорогая, я до вечера с давлением провалялась. Вообще молодежь нынче пошла не та. Старших не уважают, стариков ни в грош не ставят, распущены до невозможности! С пеленок уже матюгаться начинают, а чуть подрастут, окончательно с катушек съезжают. Парни в женские одежды переодеваются, девицы, не стесняясь, по улицам с сигаретой в зубах расхаживают, ну что за времена, Каточка? Жуть! Разве ж раньше девки дымили, как паровозы?
