Наталья Александрова - Руки вверх, я ваша тетя!
— Кто он такой, где живет?
— Где живет, понятия не имею, он меня в гости не приглашал, — ответила Верка, — а что человек не бедный, так это точно. Приезжал раньше на такой машине шикарной, с шофером, одет прилично…
— Ну хоть какие-то его координаты у тебя есть, чтобы связаться в случае если, к примеру, старуха помрет? — не отставала Лола.
— А зачем с ним связываться? — удивилась Вера. Все распоряжения он отдал, деньги есть, что я "бабку что ли сама не похороню? Только она еще всех нас переживет!
Потом она призналась, что на крайний случай был у нее номер телефона, но когда Вера позвонила как-то, потому что старуха отравилась — съела что-то не то в приступе затмения, ей ответили, что Сомов по этому телефону никогда не жил, и передать ему они ничего не могут. И что звонить сюда больше не нужно, потому что Анатолий Евгеньевич Сомов умер.
— Когда это было? — вскинулась Лола.
— Месяца два назад. Старуху в больницу увезли, но через три дня выпустили, свеженькую, как огурчик.
— Ясно, ну, будьте здоровы с бабушкой…
— Прибавить бы, — вздохнула Вера, потрясая бумажкой.
— Ладно уж, держи, пока я добрая, — сказала Лола, добавляя еще одну такую же.
Тетя Каля появилась на пороге комнаты, утирая пот.
— Ох и сильна бабулька в разговорах! — сказала она. — Уж на что я поговорить люблю, но против нее никак не устою… И конфеты все приговорила, за интересной беседой…
— Ей плохо не станет? — опасливо спросила Лола, вспомнив о размерах конфетной коробки.
— Какое там! — соседка махнула рукой. — Аппетит у нее волчий! А сладкого вообще сколько угодно съесть может…
* * *— Вот что, тетя Каля, дуем быстрее домой, — озабоченно говорила Лола, оглядываясь в поисках подходящей машины.
— Будем по твоей базе данных Сомова искать?
— Это во-первых, а во-вторых, теперь, я думаю, самое время в нотариальную контору смотаться. И прижать там девчонку-секретаршу по горячим следам.
— Только я туда — ни-ни! — испугалась тетка.
— И не нужно, сама справлюсь. Приду к ней под видом сотрудника милиции, живо девица все выболтает!
Дома как ни странно было тихо. Звери, обкормленные тетей Калей, спокойно спали, сытые желудки тянули их на теплую кровать, никакие зловредные мысли не приходили в их сонные головы.
Они быстро выяснили по базе данных адрес Анатолия Евгеньевича Сомова, точнее его семьи, потому что в самой последней версии самого Сомова в базе не было, но по тому же адресу проживали Сомова Алла Константиновна и еще какие-то посторонние люди с другими фамилиями.
— Вот и поди угадай, кто есть кто, — вздохнула тетя Каля.
— А все просто, — уверила ее Лола, — значит, эта самая Сомова — его бывшая жена, то есть вдова, по возрасту подходит, она пятьдесят третьего года рождения. Моложе Сомова, но не так чтобы намного. А вот эти, смотри, Мухин Кирилл Алексеевич и Мухина Алена Алексеевна — это брат и сестра, ее дети от первого брака. Иначе с чего бы им всем в одной квартире жить? И по возрасту совпадают, парню сейчас двадцать семь лет, а девице — двадцать четыре. Верно ты сказала, тетка, не было у твоего второго мужа детей, все чужих воспитывал.
— Да как он их воспитывал? — фыркнула Калерия. — Во всяком случае он Ильей моим не больно интересовался.
— Ладно, не будем терять времени, — и Лола раскрыла дверцы платяного шкафа. Она плохо представляла себе, как выглядят в наши дни обыкновенные сотрудницы милиции. Все ее познания в этой области ограничивались телевизионным сериалом «Каменская». Однако она быстро сообразила, что ни один из ее именных костюмов от хороших французских и итальянских модельеров для этой роли не подойдет, а по своему опыту работы в театре она знала, как важно для успешного создания образа правильно подобрать сценический костюм и грим.
— Эх, мне бы сейчас Нельку Баранову! — с грустью проговорила она, разглядывая очередной жакет от Гуччи.
— То кто ж такая? — поинтересовалась тетя Каля, с живейшим интересом наблюдавшая за приготовлениями племянницы.
— Костюмер, несколько лет в нашем театре работала, потом в кино ушла, на «Ленфильм», делала костюмы для сериала «ментовский Петербург».
Вот она умела костюм буквально из ничего сотворить! Ей режиссер только намекнет, что ему нужно, а Нелька уже за ножницы хватается! Помню, ей Семихвостов — такой режиссер у нас был — задачу поставил — это ж умереть! «Мне, — говорит, Нелли Виленовна, нужна фирма, самопал, но не дерибас!» Это ведь вообще черт знает что, невозможно понять, чего человек хочет — а Нелька все поняла и через день ему готовые костюмы предоставила!
— Дерибас — то ж я знаю, — вставила реплику тетя Каля, — то ж знаменитый человек, у нас в Черноморске градоначальник такой был, улица даже в его честь названа!
Лола недоуменно посмотрела на тетю и отложила жакет:
— Нет, все не то! Придется в магазин идти, тут неподалеку новый открыли, от швейного объединения «Марина».
Новый магазин вызвал у тети Кали ностальгические чувства.
— Ой, да я ж в такой точно кофточке с Изей познакомилась, со своим первым мужем! — воскликнула она, уставившись на батистовую блузку с рукавами-фонариками. — Аккурат такие рукавчики, только цветочки помельче были! А в таком платье я на привозе стояла!
Вокруг поодиночке и небольшими группами бродили малоимущие покупательницы и тяжело вздыхали. Лола услышала, как одна из них вполголоса говорила подруге:
— Нет, лучше уж на рынке.., это уж как-то все больно уныло! А вроде и не так уж дешево!
У Лолы была своя собственная цель, отличная от остальных покупательниц, и она решительно потянула к себе тоскливый официальный костюм цвета «несбывшиеся надежды».
Продавщица с удивлением посмотрела, как хорошо одетая и явно обеспеченная женщина примеряет это чудо отечественного дизайна, и приблизилась, чтобы посмотреть на чудачку.
— Ничего костюмчик, — заявила она с фальшивым энтузиазмом, — и сидит отлично! Как на вас шили! А цвет — ну до чего вам к лицу! Надо брать, и не задумывайтесь!
— Девушка, не надрывайтесь! Маскарад у нас в банке, — пояснила Лола, поворачиваясь боком к большому зеркалу и придирчиво разглядывая себя в профиль, — я оденусь школьной учительницей младших классов, точно ни одна собака не узнает!
— Тогда вам еще очки нужны, — предложила продавщица, — какие попроще, из аптеки.
— Молодец, — Лола с интересом взглянула на продавщицу, — соображаешь! Костюмчик-то этот заверни, возьму!
В соседней аптеке она действительно подобрала невзрачные, давно вышедшие из моды очки с простыми стеклами, и через полчаса, оглядев в зеркале результаты своего труда, осталась довольна. Макияж она радикально изменила, надела туфли на низком каблуке (немецкие, некрасивые, но довольно удобные — уродовать ноги белорусским изделием она не решилась). Теперь из зеркала на нее глядело унылое создание неопределенного возраста с печатью неудавшейся жизни на лице.
— Одно плохо — по улице идти в таком виде! Прохожие шарахаться будут! Ну да ладно роль есть роль!
Тетя Каля мужественно предложила проводить племянницу, хотя не могла без внутреннего содрогания вспоминать контору нотариуса Штокенвассера и вообще всю девятую Красноармейскую улицу. Однако Лола категорически запретила ей это:
— Тетя Каля, ты что, на нары хочешь угодить?
Да они ж тебя с собаками разыскивают!
— С собаками? Да разве ж у вас в Питере собаки? Вот у нас в городе Черноморске собаки, так то ж собаки… — завела Калерия Ивановна свою обычную песню, но Лола, не дослушав ее, махнула рукой и улетучилась.
На улице она действительно пережила пару неприятных моментов, когда юная особа в очень недурном красном платье от Донны Каран окинула ее презрительным взглядом, а бежавшая рядом крошечная левретка испуганно тявкнула и спряталась за хозяйку. Кроме того, никто из водителей, кому она махала рукой, не хотел останавливаться, видимо сомневаясь в ее платежеспособности.
Наконец, когда Лола уже отчаялась поймать машину и направилась в сторону станции метро, возле нее остановилась ржавая, видавшая виды «копейка». Водитель, занудный дедок с недовольно поджатыми губами, почувствовав родственную душу, всю дорогу пытался разговорить пассажирку на темы политики и в итоге взял с нее совершенно смешные деньги.
Нотариальная контора на девятой Красноармейской была закрыта, но изнутри доносились какие-то звуки, и Лола требовательно надавила на кнопку звонка.
— Написано же — контора закрыта! — раздался за дверью страдальческий девичий голосок.
— Милиция! — рявкнула Лола.
Дверь открылась. На пороге стояла бледная девица в круглых очках, сползающих на кончик носа, — судя по тетиному описанию, секретарша покойного нотариуса.
— Я ведь вчера вашему сослуживцу все уже рассказала, — протянула девица, тем не менее отступила и пропустила Лолу в приемную.
