Кофе по-венски - Валентина Дмитриевна Гутчина
Официант принес бокал для меня, и Стефан, жестом отправив парня назад, лично плеснул мне виски из своей бутыли.
– Предлагаю выпить за великое равновесие кофе и музыки, – он усмехнулся. – Согласитесь, музыка Штрауса и Моцарта чудесно сочеталась с духом кофе в день открытия нашего фестиваля. А сегодня – джазовый день. Полагаю, cool-jazz неплохо вписался в общую атмосферу «Кофемании»?..
С улыбками мы подняли бокалы, чокнувшись, кивнув друг другу. С первого же глотка во мне вспыхнуло невидимое пламя, а я словно бы совершил оборот вокруг своей оси, ощутив легкое головокружение – возможно, сказалась та самая усталость, о которой я только что говорил Жюли.
Я только собирался спросить Стефана, почему он покинул Цветочную площадь в этот день, как он продолжил свои минорные рассуждения, явно радуясь тому, что неожиданно получил благодарного слушателя.
– Между прочим, я – большой поклонник музыки, могу часами слушать Моцарта, Шуберта, Бетховена или удивительную акварель балетов Чайковского. Полагаю, вы тоже любите музыку?
Он не дал мне и минимальной возможности ответить на свой вопрос, без малейшей паузы продолжив цепочку своих размышлений, глядя куда-то мимо меня – в перспективу правого угла бара, где красовался лишь один деревянный стул.
– Я почему-то уверен: каждый интеллигент не представляет свою жизнь без музыки… И без кофе!
Короткий смешок, глоток виски без тоста, все тот же светлый взгляд в сторону стула в углу.
– Музыка – это тоже магия не хуже кофейной…
Он со вздохом перевел взгляд на меня, улыбнувшись так светло и приветливо, словно только что меня заметил.
– Ответьте мне на вопрос, Ален: что вы знаете про семь нот?
Полагаю, я посмотрел на него взглядом не слишком мудрого человека. Стефан только добродушно рассмеялся, и вся его печаль мгновенно растаяла. Он нагнулся через столик ко мне, доверительно улыбаясь, проговорив вполголоса словно бы некий ритуальный заговор.
– До, ре, ми, фа, соль, ля, си – мы все знаем эту классику. А вот что означает имя каждой ноты?
Он вновь откинулся на спинку своего кресла, глядя на меня все с той же светлой улыбкой.
– Все очень просто и мудро. До – dominus, господь; ре – rerum, материя; ми – miraculum, чудо; фа – familias planetarium, то бишь солнечная система; соль – solis, великое солнце; ля – lacteal via, млечный путь; и си – siderae, небеса… Удивительно, не правда ли? И немного похоже на сказку детства: млечный путь и солнце, семья великих планет, господь и чудо…
Он вдруг прикрыл ладонью глаза и замер – словно бы уснул. Я поставил свой бокал на стол и наклонился вперед, рукой тронув Стефана за плечо.
– Стефан, как вы себя чувствуете? Вам плохо?
Он тут же резко отдернул ладонь от бледного лица и взглянул на меня с долей чистого удивления.
– Отчего мне должно быть плохо, милый Ален? Ведь мечта моего детства сбылась: у меня – одно из известнейших кафе Вены, я получаю мешки превосходнейшего кофе из солнечной Африки, сам обжариваю зерна, распаковываю для продажи в моем собственном магазине при кафе… Я весь живу в волшебном кофейном мире! А нынешним августом мне удалось собрать в родной Вене таких же сумасшедших поклонников кофе со всего света. Разве это не чудесно?
Он с улыбкой кивнул, словно подтверждая правильность собственных слов, делая еще пару глотков виски.
– Да, вы абсолютно правы, – с готовностью кивнул я. – И все-таки сегодня вы выглядите непривычно грустным. Вас не было на площади, когда начались презентации и в самый волнующий момент выступления потрясающих ребят с кофейной фермы из Кении; вас не было даже, когда начался концерт звезд джаза. А ведь вы так радовались их согласию прилететь в Вену на пару часов! И вот, сам не пойму отчего, но мне почему-то кажется, ваша грусть связана с одной неприятной дамой…
Я еще не успел договорить до конца, а Стефан уже нахмурился, бросив на меня взгляд исподлобья.
– Полагаю, вы говорите о Монике Левоно?
И вновь он заговорил, не дав мне и секунды для ответа, не делая пауз – непрерывный поток эмоций.
– Вы абсолютно правы, Ален: Моника Левоно – на редкость неприятная особа, в которой умудрились ужиться привлекательная внешность и отвратительно грязная душа. Впрочем, я неверно выразился: подозреваю, что души у нее нет и никогда не было. Моника Левоно – это, собственно, одно тело – бездушное, грешное. Страсть к деньгам, к распутству, к самым грязным сплетням и откровенному шантажу – все самые отвратительные грехи собраны в этой грациозной оболочке. Стоит лишь один раз увидеть ее истинное грешное лицо, как внешняя привлекательность мгновенно исчезает. Лично я вижу ее отвратительной фурией с трясущимися от жадности культями рук.
Договорив последнюю фразу с брезгливой гримасой, Стефан залпом допил виски, тут же налив себе новую порцию, с удивлением отметив мой почти нетронутый бокал и плеснув туда глоток огненного напитка.
– Полностью согласен с вашей оценкой, – я воспользовался возникшей паузой, чтобы вставить свое слово. – Но в таком случае не совсем понятно, отчего Моника выставляется едва ли не вашим добрым другом. И вообще – зачем она прибыла на фестиваль, куда ее никто не звал?
Он смотрел на меня с легкой улыбкой, едва заметно покачивая головой словно бы в такт некой, звучащей внутри него, мелодии.
– Все правильно, – он перевел взгляд на свой бокал и печально вздохнул. – Мне и в голову не приходило приглашать куда-либо Монику. Она явилась сама и сразу же одним своим видом испортила мне настроение. Не будь я по жизни убежденным пацифистом, я бы попытался ее придушить.
Он решительно опрокинул свой бокал, болезненно сморщившись от ударной порции виски.
– Боюсь, придушить Монику готовы не вы один, – усмехнулся я. – Она с первой же встречи умудряется нажить себе врагов и среди самых убежденных пацифистов. К примеру, моя мама…
Тут Стефан неожиданно замер, уставившись куда-то в сторону окна. Я отследил его взгляд – улица, подход к центральному входу и вновь мимолетно мелькнувшая фигурка дамы в красном. Я мог бы поклясться чем угодно: именно на нее и смотрел с самым несчастным видом мой собеседник.
– Стефан!
Я вновь деликатно коснулся рукой его плеча, заставив вздрогнуть от неожиданности – словно парень успел убежать мыслями куда-то далеко от этого отеля, от нашего столика и порций виски.
– Пожалуйста, извините, Стефан! Вы не могли бы мне сказать, кто это прекрасная дама-незнакомка?
Стефан вновь
