Наталья Александрова - Дорогая, я женюсь на львице
– Кого я вижу! Екатерина Михайловна! Не ожидал! Рад, рад! Проходите ко мне в кабинет!
Он молодецки подкрутил кончики усов и посторонился, приглашая Катю в свое обиталище. Катерина растерянно двинулась за ним, перехватив неприязненный взгляд своей соседки, и расслышала, как та возмущенно прошипела:
– Всюду блатные! Одни знакомства!
Килькин закрыл за Катей дверь своего кабинета, усадил ее в шаткое кресло, сел за стол, уперся подбородком в сжатые кулаки, уставился на посетительницу преданным взором и промурлыкал:
– Замечательно, что вы нашли время… порадовали старика… Посидим, поговорим, выпьем кофейку… Сейчас моя ассистентка вернется, она очень хорошо кофе заваривает…
Катя огляделась. В кабинете было тесновато, здесь помещались два письменных стола и картотечный металлический шкаф. На столе Килькина царил художественный беспорядок. Здесь лежали две темные курительные трубки, маленькая скрипка и толстая книга «Использование дедукции в работе следователя». На втором столе, очевидно принадлежащем Костиковой, громоздились завалы бумаг и картонных папок, из-под которых сиротливо выглядывал старенький компьютер.
Килькин повернулся к двери и раздраженно выкрикнул:
– Костикова!
– Я к вам не кофе пить пришла! – возмущенно заявила Катерина. – У меня муж на нарах парится! Какие тут разговоры?
– А вот об этом мы и поговорим, – сладким голосом отозвался Василий Иванович. – Именно об этом!
Он неожиданно выскочил из-за стола, подбежал к двери, распахнул ее и выкрикнул в коридор:
– Костикова! Ты куда пропала! Уволю! Плохой отзыв напишу!
Вместо несчастной практикантки на пороге появилась Ирина Снегирева. Мягко отстранив следователя, она проскользнула в кабинет и бесшумно прикрыла за собой дверь.
– Костикова немного задержится, – сообщила она Василию Ивановичу доверительным тоном. – У нее возникли небольшие женские проблемы. Но, я думаю, мы и без нее можем поговорить!
– А вы, собственно говоря, кто? – Следователь попятился, переводя взгляд с Ирины на Катю. Катя кашлянула и сдавленно проговорила:
– Это Ирина Снегирева, моя подруга!
– Нехорошо, – попеняла Килькину Ирина. – Ведь мы с вами уже встречались! Я вот вас очень хорошо запомнила! И вы Катю тоже запомнили!
– Ну как же! – смутился Василий Иванович. – Я помню! Присаживайтесь! – Он пододвинул ей жесткий неудобный стул.
– Кто у вас в музыкальную школу ходит? – поинтересовалась Ирина, перехватывая инициативу. – Племянник?
– В школу? Какую школу? – Килькин проследил за взглядом посетительницы, увидел скрипку и зарделся:
– Нет, это я музицирую… в свободное время… для вдохновения, так сказать! Для создания рабочего настроения! При этом мне лучше думается… серые клеточки, знаете ли!
– Ах вот как. – Ирина чуть заметно улыбнулась и добавила вполголоса: – Все-таки и на скрипочке, как Шерлок Холмс… не удержался! А скрипочка-то детская, половинка!
– Что, простите? – переспросил Василий Иванович, перегнувшись через стол. – Простите, не расслышал!
– Да нет, ничего, это я своим мыслям. Так что, Василий Иванович, есть какие-нибудь новые факты?
– Факты, выясняющиеся по ходу следствия, не подлежат разглашению! – строго ответил Килькин.
– Но я так волнуюсь! – воскликнула Катя, сложив руки на животе. – Скажите хотя бы, получены ли результаты экспертизы? Действительно ли Ирина Сергеевна была убита тем самым топором? Африканским топором, принадлежащим моему супругу?
Василий Иванович перевел на Катерину взгляд, и на его лице отразилась мучительная борьба. С одной стороны он не хотел нарушать служебную инструкцию, с другой – не мог устоять перед Катиным женским обаянием… В конце концов, обаяние победило.
– Нет, – проговорил он смущенно. – Причиной смерти послужил удар тупым предметом… и этот предмет уже обнаружен. Это ящик из старого комода, найденный в прихожей, поблизости от трупа. На ящике обнаружены частицы крови и волос потерпевшей. Таким образом, картина преступления вырисовывается довольно ясно. Ваш муж тайно проник в квартиру потерпевшей, стал один за другим выдвигать ящики комода и осматривать их содержимое. За этим занятием его застала хозяйка. Ну, и дальше все ясно: он нанес ей удар тупым предметом… то есть ящиком, оказавшимся у него под рукой, который и привел к ее смерти.
– Что вы такое говорите! – Катерина чуть не задохнулась от возмущения. – Чтобы мой Валек лазил по чужим ящикам? Обыскивал чужой комод? Как вам не стыдно! Да и зачем ему могло понадобиться это старье?
– Это пока неизвестно, – ответил Килькин, пожав плечами. – Подследственный не идет на контакт, не хочет сотрудничать со следствием. А ведь это могло бы помочь ему, сократить меру пресечения… Тем не менее все ящики из комода вынуты, и налицо характерные следы обыска!
– Скажите, – прервала Килькина Ирина. – А что, на орудии убийства… На этом самом ящике обнаружены отпечатки пальцев Валентина Петровича?
– Нет, – ответил следователь, покраснев. – Не обнаружены. Но это ровным счетом ничего не доказывает! Он вполне мог стереть отпечатки пальцев сразу после совершения убийства.
– Ага, отпечатки пальцев стер, а сам остался на месте преступления! Вам это не кажется странным?
– Чужая душа – потемки! – отозвался Килькин. – Тем более если это душа преступника!
– Хочу вам напомнить, что Валентин Петрович – не преступник, а профессор, уважаемый человек!
– Очень многие преступники до определенного момента были с виду достойными членами общества…
– Так что – никому верить нельзя?
– Отчего же! Можно, конечно, но только после тщательной и всесторонней проверки…
– Я так понимаю, что на остальных ящиках, вынутых из комода, отпечатков пальцев Валентина Петровича тоже не обнаружено?
– Не обнаружено, – признался следователь. – Но я уже сказал, это ничего не доказывает. Он мог стереть отпечатки и оттуда…
– Но согласитесь, на это ушло бы очень много времени!
Вместо ответа Василий Иванович только пожал плечами. Он, очевидно, утратил к Ирине интерес, повернулся к Кате и заговорил совершенно другим голосом, мягким и прочувствованным:
– Я понимаю, Екатерина Михайловна, что вы переживаете глубокую личную трагедию… Муж оказался недостоин вас… не оправдал доверия… Вам нужно время, чтобы в это поверить, и вам может понадобиться помощь, поддержка… Но помните, что я – близко, и всегда готов оказать вам любую помощь!
Катерина предпочла не уточнять, в чем будет заключаться эта помощь, и они с Ириной поспешно откланялись.
Напоследок Василий Иванович попросил их пропуска, чтобы сделать в них отметку, и был очень удивлен, когда подруги ответили ему, что пропусков у них нет.
– А как же вы сюда попали?
Но дверь за подругами уже захлопнулась.
На вахте возле выхода из отделения все было так же, как час назад: кудрявый опер активно охмурял молоденькую дежурную, и дела у него явно шли на лад. Во всяком случае, обоим было явно не до посетителей, и подруги выскользнули из здания незамеченными.
Оказавшись на улице, Ирина перевела дыхание и заявила:
– Вот что, Катька, нам с тобой нужно идти в ту квартиру.
– В какую? – удивленно переспросила Катерина.
– Известно в какую, в ту квартиру, где произошло убийство! В квартиру Ирины Сергеевны!
Катя резко остановилась, так что на нее налетела шедшая следом женщина средних лет.
– Хулиганство! – завопила эта женщина, подбирая рассыпанные пакеты. – Ты тут не одна находишься! Улица – место общего пользования! Надо об окружающих думать!
Кате, однако, было не до нее. Она в ужасе смотрела на свою подругу. Ее лицо залила смертельная бледность, совершенно не характерная для пухлой и розовой Катерины.
– Я в ту квартиру ни за что не пойду! – проговорила она, наконец преодолев первый шок и справившись с голосом. – Делай со мной что хочешь!
– И нечего отворачиваться! – продолжала кипятиться женщина с пакетами. – Я к тебе обращаюсь!
– Гражданка, вам что, дома поговорить не с кем? – спокойно обратилась к ней Ирина. – Заведите попугая, говорят, очень помогает от одиночества!
Женщина что-то обиженно проворчала и удалилась. Ирина повернулась к подруге и настойчиво повторила:
– Обязательно нужно туда пойти! Если все ящики в комоде были выдвинуты, значит, убийца что-то там искал. Причем, он это делал в то время, когда Ирина Сергеевна поднялась к тебе ругаться по поводу протечки. А когда она спустилась и застала его за этим делом, он ее и приложил ящиком…
– Или она, – задумчиво добавила Катя.
– Или она, – согласилась Ирина.
– Значит, если бы я сразу с ней пошла, то ничего бы не случилось?
– Неизвестно, – Ирина пожала плечами. – Может быть, случилось бы что-нибудь другое. Этот преступник мог и тебя… того, ящиком…
– Но тогда Валек не попал бы на нары! Ведь не стали бы его обвинять в убийстве собственной жены! – воскликнула Катерина и собралась зарыдать.
