Наталья Никольская - Не все то золото
— А почему вы интересуетесь?
— А потому что тот, кто грохнул твоего друга, забрал кое-что очень ценное, принадлежащее мне! Мне, в принципе, плевать, кто его убил, но вещи свои хотелось бы вернуть, — тут я отчаянно кривила душой, но считала, что Мишеньке всю правду знать необязательно.
Булгаков помолчал, потом посмотрел на меня вопросительно.
— А я обязан отвечать на ваши вопросы? — поинтересовался он.
Да, конечно же, не обязан. И взять мне его нечем. Милицией пугать? А если он ни при чем, чего ему бояться? Что же, больше нечем? Разве что…
Вспомнив о самом безотказном способе, я достала из сумочки пятисот рублевую купюру и молча протянула ее Михаилу. Он также молча накрыл ее своей рукой, после чего спокойно сказал:
— У меня был выходной. Мы работаем через день. Я был со своей девушкой.
— С какой?
Михаил молчал. Я несколько удивленно подняла брови, напоминая, что только что заплатила за его откровенность, поэтому несколько удивлена его молчанием.
— Со Светой, — скосив глаза на девушку, сидящую в кресле, признался Михаил.
Я тоже посмотрела на нее. Она сидела совершенно спокойно, создавая ощущение, что ее вообще нет в комнате.
— Вы это подтверждаете? — спросила я у нее.
Света молча кивнула.
Ну, конечно, если она его девушка, то что угодно подтвердит, лишь бы выгородить своего любимого!
— Вы понимаете, что вам это придется повторить в милиции? — спросила я.
— Да, — ответила она. — Я готова это повторить.
— Хорошо, — вздохнула я и обратилась снова к Михаилу:
— В каких отношениях вы были с Олегом?
— Мы дружили с самого детства, и всегда сохраняли хорошие отношения.
— С детства вы с Олегом были вместе, как вы говорите. Но еще была девочка. Где она сейчас?
Мише явно не понравился вопрос про третьего члена их команды, но я неотрывно смотрела на него.
— Это я, — вступила вдруг Света. — С детства мы всегда были втроем: он, я и Миша. А теперь…
Она вдруг закрыла лицо руками и расплакалась, словно до нее только что дошло, что Олега больше нет и не будет, и троица их неизбежно распалась.
Михаил подошел к девушке и погладил ее по голове.
— Света, прекрати рыдать, пожалуйста, — попросил он, и Света быстро вытерла слезы, словно ждала этой просьбы.
— Я сейчас задам вам еще несколько вопросов, а потом вы можете спокойно поплакать, — пообещала я. — Меня интересует вот что: какие отношения были внутри вашей компании? Все-таки интересное сочетание — два парня и одна девушка.
— У нас были абсолютно нормальные отношения, — начал говорить Михаил. — По детству мы просто дружили, даже не задумываясь над тем, что мы с Олегом принадлежим к одному полу, а Света к другому. Потом мы со Светой поняли, что нравимся друг другу…
— А как это воспринял Олег, когда узнал? Не было конфликтов?
— Абсолютно, — покачала головой Светлана и добавила с улыбкой не то сожаления, не то спокойствия:
— Он не был в меня влюблен…
— И вы продолжали дружить?
— Да. Но только, конечно, встречались не так часто, как в детстве, сами понимаете.
— Конечно. А теперь скажите, где вы были со среды на четверг? — ну и нудная же у милиции работа — задавать одни и те же вопросы куче свидетелей.
— Мы были с Мишей у него дома, — нисколько не думая, произнесла Света.
— А вы знаете, где был Олег? — обратилась я к ним обоим.
— Нет, он никогда не отчитывался, куда идет, — проговорил Миша.
— Расскажите, что вы делали в четверг в первой половине дня? — попросила я.
За двоих ответила Светлана.
— Мы проспали до обеда.
— Понятно, что Миша работает по ночам и может себе позволить спать до обеда. А где работаете вы?
— В спорт-клубе тренером. У меня свое расписание, в четверг я должна была выйти на работу к пятнадцати тридцати. Так что я тоже могла спать до обеда, не беспокоясь.
Так вот откуда я ее знаю. На каких-нибудь соревнованиях встречались, наверное.
— Спасибо Вам за помощь, у меня пока больше нет вопросов, — я встала, чтобы уйти.
— Простите, а как вас зовут? — поинтересовалась Светлана.
Проснулась, девочка.
— Полина Андреевна, — отрекомендовалась я и заспешила к двери. — Я знаю, где выход. До свидания.
«Нехорошо подслушивать!», — учила меня в детстве бабушка. Но я была непослушным ребенком. С годами это больше сказывается. И я склонилась к двери, стараясь услышать, о чем за ней говорят. А услышала я очень интересные вещи: Света ругала Мишу за то, что он открыл мне дверь и начал разговоры разговаривать, рассказал про нее, называла его недоумком, олухом и всякими другими нецензурными выражениями.
Да, что-то тут не так. С чего бы это ей так беспокоиться. Ну, узнала бы я и так, кто она такая, без помощи Михаила.
Постояв еще немного в такой неудобной позе, я наконец разогнула свою бедную спину и подумала очень умную мысль: «Хватит на сегодня приключений. Пора домой».
Принимая дома ванну, я, то есть, одно мое Я мечтало, что Овсянников забудет мой адрес или останется подольше на работе, а я спокойно лягу спать и отосплюсь после тяжелого трудового дня.
Другое Я явно противоречило первому: оно хотело, чтобы Жорочка непременно прибежал. Можно… Нет, даже нужно, с цветами…обнял меня и приласкал, а потом отнес бы в спальню на руках. Ну, и закончил, конечно, то, что ему не дали закончить утром.
Второе Я замечталось и улетело далеко в заоблачные выси, а другое мокло в ванной моей квартиры и мечтало о земном.
Не подумайте, что у меня раздвоение личности. С психикой у меня все в порядке, так, по крайней мере, говорит мой психиатр. Но иногда одновременно хочется чего-то совершенно разного. Вот как сейчас.
Я вылезла из ванной, завернулась в махровое полотенце и пошлепала открывать входную дверь.
Кажется, второе Я побеждало. Точно. На коврике перед дверью стоял Жора с букетом цветов. Как там говорят: «У дураков всегда мысли сходятся»? К таковым причислить себя не могла — наверное, по причине завышенной самооценки, — значит у Овсянникова еще с кем-то сошлись мысли. Ага, а цветы получу я. Тоже неплохо.
— Жора, открой секрет, как на такую… не слишком большую зарплату ты умудряешься жить сам и таскать мне то шампанское, которое сам же и пьешь, то цветы, то еще что-нибудь? А? Поделись опытом, а я Ольге потом перескажу. А то у нее что-то так не получается. Ну никогда денег нету.
— На любимую и ненаглядную у меня всегда деньги есть, — ухмыльнулся Жора.
— Да что ты? Хочешь сказать, сам голодаешь, а цветы мне все равно покупаешь? — удивление мое не знало границ. — Взятки ты вроде бы не брал никогда…
— Никогда! И сейчас не беру. Взятки… Да если б я их брал, жил бы сейчас в своей квартире? — Жора грустно усмехнулся.
— Что, жалеешь, что не берешь? — усмехнулась я в ответ.
— Ты знаешь, иногда, — признался Жора. — Особенно когда жизнь достанет слишком уж сильно!
— Да ладно, — постаралась я мягко успокоить его и погладила по голове. — Все равно ты так не сможешь. Каждому свое.
Значит, следовало думать, что майор Овсянников стерпит голод и холод, и любую нужду лишь бы подарить мне, то есть, любимой женщине, цветы. Либо он где-то калымит.
Долго распространяться на эту тему мы не стали и перешли к самому главному — торжественному переносу меня в спальню и всему тому, что за этим следует.
Глава пятая Ольга
Господи, ну почему всегда так? Когда вечером хорошо, утром — обязательно плохо? Ну, посидели с Дрюней как цивилизованные люди, ну, обмыли машину. Так что ж теперь, помирать с утра?
— О, Господи, как голова-то болит! И за что мне такое наказание? — стонала я, уставившись в потолок.
В соседней комнате что-то слабо зашевелилось.
— Ольга, ты чего стонаешь? — прохрипел Дрюня.
— Не стонаешь, а стонешь, — поправила я. — Дрюня… Ой, Дрюня! Как мне плохо…
— Мне тоже что-то нехорошо, — Дрюня, как видно, задумался. А это в такую рань небезопасно для здоровья. — Оль, а не осталось ли у нас еще чего-нибудь со вчерашнего банкета?
— Нету, мы ж все вчера допили… А вкусное было вино, да? — я размечталась и вспомнила вчерашний ужин наедине с Мурашовым. Да-а. Но головная боль не удовлетворилась этими воспоминаниями, она требовала чего-нибудь насущного.
— Все, Ольга. Я подумал и решил: начиню вести здоровый образ жизни… — донеслось из зала.
Я аж подпрыгнула на кровати. Видно, пока я мечтала, Дрюня тоже зря времени не терял. И почему мне такая умная мысль в голову не пришла?
— …Буду в спортзал ходить, на тренажерах разных заниматься, по утрам бегать буду. Есть только здоровую пищу, брошу пить, курить…
— Дрюня, не пугай меня. Ты даже капли в рот не возьмешь? — хорошо, что Мурашов меня не видит. Сижу на кровати полуголая, рубашка съехала набок куда-то, волосы растрепались, а глаза выпучились на противоположную стенку, как будто на ней сам Сатана… ну или таракан сидит. Дрюня и пить не будет? Такого быть не может. — Все, решил. Больше не пью и занимаюсь своим здоровьем, — уверенность так и гремела в Дрюнином голосе.
