Михаил Серегин - Допинг на троих
– Может быть, это и хорошо, – сказал Анатолий. – Прекратится этот варварский бизнес.
– Может быть, – согласился Субботин. – Хотя вряд ли. Скорее, они будут более осторожными. Уж больно выгодное это дело... Или перебазируются в другой город. Однако химик, судя по показаниям, живет в вашем городе.
– Судя по количеству высших учебных заведений, где есть кафедры, имеющие отношение к химии, сделать это будет непросто, – сказал я.
– Что делать, такова наша работа.
Мы попрощались со следователем, и он обещал свое содействие в том, чтобы нам не оказывали препятствий в больнице, куда направили Наталью. Я выделил Анатолию денег из наших командировочных, чтобы он смог остаться в Москве на некоторое время и навещать жену. Сам же я задержался в столице всего на два дня.
Перед отъездом в коридоре больницы я беседовал с врачом, наблюдавшим Наталью Костенко. Я сообщил ему, что сам бывший медик, и спросил, возможны ли необратимые процессы в психике после применения этого препарата. Еще достаточно молодой врач сказал:
– Пока делать прогнозы рано. Хотя думаю, что возможны. Все зависит от сроков применения этого препарата.
После возвращения домой я, выйдя из здания городского аэровокзала, сразу поехал в клуб «Помпей». Последний раз с Путилиным я связывался по телефону несколько дней назад, будучи в Германии.
Едва войдя в двери клуба, я тут же наткнулся на управляющего зала, который сообщил мне, что Путилин меня уже ждет.
– Ну, наконец-то, – сказал он, когда мы поздоровались. – Я вас ждал еще позавчера.
Я объяснил как мог свою задержку вмешательством в дело прокуратуры России и в подробностях рассказал о своей беседе со следователем Субботиным.
– Все ясно, – сказал Путилин, неодобрительно посмотрев на меня. – Вообще-то я просил не вмешивать сюда официальные структуры.
– К сожалению, без этого обойтись в данной ситуации было нельзя. Девушка была вывезена в Германию нелегально, а вернуть ее в Россию можно только легально. Пришлось подключать немецкие официальные органы, они же, в свою очередь, не могли не информировать своих российских коллег...
– Да ладно, понял я! – отмахнулся Путилин. – Как там Наташка?
– Пока неясно. Но ситуация крайне тревожная.
– Понятно, – протянул Путилин. – Коли уж мы не обошлись без официоза, поехали со мной.
– Куда? – удивленно спросил я.
– В областное УВД. Меня вызывают.
– Зачем?
– Вот там и узнаем, – сказал Путилин и, поднявшись, пошел к выходу.
Через двадцать минут мы вчетвером сидели в кабинете начальника областного УВД генерала Рюмина. Кроме генерала, высокого статного мужчины с зачесанными назад волосами и почти дикторским баритональным голосом, в кабинете присутствовал уже знакомый мне следователь генеральной прокуратуры Субботин.
Он как раз завершал изложение своей концепции расследования.
– Конечно, мы будем разрабатывать все места, которые могли представлять интерес для бандитов в плане селективной работы. Это массажные салоны, шейпинг-центры, всевозможные академии красоты. Мы прошерстим конторы, занимающиеся поставкой проституток на дом. Но эта работа требует времени. Пока у нас есть клуб «Помпей», из которого уже исчезли четыре девушки. Поэтому именно там надо внедрять агентуру, и именно клиенты клуба должны в первую очередь попасть в сферу внимания оперативников.
– Да вы что?! – взъерепенился Путилин. – Я категорически против. Как вы это себе представляете? Семен Степанович, – посмотрел он на генерала. – Это же нонсенс! Вы меня разорите, если я представлю списки клиентов клуба. Вы представляете себе клуб, нашпигованный милицией в штатском? Да ко мне потом ни один сраный ларечник не зайдет! Семен Степанович, вы знаете, что я с милицией дружу и законов не нарушаю. Вы знаете объемы моей спонсорской помощи нашей городской милиции. Но всему есть предел. Все, что предлагает господин Субботин, меня просто разорит. Кому от этого станет хорошо?
Генерал, потупив взор, выслушал Путилина, потом сказал:
– Успокойтесь, Иван Алексеевич, успокойтесь.
– Переведя взгляд на Субботина, он предложил: – Может быть, есть смысл начать с проституток и массажных салонов? Зачем сразу тормошить такое солидное учреждение? Там все-таки бывает цвет города.
Субботин окинул генерала скептическим взглядом, словно оценивая, каких проституток любит заказывать генерал в клубе «Помпей», и сказал:
– Я высказал свое мнение. Клуб «Помпей» – это единственная конкретика, имеющаяся у нас в руках. Рассчитывать на показания девушки, которую нашли, пока не представляется возможным. Память к ней не вернулась. Ничего другого у нас пока нет.
Генерал насупился и, сложив перед собой руки, налег грудью на стол и уставился в какую-то точку перед собой. В кабинете воцарилась напряженная тишина.
Я откашлялся и произнес:
– Разрешите мне высказать свое мнение.
Собравшиеся уставились на меня напряженными взглядами.
– Я думаю, что Иван Алексеевич прав, говоря о том, что пускать милицию в клуб «Помпей» нецелесообразно.
На губах Субботина появилась усмешка. Я постарался не обращать на это внимание и продолжил:
– Я думаю так потому, что клуб «Помпей» является для преступников самым лакомым кусочком. Дело в том, что девушек, подбираемых Иваном Алексеевичем для работы, как и других его сотрудников, можно отнести к высшей категории. У всех великолепные внешние данные, они хорошо образованы, обаятельны, прекрасно владеют искусством общения. Не случайно именно отсюда было взято так много девушек. И это при том, что клуб «Помпей» является хорошо организованной структурой, способной за себя постоять в случае наезда на ее интересы. Поэтому преступники наверняка соблюдали здесь правила предосторожности и конспирации. И если вдруг в клубе появятся новые люди, пусть даже в штатском, тем более если они совершат вдруг какую-то ошибку, это мгновенно насторожит преступников и заставит их лечь на дно не только в «Помпее», но и везде. Пока единственная их ошибка заключалась в том, что они не нашли у Натальи визитную карточку Бауэра. И то только потому, что она забыла сумочку у своего бывшего супруга. Это дало возможность отыскать саму девушку и одного из клиентов. Однако Александр Бауэр уже мертв, да и если бы он был жив, вряд ли он смог бы дать какую-то полезную информацию. Я думаю, ему можно верить, когда он говорил, что он мало что знал об этой преступной организации. Уж больно осторожно они работали.
– Так что же вы предлагаете? – спросил Субботин, во время моего монолога нетерпеливо ерзавший на стуле.
– Я предлагаю вести работу в «Помпее» силами самого клуба.
– Что вы имеете в виду?
– Прежде всего себя. Я человек уже примелькавшийся в клубе.
– А на каком основании вы будете там работать?
– На основании того, – влез в разговор Путилин, – что Владимир Александрович является начальником моей службы безопасности.
– И давно? – спросил генерал.
– С момента начала расследования, – не моргнув глазом и не замечая моего невольно удивленного взгляда, соврал Путилин. – У него в подчинении несколько человек, в том числе моя личная охрана.
– А сколько людей вы можете задействовать? – спросил меня Субботин с улыбкой.
– Я думаю, что много людей здесь не надо. Скорее всего предстоит кропотливая работа по изучению статистики посещений клуба клиентами. Я имею в виду, с кем и когда работали девушки. Дальше эти данные будут предоставлены вашей следственной группе, и вам предстоит слежка уже за конкретными людьми.
– А вы знаете, – генерал встал и заходил по комнате, – мне эта идея нравится. Я думаю, нам есть смысл пойти навстречу Ивану Алексеевичу и его начальнику службы безопасности.
Субботин снова скептически окинул взглядом генерала, бросил взгляд на меня и сказал:
– В словах Владимира Александровича есть свои резоны. Но если через какое-то время результатов не будет, я буду настаивать на своем варианте развития событий вплоть до прямого указания из Москвы.
Генерал посмотрел на Субботина с таким выражением лица, как будто он съел горькую пилюлю, и сказал:
– Думаю, что десяти дней здесь хватит.
– Но не больше, – сказал Субботин.
ГЛАВА 8
На обратном пути в клуб мы с Путилиным почти всю дорогу молчали. Наконец он прервал затянувшуюся паузу и, оторвав взгляд от дороги, повернулся ко мне.
– А ловко вы, однако, все сделали, – сказал он.
– Что вы имеете в виду?
– И клуб от ментов отмазали, и сами в деле остались.
Я усмехнулся:
– Думаю, что это в интересах нас обоих.
– Здесь не поспоришь. И вам интересно в финансовом смысле, и мне крайне важно. Однако я не очень понимаю, каким образом вы собираетесь продолжать расследование... По сути дела, надо все начинать с нуля.
– Честно говоря, пока сам не знаю.
Пришла очередь усмехнуться и Путилину:
