Татьяна Луганцева - Мордашка класса люкс
— Во-первых, я в это дело уже сунулась, и оно меня теперь тоже касается, во-вторых, я не поняла, вы меня что — пугаете?!
— Пугает мальчик в детском саду пукалкой, а я тебе угрожаю, — выдохнула Галина.
— Интересное дело… — откинулась на спинку стула Фрида и с явным интересом осмотрела визави — испуга в ее глазах не было ни малейшего.
«Эта жертва пластических операций испугалась вполне реально, что может легко потерять своего красавчика. Она не думала о последствиях легкого соблазнения, когда решалась на это дело», — подумала Фрида.
— Считаю, что разговор наш окончен, — сухо проговорила Галина, пряча позорные для нее фотографии в сумочку из крокодиловой кожи, — надеюсь, что вы все поняли и не заставите меня принимать меры. Через некоторое время мы забудем это недоразумение и друг друга тоже.
Фрида отпила кофе в полной отрешенности, и вдруг глаза ее, показалось, вылезли из орбит. Она стала жадно ловить воздух, судорожно дергая руками. На ее губах выступила пена. Фрида вскочила и сразу же повалилась на столик, держась за горло и переворачивая кофе и все приборы на Галину.
— Помогите, — прохрипела она, — отравила!
Галина испугалась не на шутку. Она стала тормошить Фриду, стараясь удержать ее на столе, так как та валялась на нем плашмя без чувств.
— Что с тобой?! Эй, очнись! Эй, Фрида! Господи, что с ней?! — перепугалась Галя.
К их столу уже бежали официант, администратор и посетители кафе.
— Что случилось? Женщине плохо! Она что-то сказала про отравление! — переговаривались люди.
— Я ничего не сделала! — взвилась Галина. — Она сама отхлебнула кофе, и вдруг ей стало плохо! Что вы туда подсыпали?
— Вызовите врача! Скажите на кухне, чтобы никому не наливали кофе! — раздались нервные возгласы.
— Положите ее на стол, сдвиньте два стола вместе. Не толпитесь, словно коровы на пастбище, дайте доступ кислороду! Принесите воды! — командовал один из официантов.
Когда все кафе было поднято на уши, Фрида открыла глаза и встала как ни в чем не бывало.
— С вами все в порядке? — удивленно спросили люди.
— Со мной? Да, все хорошо.
Фрида наклонилась к Галине.
— И вы поверили, что мне плохо? Так какая я актриса? Что же вы так опростоволосились, Галя?
Она взяла свою сумочку, развернулась и пошла прочь из кафе к своей припаркованной недалеко машине. Фрида была рада, что развязалась с этим делом, хотя в глубине души она немного сочувствовала Венсану, так как понимала, что для него оно еще не закончилось. Рассказывать ему о буйной фантазии его подруги специально она не хотела не из-за того, что испугалась угроз Галины, а просто щадила его чувства. Спиной она чувствовала, что та сверлит ее спину злым взглядом. Она подняла руку и, не поворачивая головы, помахала ей.
«Чертова кукла, — думала Галина, — а как хороша, чертовка! Как убедительна! Слава богу, что теперь Венсан никогда ее не увидит. Я думаю, что и она все поняла и будет держаться от него подальше! Почему-то мне было бы неспокойно, если бы эта штучка вертелась рядом с моим мужчиной».
Она оглядела себя и поняла, что ее дорогой костюм безвозвратно испорчен.
«Черт! Теперь придется заезжать в магазин, чтобы купить себе новый наряд».
— Женщина, возьмите свои деньги, нельзя оставлять такую сумму без присмотра, — сказал ей официант, протягивая тысячу долларов.
«Не взяла… — удивилась Галина, — выделывается. Может быть, ей показалось это слишком маленьким вознаграждением? Возможно, она их забыла или ищет предлог, чтобы вернуться? Ну уж нет, ни я, ни Венсан с ней больше общаться не будем. Если потребует деньги, я пришлю ей с курьером», — размышляла она, расплачиваясь по счету за обеих, но роптать не приходилось, так как Фрида не взяла гораздо большую сумму долларов. Галине явно не понравилась эта девица, но настроение ее улучшалось с каждой минутой от того, что они больше не встретятся, и она вовремя спасла от ее чар своего любимого мужчину. После экстравагантной выходки Фриды Галина поскорее убралась из кафе, где люди продолжали бросать на нее косые взгляды, и поехала за новым костюмом.
Венсан уже ждал ее в заранее договоренном месте. Галина залюбовалась им со стороны: высокий, красивый, принадлежащий ей.
«Никому его не отдам!» — твердо решила она и направилась к своему другу решительной походкой.
— Здравствуй, дорогой.
— Привет, чудно выглядишь, — ответил Венсан и вручил своей даме букет цветов.
— Спасибо, идем. — Галина подцепила его под руку и повела в сторону галереи искусств.
— Галя, у меня изменились планы на вечер, — тихо сказал Венсан.
— Что? К тебе или ко мне? — улыбнулась она.
— Нет, мы идем в театр, у меня билеты уже есть.
— Театр? — с удовольствием переспросила Галя. — Я охотно пойду с тобой на спектакль, а выставку мы посетим в любой другой день.
— Мы идем… — Венсан назвал театр, в котором работала Фрида, об этом Галина прекрасно знала.
Она расстегнула пуговицу на блузке и вдохнула воздух полной грудью.
— Да? Нет, я туда не пойду.
— Почему? — удивился Венсан. — Только что ты была согласна.
— Не важно, — уклонилась от ответа Галя.
— Для меня важно, тем более что у меня есть билеты на спектакль.
— Это авангардный, молодежный театр, — туманно ответила Галя.
— Ты всегда любила все продвинутое и современное.
— Сейчас меня потянуло на классику.
— Я настаиваю, Галя, на том, чтобы этот вечер провести в театре.
— А я предпочитаю галерею искусств! — заупрямилась она, всеми силами стараясь не пустить Венсана в театр к этой чертовке.
«Почему он тянет меня туда? Неужели она уже подсунула ему билеты на спектакль со своим участием?! Господи, крепко же она запудрила ему мозги! Боже, помоги мне, подскажи, как его образумить и удержать?!»
— Венсан, мне нехорошо, — она театрально закатила глаза.
— Галя, не прикидывайся. Я не понимаю твоего нежелания пойти со мной в театр.
— Ты не можешь уступить женщине? — Она плаксиво оттопырила нижнюю губу, словно маленькая девочка.
Венсан впервые с нескрываемым раздражением посмотрел на нее, но вовремя опомнился, чтобы потом не чувствовать себя полной скотиной.
— Извини, конечно, мы пойдем на выставку.
Галине сразу стало свободней дышать, плохое самочувствие куда-то улетучилось. Она повеселела и, насвистывая какую-то мелодию, направилась в сторону художественной галереи, вцепившись в сильное плечо Венсана мертвой хваткой.
Глава 9
Галина любила общаться с представителями богемы, но не с «актрисульками», а с режиссерами, известными музыкантами, художниками, владельцами вернисажей и антикварных салонов. У нее было много знакомых из этой публики, поэтому, едва переступив порог салона, она оказалась в своей среде, как рыба в воде, по крайней мере, она так себя ощущала. Народа собралось много, и некоторые из них были Галиниными знакомыми. Они кинулись друг к другу с притворными улыбками, рассыпаясь лживыми комплиментами и любезностями.
— Здравствуй! Как дела? Выглядишь, как всегда, на миллион долларов!
— Ах, милочка, и вы здесь! — сверкнула фарфоровыми зубами женщина, уже давно за пятьдесят, в ярком, цветастом платье, как палитра художника, с длинными ногтями и зализанной прической из совершенно седых волос.
— Серафима Яковлевна, как же я могла пропустить такое событие! — заискрилась Галина, пихая Венсана в бок, тем самым давая понять, чтобы он не стоял истуканом, шепча ему на ухо: — Поздоровайся, это владелица салона, вдова известного художника Соломонова.
Венсан что-то слышал об этой женщине от Гали или от кого-то другого, он уже не помнил. Якобы она отличалась в молодости фантастической красотой, мимо которой в свое время не смог пройти известный, уже состоявшийся художник. Так Серафима из простой официантки стала женой и музой знаменитого художника на долгие двадцать лет. Поначалу художник рисовал только свою жену, что, правда, не мешало ему иметь множество любовниц. Но умная жена умела закрывать глаза на это, понимая, что творческий человек должен черпать где-то вдохновение. Зато статус официальной супруги и единственной наследницы бездетного художника она не отдала никому. Постепенно стареющий Борис не мог уже обходиться без Серафимы, она вела бухгалтерию, решала, какой заказ он будет выполнять и когда, подсчитывала семейный доход и откладывала на «черный день». Женщина она была хваткая и жесткая, а ее организаторские способности развились сверх всякой меры. Когда Серафима заметила, что большие средства от их семейного бюджета уходят на пьянки мужа, она закодировала Бориса от алкоголизма и сократила число приемов в их доме. В восемьдесят лет он покинул мир трезвенником, и во главе его денег встала Серафима. Уж тут она оторвалась. Злые языки утверждали, что это была очень развратная женщина, совершенно неуемная в сексе, количество ее любовников перевалило за сотню. Сейчас она предпочитала молодых людей, и многие начинающие художники, которые хотели выйти на более высокий уровень, уйти с улиц в дорогие галереи, проходили через ее спальню. Серафима Яковлевна кинула оценивающий взгляд на Венсана.
