Дарья Донцова - Королева без башни
А еще в его квартире, где мы сейчас живем вместе, остались напоминания о бывших пассиях. Чашки с изображением зверушек, пара розовых полотенец, чью кайму украшала надпись «I love you». Комплект постельного белья с рисунком из незабудок. Плюшевая обезьянка на шкафу.
Поймите меня правильно, я пришла в дом к Максу, а не он переехал в Ложкино, где живет моя семья: Катюша, Лиза, Кирюша, Володя, Костян, Колечка, Сергей, мопсы Муля, Ада, Феня, и стеффордшский терьер Рейчел. Ну какое право я имела выбрасывать то, что не покупала? Не могу сказать, что испытывала чувство радости, натыкаясь на кружки или замечая мартышку, но я ничего Максу не говорила. Просто старалась лишний раз не смотреть на шкаф, где восседала макака, купила нам симпатичный чайный сервиз и засунула поглубже на полку полотенца и белье с цветочками.
А потом все неожиданно исчезло. Обезьянка, кружки, полотенца, постельное белье и коврик из прихожей. В отношении последнего я была искренне удивлена, считала, что жуткую вещь из щетины приобрел сам Макс. Муж каким-то чудом понял: мне неприятно соседство с мартышкой и выбросил ее, заодно «убрав» и остальные напоминания о прошлом. Я так и не знаю – уничтоженные пустячки принадлежали одной женщине или нескольким. Наверное, правильно, когда мужчина не вешает на спутницу жизни груз своих прошлых связей. Я не хочу знать о тех, кого Макс любил до меня. Но про свое детство в интернате он мог мне рассказать! Равно как и о том, что побывал в колонии.
Дверь спальни без стука распахнулась.
– Перестала мышей ловить, – с укоризной заявил Макс, – хорошо хоть с опозданием, но ты сообразила и спела про цвет лба Лены.
Глава 11
– Ты решил убедить наивных людей в естественной смерти Лены? – спросила я. – Хорошая попытка. Но зачем?
Макс сел на стул и вытянул ноги.
– Странная архитектура у этого дома, не находишь? Вход на чердак из туалета, и полно комнат-клетушек. Сколько тут спален?
– Много, – вздохнула я, – и при этом один унитаз на самом верху, душ внизу, кухня под крышей, а столовая на первом этаже. Логово сумасшедшего кролика. И здесь совсем неуютно. Хотя чего ожидать от здания, которое постоянно сдают и хозяин его самозабвенный скряга! Зато здесь чисто, несмотря на то, что прислугой служат родная дочь, жена и зять Михаила Матвеевича.
– Мда, – крякнул Макс, – не позавидуешь тетенькам, небось целый день шастают тут с пылесосами!
Я улыбнулась.
– Странно, но нет. Правда, сервис здесь сведен практически к нулю. Постельное белье и полотенца нам со дня въезда не меняли, кровати за гостями не заправляют, но, когда мы уходим на репетицию в пристройку, хозяйки затевают уборку. Еда тут, мягко говоря, не разнообразная. Готовит Михаил Матвеевич, он профессиональный повар, варит вкусный суп, делает приемлемые котлеты, но изо дня в день подают одно и то же.
– Странно, что бизнес Груздевых до сих пор не утонул, – вздохнул Макс.
Я кивнула.
– Сама удивилась, но потом сообразила. Михаил никогда не сдавал особняк надолго. Зяма рассказывал, что, как правило, тут играют свадьбы или справляют юбилеи. Народ приезжает, допустим, после обеда в субботу, а в воскресенье, к полудню, выспавшись, отправляется восвояси. Дом приводят в порядок перед появлением новых гостей и убирают после их отбытия. Хорошо выпившим людям наплевать на размер спальни, они не намерены проводить здесь ежегодный отпуск, всего-то остаются на одну ночь. У хозяина есть договор с кафе, там заказывается еда для гулянки. Угощенье привозят на машине, но можно и принести в руках, трактир в торговом центре, расположенном в двух шагах. За несколько часов до веселья прибывают официанты со своей посудой, накрывают столы и обслуживают. После того, как последний гость отползает в спаленку, лакеи живо собирают грязные тарелки-бокалы-вилки и утаскивают с собой. Михаилу Матвеевичу остается лишь организовать завтрак. Он, как правило, варит кофе, потому что человек с похмелья от любого деликатеса отвернется.
Мы первые, кто сюда приехал на длительный срок. Я не понимаю, почему Капитолина выбрала именно это место, оно такое странное! Зал для торжеств, который у нас служит репетиционным, прекрасно оборудован. На мой взгляд, правда, с излишним новорусским шиком, но, не скрою, многим это по сердцу. Хрустальные люстры, картины в позолоченных рамах, дубовые стулья с бархатной обивкой. Но если внимательно изучить интерьер, то становится понятно: это, как говорили раньше, «кролик под котик». Полотна – на самом деле постеры в обрамлении из папье-маше, светильники из пластика, удачно имитирующего изделия от Сваровски, ну и так далее. Но, повторяю, впечатление шикарное. После обеда, в районе шести-семи вечера, Зяма впускает сюда журналистов, и писаки реагируют одинаково: войдя в пристройку, ахают: «О! Красота!»
Крохотных спален им не показывают, в туалет не третий этаж не водят. Сам конкурс проводится в пафосном концертном зале, а участницы и сотрудники живут в весьма скромных условиях! Тебя такой расклад не удивляет?
Макс засмеялся.
– Нет, все объяснимо. Капитолина очень расчетлива. Конкурсную площадку посещает большое количество народа: спонсоры, фотографы, телевидение, не говоря уже о зрителях, которые приобрели билет. Капа отлично понимает, необходимо в данном случае пустить пыль в глаза. Но зачем селить девчонок в роскошном отеле? Тратиться на аренду? Отдавать нереальные бабки за то, чтобы конкурсантки мылись в шикарных ваннах, ходили по персидским коврам и наслаждались комфортом? Участницы хотят победить в соревновании, они не звезды и могут сами за собой койку прибрать. Организаторы получают от Капитолины оклад, им тоже нет нужды шиковать. Разумная экономия – вот принцип Капы. И, на мой вкус, она сумела откопать неплохое место для базы, вполне приемлемое, чтобы впустить прессу. Капа молодец, она не так давно в Москве, но уже хорошо ориентируется. Ты была в ее бутике?
Я кивнула, а Макс продолжил:
– Магазин на Тверской. Пафос через край! Интерьер заказывался чуть ли не самому Филиппу Старку. Роскошные примерочные кабинки, в центре зала фонтан. У каждого продавца элегантная, сшитая на заказ форма, на ней золотой купон с именем. Пластиковые бейджики Капа посчитала пошлыми. Но загляни в служебную часть. Крохотные помещения, бухгалтер сидит в бельэтаже, там высота потолка меньше двух метров. Кондиционеры отсутствуют, офисная мебель из самого дешевого сетевого магазина, ни кухни, ни гостиной для отдыха персонала нет. Владелица даже холодильник не купила, вывесила на доске объявлений листок: «Есть на рабочем месте категорически запрещено». Служащим не положена кофе-машина. И туалет один, унисекс. Капа экономит даже на туалетной бумаге, закупает рулоны отходов от производства наждака. Зато есть шикарная переговорная, куда приглашают партнеров и журналистов. Центральный вход в бутик украшен мрамором, за дверь с ручной резьбой и инкрустацией заплачены огромные деньги. А в служебную часть ведут две бетонные ступени, их даже не обложили самой дешевой плиткой, и железная, плохо покрашенная дверь. Знаешь, встречаются женщины, у которых под платьем от дорогого бренда надето дешевое, далеко не новое белье. Ну зачем тратиться на то, что посторонние не увидят?
Я засмеялась.
– А вдруг шикарный наряд придется снимать в присутствии кавалера?
Макс поднял одну бровь.
– Разве ты не сталкивалась с дамами, которые рассуждают так: «Сегодня надо нацепить симпатичный комплект, праздничный лифчик и трусики, после работы иду к врачу»? У некоторых исподнее делится на категории: обычное и выходное. Лично мне кажется, что лучше иметь под скромным платьем роскошное белье, чем напяливать рваные трусики под костюм от Диора. Но что-то нас с тобой занесло совсем не в ту степь. Давай вернемся к Лене.
– На что спорим, она умерла не своей смертью! – воскликнула я. – Надеюсь, Герасим не задержит отчет, и мы быстро узнаем, что убило девушку!
– Почему ты заподозрила насильственную кончину? – спросил Макс.
Я обхватила руками колени. Макс действительно не заметил очевидных свидетельств или хочет проверить мою наблюдательность?
– Элементарно, Ватсон! Чердак открывается неудобно. Надо встать на унитаз, вытащить из потолка пару деревяшек и выдернуть из подкрышного пространства веревочную лестницу. Идиотская система, но не будем ее обсуждать. Когда мы с Антоном вошли в сортир, вход был задраен. Кто-то заманил Лену, лишил ее жизни, потом ушел, аккуратно вернув на место вагонку. Преступник надеялся, что тело не найдут.
Макс встал и потянулся.
– Однако здорово. А запах разложения?
– Разве я сказала, что уголовник все точно рассчитал? – удивилась я. – Думаю, ему пришлось внезапно расправиться с Леной. Девушка сказала или сделала что-то, напугавшее убийцу.
– А потом пошла с ним или с нею под крышу? – прищурился Макс. – Она совсем глупая?
– Почему? Помнишь дело Варвары Кораблевой? – спросила я. – Она стала случайной жертвой преступника. Мужчина потерял голову, когда Варя, как ему показалось, с намеком спросила: «Тебе нравятся старинные сундуки? Я в кайфе от кофров со здоровыми, железными замками, они прикольнее комодов». Бедная Варвара и понятия не имела, что ее спутник убил пять женщин и похоронил все тела в сундуках. А маньяк решил: Варя знает о его «хобби» и, недолго думая, придушил девушку. С Леной могло произойти то же самое. Она просто произнесла некую фразу, не придав ей никакого значения, а убийца испугался. У преступников нервы напряжены, как бы они ни старались выглядеть спокойными, на самом деле все дергаются, не хотят попасться.
