Наталья Никольская - Любой ценой
– И не подумаю! – возразила я.
– Поля, ты что, не понимаешь, как это серьезно? Ведь тебя убить могли!
– Так не убили же!
– А ты ждешь, чтобы убили?
– Нет. И поэтому я найду этого подонка.
– Его и без тебя обезвредят.
– Нет уж, я сама хочу быть уверена. Я только себе доверяю. Кстати, ты понимаешь, что означает это покушение?
– По-моему, это и так ясно – не лезь в это дело. И тут я, как бы парадоксально это ни звучало, согласен с этим подонком.
– Я не об этом. Это лишний раз подтверждает, что Дрюня невиновен.
– Да я знаю, что он невиновен, но, к сожалению, тот факт, что в тебя запустили кирпичом, еще не снимает с Дрюни вины. Это тебе любой следователь скажет.
– Жора, ну ты же понимаешь…
– Да я-то понимаю, – развел руками Жора. – К сожалению, по одному моему велению и хотению Дрюню освободить не смогут.
– А что он сам говорит?
– Естественно, все отрицает. Говорит, что когда пришел, Дружников был уже мертв.
– А как он попал в квартиру?
– Говорит, что дверь была открыта. Он прошел, никого не увидел, заглянул в кухню, а там Николай Валентинович лежит на полу весь в крови. У этого дурака еще хватило дури нагнуться и потрогать его. Хорошо еще, что за нож не схватился. Только кровью перепачкался. Тут же кинулся к двери, а там как раз соседка спускалась. Увидела Дрюню в крови и заголосила на весь подъезд. Тут все сразу из квартир повыскакивали, милицию вызвали. Остальное тебе известно.
– А на ноже, конечно, нет никаких отпечатков?
– Никаких.
– Жора, а не удалось выяснить, кому принадлежит нож, которым убили Дружникова?
– Да там я выяснять нечего. Это его собственный нож. Обычный кухонный нож, остро заточенный. Один удар в сердце – и все.
– Это говорит о том, что убийство совершил мужчина, – задумчиво проговорила я.
– Или очень сильно развитая физически женщина.
– Да, но у нас таковой нет на примете. Скажи, ты смотрел дело Наташи Дружниковой?
– Смотрел. Только ничего полезного из него почерпнуть нельзя. Никто ее не убивал, это однозначно. Она сама вышла на проезжую часть. Была, кстати, пьяна – в крови обнаружен алкоголь. Умышленно она шагнула в поток машин или просто была в невменяемом состоянии, теперь никто не скажет. Да и не думаю я, что это имеет какое-то значение. Дружникова убили по другой причине, теперь я в этом уверен.
– Ольга сегодня должна заняться Виктором, мальчиком, с которым встречалась эта Наташа. И еще у нас есть некий Руслан, которым следует заняться. Ольга сказала, что он тусуется в баре «Золотой олень», но сейчас, думаю, туда рано ехать. Наверняка он появляется там ближе к вечеру или даже к ночи.
– Значит, подождем до вечера.
– Какой смысл ждать? – возразила я. – Давай поедем к нему домой.
– А ты знаешь адрес?
– Ты можешь узнать! Нам известно, что он живет где-то в районе Первомайской Площади, она небольшая. Руслан – имя редкое. Нужно попробовать узнать адрес.
– Ох, не знаю, что из этого получится, – скептически покачал головой Жора, – но так уж и быть, поехали в отделение.
Мы вышли на улицу, сели в Жорину служебную машину – на этот раз я не стала язвить по поводу отсутствия у него собственной, – и поехали в отделение.
Там Жора провел меня в кабинет и оставил одну, сказав, что я могу курить и пить казенный кофе сколько угодно. казенный кофе, надо признать, был отвратителен, и я, с трудом осилив полчашки, отказалась от этого занятия и закурила.
Отсутствовал Жора где-то около получаса, но когда вернулся, вид у него был довольный.
– Вот, – сказал он, рассматривая какой-то листок. – Руслан Фахрутдинов, Первомайская, девятнадцать. Это, кажется, особняк. По приметам похоже на искомого Руслана – он же вроде как очень обеспечен.
– Поехали, – вскочила я со стула.
– Поехали, – согалсился Жора, и мы вышли на улицу.
Подъехав к особняку на Первомайской, мы с Жорой вышли из машины и прошествовали к чугунным воротам. Позвонив, мы услышали лишь собачий лай. Я заглянула в щелку и увидела огромную псину неизвестной мне породы, которая злобно заходилась лаем.
– Дома, что ли, никого нет? – пробормотал Жора.
Но в этот момент послышался голос:
– Хайрат, фу!
Затем мы услышали, как отпираются ворота. Перед нами стоял черноволосый парень, одетый в белую футболку «Найк» и спортивные брюки этой же фирмы – видимо, Руслан Фахрутдинов отдавал предпочтение определенному стилю, если это можно назвать стилем. На шее у него красовалась стандартная золотая цепь, неизбежная для людей подобного круга.
– Вы к кому? – лениво спросил он, еще раз прикрикнув на разошедшуюся собаку.
– Руслан Абдуллович? – уточнил Жора, доставая свое удостоверение.
– Ну, – кивнул Руслан.
– Майор Овсянников, УВД Тарасова, – представился Жора, раскрывая свою книжечку.
– Какие проблемы? – перекатывая во рту жвачку, все так же лениво спросил Руслан, окидывая меня оценивающим взглядом. По-моему, я заинтересовала его куда больше, чем визит представителя правоохранительных органов.
– Может быть, позволите войти? – вежливо спросил Жора.
– А что за дела?
– Вот в доме и поговорим.
– Ладно, – согласился Руслан, пропуская нас, – Хайрат, да заткнись же ты, сука!
Этот человеческий язык подействовал на животное гораздо лучше, чем команды, ориентированные на собак.
Руслан провел нас в дом. Я, конечно, бывала в богатых особняках, но такой показной роскоши еще не встречала. Вся обстановка в доме словно кричала о том, сколько денег в нее вложено.
Руслан развалился в кресле, придвинул пепельницу и закурил.
Я не стала дожидаться предложения сесть от этого нахала и сама опустилась в соседнее кресло. Жора остался стоять.
– А деваха тоже из ментовки? – с интересом спросил Руслан Жору, словно меня и не было рядом.
– Нет, – односложно ответил Жора. – У меня к вам пара вопросов.
– Насчет ресторана, что ли? Так там же уладили уже все, какие проблемы?
– Нет, не насчет ресторана. А насчет некоей Наташи Дружниковой и ее отца.
– Наташки? – поднял смоляные брови Руслан. – Так дело-то давно закрыто, чего вы снова эту бодягу затеваете? Год назад доставали своими вопросами, так опять, что ли, началось?
– Случились новые обстоятельства, – сказал Жора. – Убит отец Наташи.
– Этот старый пидор? Туда ему и дорога, – цинично ответил Руслан и, придвинув себе бутылку мартини, сделал глоток прямо из нее.
– А почему вы к нему так относитесь? – прищурился Жора.
– Да потому что пидор и есть! Коммунист недобитый! Еще на меня наезжать пытался! Я ему сразу сказал – вякнешь – мозги вышибу.
– Так это вы ему мозги вышибли? – вкрадчиво спросил Жора.
– Не-а, – покачал головой Руслан.
Потом, придвинувшись к Жоре и дымя ему прямо в лицо сигаретой, сказал:
– Слушай, начальник, скажу тебе откровенно – мне и Наташка твоя, и папаша ее – по барабану. У меня проблем знаешь сколько? Во! – он провел рукой по горлу. – Мало того, что налоговая за… ла, так еще и вы бабки тянете постоянно. Буду я с этой дурочкой связываться! Нет, трахалась она, конечно, хорошо, и вообще смазливенькая была, ну и что с того?
Он снова отхлебнул из бутылки.
Меня уже начинало тошнить от этого типа, и Жора это заметил.
– Слушай, начальник, давай по-хорошему, – миролюбиво проговорил Руслан. – Сколько тебе бабок надо, чтобы ты от меня отвалил? Ей-богу, я лучше тебе заплачу, хоть я тут и не при делах, только вы меня в покое оставьте. Вчера день рождения дружбана отмечали – так до сих пор голова трещит, а вы лезете со своей бодягой! Так сколько?
Он вопросительно уставился на Жору.
– У меня к вам только один последний вопрос, и мы больше не будем мучить вашу измученную голову. Где вы были вчера в обед? Часа в два?
– В два часа? – Руслан почесал голову. – Бля, вспомнить бы еще, что вообще вчера было, – пробормотал он.
Некоторое время он видел, наморщив лоб, потом вдруг хлопнул себя по лбу.
– Так на складе же я был! Все могут подтвердить.
– Кто все?
– Да все! И кладовщики, и экспедитор. Да можете хоть сейчас на склад позвонить, делов-то куча! Только после этого уж давайте расстанемся, а?
– Откуда можно позвонить? – спросил Жора.
Руслан кинул ему трубку сотового телефона, Жора поймал его на лету и спросил:
– Номер какой?
Набрав продиктованный Русланом номер, Жора поговорил несколько минут, после чего отключил связь.
– Спасибо, у нас больше вопросов нет, – сказал он, кидая трубку обратно Руслану.
Тот не смог ее поймать, и трубка полетела на пол.
– Твою мать! – выругался Фахрутдинов, тяжело нагибаясь, чтобы ее поднять.
Подняв трубку и убедившись, что она работает, он грубо сказал:
