Галина Куликова - Дырка от бублика
— Гаптер — кто? — простонала та.
— Гаптержакова. Заучи, дурочка. Фамилия богатая, ее надо произносить с чувством. А ты уверена, что тебя хотели именно убить?
— Дим, я не знаю, чего они хотели, но меня треснули кирпичом. Хорошо, я успела увернуться, а то бы все — поминай как звали!
— Мне это не нравится, — задумчиво сказал Шведов.
— Мне тем более не нравится!
— Знаешь что? Не ходи по городу пешком. Возьми тачку. И не какую-то там с улицы, а по телефону закажи.
— Да я разорюсь!
— Лучше быть бедной, но живой, чем богатой и — сама понимаешь.
Элла положила трубку, оделась, собрала все, что было необходимо раздать и отправить по почте, и тут поняла, что боится выйти на улицу. Боится до ужаса, до тошноты. Что, если сегодня кирпич швырнут в нее издалека? Или он свалится ей на голову с крыши подъезда? Да мало ли способов прикончить человека!
Она вызвала такси и, когда диспетчер сообщил, что машина приехала, на ватных ногах вышла из квартиры. В ту же самую секунду черная фигура метнулась по лестнице вниз, грохоча по ступенькам, словно тележка с углем. Элла мигом забыла о своих страхах и, выдернув из замка ключ, бросилась следом. Дверь подъезда хлопнула прямо перед ее носом. Она толкнула ее плечом и вывалилась во двор. По двору мимо детской площадки мчалась какая-то девица в длинном черном пальто и с капюшоном на голове!
Крикнув шоферу: «Ждите меня здесь!» — Элла пронеслась мимо, развив космическую скорость. Девица выскочила из-под арки, заметалась — куда броситься: направо или налево? Потом выбрала — направо — и нырнула в продуктовый магазин. Элла настигла ее в самом дальнем углу возле полки с овсяными хлопьями, схватила за хлястик и вырвала его с мясом.
— Ты чего? — взвизгнула девица и обернулась.
Элла видела ее в первый раз. Девица была черной масти, с раскосыми глазами и подбородком, острым, как мыс Горн.
— Ты хотела меня убить? — прошипела Элла, исходя ненавистью, как пончик кулинарным жиром. — Признавайся, гадина!
— Это была шутка! — воскликнула девица и попятилась, потому что Элла нашарила за спиной бутылку с кетчупом и выставила ее вперед.
— Ну ни фига себе шутки! — хохотнула она и переложила кетчуп в другую руку.
— Девочки, вы что? — спросил какой-то дядька, резво разворачивая тележку в сторону кассы.
— Иди отсюда, папаша, а то тоже получишь по чайнику! — запальчиво сказала Элла.
— Что значит — тоже? — испугалась девица. — Что это ты задумала? Надеюсь, ты не собираешься бить об меня бутылки?
— Тебе, значит, меня кирпичом по башке можно, а мне тебя кетчупом нельзя?
— Каким кирпичом?! — Девица растопырила пальцы, унизанные массивными кольцами, которые вполне можно было рассматривать как груз для тренировки мышц плечевого пояса. — Я просто сказала: «Я ее убью!» Это всего лишь треп! Из-за мужика и не такое скажешь!
— Подожди-подожди, — нахмурилась Элла. — Из-за какого мужика?
— Из-за моего мужа, конечно! Из-за Жеки!
— Блин! — с чувством сказала Элла и осторожно поставила кетчуп на место. — Как тебя зовут?
— Оксана.
— Вроде бы Жека — бывший твой муж?
— Ну и что? Но ведь муж же!
— Логично, — кивнула Элла, — Пальтишко новое или как?
— У меня? — Девица с недоумением оглядела свое пальто. — Старое, а что?
— Подкладку покажи.
Девица торопливо расстегнулась и показала подкладку.
— Я не думала, что ты секретарша, — принялась объяснять она. — Я думала, ты его пассия.
— Пассий не заставляют таскать на горбу бандероли, — буркнула Элла. — Значит, это не ты за мной охотилась в проходном дворе? С кирпичом?
Оксана сглотнула и энергично покачала головой, что, мол, нет, не она.
— А от Овсянникова тебе что надо?
— Хочу, чтобы он взял меня назад.
Элла немного подумала, потом спросила:
— А вторая жена тоже хочет, чтобы он взял ее назад?
— Наташка? Тоже. Но ей лучше — у нее ребенок, и Овсянников постоянно с ней общается, потому что она мать.
— Ты что, тоже хочешь стать матерью?
— Нет, не то чтобы сразу матерью… Скорее, меня интересует сам процесс.
— С ума сойти! — пробормотала Элла и громко добавила:
— Ну что ж? Пожалуй, я побегу. И впредь советую тебе не показываться мне на глаза в этом своем пальто. У меня аллергическая реакция как раз на такие пальто.
Она вручила Оксане хлястик и вышла из магазина. Шофер спал, откинув голову назад и разинув рот. Элла попыталась его разбудить, но это ей не удалось. Она бегала вокруг машины, прислонялась к стеклу носом и скребла по нему ногтями.
— Если мужик не хочет тебя с собой брать, — сочувственно сказал какой-то датый тип, выгуливающий без поводка овчарку размером с детскую коляску, — не унижайся.
Элла плюнула на землю и пнула колесо ногой. В тот же миг шофер очнулся и посмотрел на нее осоловевшими глазами:
— И ведь он заставит меня платить за простой! — возмутилась она и попыталась открыть дверь. Когда та не поддалась, она рванула ее на себя двумя руками и завопила:
— Ну помогите же мне!
— Что-то вы такая нервная, — обиженно сказал шофер и, дождавшись, пока она усядется, повернул ключ в замке зажигания.
ГЛАВА 7
Дима Шведов в коричневой дубленке, сером костюме и малиновом галстуке смотрелся в забегаловке, облюбованной старыми девами из районной библиотеки, столь же импозантно, как индюк среди кур.
— Здесь очень вкусный ирландский кофе, — оправдался он и разорвал конверт, который Элла ему доставила. — Значит, говоришь, тебя стукнули по голове? Может быть, хотели отнять сумочку?
— Ты сам в это веришь?
— Почему бы нет? Пошлых преступлений нынче не меньше, чем всех остальных. Ограбить женщину на улице — что может быть бездарнее? Ты давно была на рынке в выходной день? Видела, что там творится? Толпы народу, побирушки, охранники, инвалиды на колясках, ветераны, поющие хором, жареные куры, стельки для сапог и турецкое мыло вперемешку с китайской лапшой. Это ж сущий нэп! Неудивительно, что тебя треснули по голове кирпичом в надежде отобрать сотню деревянных. — Он сунул нос в записку, которую обнаружил в конверте, и воскликнул:
— Ого!
— Он там про меня что-нибудь пишет? — всполошилась Элла.
— Отнюдь. Я тебе, конечно, скажу, потому что ты лицо заинтересованное. Он пишет, кто у него на сегодняшний день главный подозреваемый.
— В убийстве Игоря?
— Ну да.
— И кто же? — напрягшись, спросила Элла. Она ожидала услышать все, что угодно, в том числе и имя собственной матери. Однако то, что услышала, заставило ее вытаращить глаза.
— Никита, — развел руками Шведов. — Наш Никита Шаталов.
— Да это просто бред! — рассердилась Элла. — Какой Никита Шаталов? Откуда он взял Никиту? Что за дерьмо?
— Ты, Астапова, давай не ори, — сердито сказал Дима. — Привлекаешь к себе лишнее внимание.
— Я не Астапова, а Лапсердакова! — рявкнула та.
— Гаптержакова! — Он тотчас оскорбился за сестру. — Не так уж трудно запомнить. А Никиту Жека не просто так подозревает, душа моя! Никита тут у нас такие номера откалывает, чисто Копперфильд. Это из-за него Катька Бурцева такая несчастная-несчастная.
— Подожди-подожди, Дим, — Элла сжала пальцами виски. — Я что-то совсем ничего не понимаю. Каким образом наш безобидный толстяк попал под подозрение в убийстве моего мужа?! У них не было ничего общего! Они едва знали друг друга!
— Ну конечно! Много ты понимаешь! — противным голосом сказал Шведов. — Они прекрасно знали друг друга, у них было кое-что общее, и Никита уже никакой не толстяк.
— Так, — Элла выставила вперед указательный палец. — А теперь еще раз, но по порядку и в два раза медленнее. Пункт первый — они прекрасно знали друг друга. Что это значит?
— Не знаю, насколько прекрасно, — пошел на попятный Шведов, — но это не помешало им устроить прилюдную драку.
— Какую драку? — растерялась Элла.
— Что ты меня все время переспрашиваешь? Какую драку! Жестокую. Они дрались, как два Терминатора. Сам я не видел, правда, но мне рассказывали:
— А почему мне не рассказывали?
— Почему-почему? Потому что из-за тебя дрались!
— И эти из-за меня? — не поверила Элла. И снова повысила голос:
— Да такого просто не может быть! Это какая-то глупая ошибка! По-твоему, получается, что мой интеллигентный муж дрался со всеми подряд, словно какой-то австралопитек?! Да еще якобы из-за меня! Тогда как он меня не любил, мне изменял и я была ему до лампочки!
— Ну, не знаю, — раздраженно сказал Шведов. — Может быть, они все играли на собачьих бегах и не поделили деньги. А потом прикрыли конфликт твоим именем!
— Я не Клара Цеткин, чтобы что-нибудь прикрывать моим именем! — возмутилась Элла. — Давай выкладывай, что там накопал Овсянников.
— Ладно, — пожал плечами Шведов. — Я и так хотел все тебе рассказать, но ты разоралась, как прораб. Ешь булочку. Ты в последнее время в Никите что-нибудь странное замечала?
